Пришельцы ниоткуда - Франсис Карсак

Раз в два дня я ходил в Дом мудрецов, где читал нечто вроде курса лекций по земной цивилизации. Взамен меня обучали языку полугипнотическими способами. Одновременно с этим я по мере возможности знакомился с наукой и культурой хиссов. Вместе с двумя хиссами я занимался исследованиями в области сравнительной биологии. Они самым тщательным образом изучали мою кровь и многократно подвергали меня просвечиванию. Понимая мое любопытство, оба хисса охотно давали мне возможность изучать и исследовать их самих; по своему строению они весьма сходны с землянами, но я подозреваю, что их далекие предки были ближе к нашим земноводным, чем к млекопитающим. Здесь я должен сказать несколько слов о животном мире Эллы. Более крупные виды имеют как бы двойное происхождение. Со своей планеты Элла-Вен хиссы привезли некоторых домашних животных, в частности нечто вроде большой кошки на очень длинных ногах, с зеленоватой шерстью. По сообразительности эти миссдольссы – так они называются – не уступают нашим обезьянам. Хиссы от них без ума, и по меньшей мере одно такое животное есть в каждом доме. Когда-то, в стародавние времена, на Элле-Вен миссдольссов использовали для охоты, но теперь их ужасные когти и саблеобразные клыки угрожают только обивке кресел в домах хозяев.

Помимо миссдольссов, хиссы разводят крупных животных, дающих золотисто-желтое молоко. Естественная фауна Эллы-Тан сохранилась в обширных заповедниках, где еще водятся опасные хищники. Молодые хиссы иногда устраивают на них охоту с луками и сворами миссдольссов. На Элле нет крылатых существ, ни птиц, ни насекомых, но зато есть нечто вроде наших муравьев, хотя сравнивать их неверно. Это маленькие ядовитые создания, справиться с которыми хиссы не в силах, несмотря на все достижения своей науки. На Элле-Вен было еще одно животное величиной с нашего слона, однако хиссы не сочли нужным переправлять этот вид на свою новую планету.

Через два месяца я держал экзамен на совершеннолетие, который должен пройти каждый юный хисс, то есть психометрическое испытание. Он не имеет ничего общего с нашими тестами, да и сами хиссы не пытаются определять при помощи него талант или ум. Этот экзамен помогает выявить пригодность испытуемого к той или иной работе, а также уровень его развития.

К слову сказать, я прошел через психометр по доброй воле. Интереснейшая штука! Представь себе нечто вроде шезлонга, на который меня уложили посреди зала с полированными стенами, шлем с множеством антенн у меня на голове, свет единственной синей лампы во тьме, странное лицо хисса, склонившегося над приборами-регистраторами. Я почувствовал слабый электрический удар и как бы раздвоился. Я знал, что мне задают вопросы, знал, что отвечаю на них, но черт меня подери, если я помню эти вопросы и ответы! Я видел, как хисс постепенно меняет регулировку, голова у меня слегка, но приятно кружилась, я больше не ощущал под собой ложа и словно бы парил в воздухе. Все это продолжалось около двух базиков, но мне они показались короче двух минут. Свет снова зажегся, с меня сняли шлем, и я встал, чувствуя в голове странную легкость и пустоту.

Анализ записей занял дней десять. Потом я был вызван к Аззлему, который ожидал меня вместе с двумя психометристами.

Результаты экзамена, по его словам, всех поразили. Мои умственные способности были намного выше нормы для хиссов: они равнялись восьмидесяти восьми единицам, в то время как даже у Мудрецов средний показатель – восемьдесят семь. Но гораздо больше их встревожили мои психические качества: судя по записям, я был опасным индивидуумом, ярко выраженным борцом, одинаково необузданным в любви и в ненависти, со склонностью к одиночеству, переходящей иногда в неприязнь к обществу. И наоборот, моя восприимчивость к отвлеченным мистическим понятиям оказалась незначительной, почти несуществующей, и это, кажется, даже огорчило их. Но больше всего хиссов заинтересовало то, что я излучал определенный тип волн, который был им совершенно непонятен и в то же время очень походил на волны, излучаемые мисликами.

Практическим следствием экзамена стало то, что Мудрецы не отослали меня на Рессан, к представителям других человечеств, а предпочли оставить на Элле.

Итак, я продолжал жить у Суйлика. Сам он, правда, вскоре отправился в экспедицию через ахун, и я остался один. Но к тому времени у меня уже завелось немало знакомых среди соседей, не говоря об Эссине и членах ее семьи, которые навещали меня при первой возможности. Освоив разговорный язык и одновременно с этим научившись читать, я пользовался обширной библиотекой Суйлика. Бо́льшая часть его книг была посвящена слишком сложным для меня физическим проблемам, но имелись и труды по биологии и археологии, которыми я зачитывался.

Однажды я спокойно читал краткую историю планеты Сзен звезды Флух Одиннадцатой вселенной, как вдруг прямо перед домом опустился синий реоб. Из него вышел хисс гигантского роста, один из членов Совета мудрецов. Я уже знал, что его зовут Ассза, но до сих пор не имел с ним никаких дел: Ассза был физиком, а мои знания в этой области оказались настолько скудными, что хиссы сочли бесполезным прикреплять ко мне специалиста. Так или иначе, визит Ассзы меня удивил. Со свойственной хиссам прямотой он сразу же перешел к делу:

– Пойдем, ты нам нужен!

– Зачем? – спросил я.

– Мы должны выяснить, действительно ли ты из тех существ с красной кровью, которым, как говорится в «Пророчестве», не страшны мислики. Пойдем. И не бойся, тебе ничто не грозит.

Разумеется, я мог отказаться, но у меня и мысли такой не возникло. Мне уже давно хотелось наконец узнать, что же представляют собой мислики. Я встал и последовал за Ассзой к реобу.

Мы поднялись очень высоко и развили предельную скорость. Реоб прошел над двумя морями, цепью гор и лишь к концу третьего часа круто спикировал к скалистому пустынному островку посредине океана. За эти три часа мы пролетели более девяти тысяч километров. Солнце уже опускалось к горизонту. Я заметил в океане плавучие льдины: судя по всему, мы были недалеко от полярного круга.

Ассза посадил реоб на крошечную платформу, нависавшую над самой водой. Мы приблизились к массивной металлической двери в скале; мой проводник, проделав сложную манипуляцию, открыл небольшое окошко и сказал несколько слов. Только тогда дверь приоткрылась и мы вошли. Двенадцать молодых хиссов, вооруженных тепловыми ружьями, встретили меня настороженными взглядами. Миновав караульное помещение, мы проникли в восьмиугольный зал, одна из стен которого имела характерную для экранов матовую поверхность. Ассза жестом пригласил меня сесть.

– Мой кабинет, – пояснил он. – Мне поручили следить за мисликом.

Далее он коротко рассказал мне следующее. Немногим более двух лет назад патрульному ксиллу удалось обнаружить в космосе отбившегося от группы мислика и захватить его. Это было невероятно трудно, и весь экипаж, подвергшийся продолжительному воздействию лучей мислика, долгое время страдал анемией. Но еще сложнее оказалось пронести мислика сквозь теплую атмосферу Эллы так, чтобы он все-таки не погиб. Наконец это удалось, и с тех пор мислика держат в искусственной подземной крипте, где температура никогда не превышает двенадцати градусов выше абсолютного нуля. Представители всех человечеств – кроме последнего, того, что знает путь через ахун, а также меня – добровольно подверглись действию лучей мислика, разумеется со всеми предосторожностями, исключающими смертельный исход. И ни один не выдержал испытания. Но с другой стороны, ни у одного не было красной крови, о которой говорило «Древнее пророчество». Моя же была красной!