Хроники Севера - Дж. А. Линс

глоток в надежде, что и мои вкусовые рецепторы готовы воспринять что-то новое… Нет, вкус такой же, как и запах. Гадость – я так и предполагал. Зато «бодрит и отогревает», тьфу!

Я вежливо улыбнулся и решил больше не мучить себя отвратительным напитком, который пил старик, явно наслаждаясь процессом. Видно, кофе он никогда не пробовал.

Когда мой не-чай остыл, а не-чай старика исчез где-то в недрах его организма, мужчина посмотрел на меня, и его голубые кристаллики глаз улыбались.

– Тебе пора, – сказал он просто.

– Сейчас? Так скоро…

Мороз добродушно мотнул головой. Я вздохнул. Мне никогда еще не было так грустно прощаться, и никогда еще я не чувствовал такого желания уйти, на встречу новым просторам…

Я встал из-за стола и посмотрел на старика сверху вниз. Мне почему-то хотелось сказать ему что-то хорошее, и я не придумал ничего лучше, чем «вряд ли я когда-нибудь вас забуду». Ох, какая глупая фраза! Дешевые слова из старых фильмов, которые, даже будучи искренними, ничего не значили. Только расставание, да и то какое-то не мужское, сентиментальное. Хотя, думаю, немного сентиментальности мне сейчас было позволено.

– Нет, забудешь, – ответил Мороз, грустно улыбнувшись и встав вслед за мной.

Я быстро надел куртку, после того, как он проводил меня до выхода из избушки, такой светлой, освещенной яркими лампами на потолке. За окном было темно. Мы пожали друг другу руки, и, переступив порог, я вышел на улицу, в бесконечность великого Севера. Дверь закрылась за мной, а впереди ждал долгая дорога домой…

Вот только сейчас на самом деле был день, светлый морозный день в безлюдной снежной пустыне. Я резко обернулся, но не увидел никакой хижины, не увидел вообще ничего, кроме тонкой линии далекого горизонта. Вокруг не было никаких следов, как будто меня просто скинули с неба в это место. Это еще что такое? Издевка, точно издевка.

Тогда я решил идти вперед и не останавливаться, пока не замерзну и не упаду на землю без дыхания. Не лучшая перспектива, на мой взгляд, но что ж делать?..

На своем пути я постоянно проваливался в глубокий снег и еле перетаскивал ноги, не привыкшие к таким трудностям. Мне не было страшно, я вообще ничего не чувствовал: ко мне тихонько подкралась апатия. Самое мерзкое ощущение, граничащее с безумием.

Думаю, шел я долго. Очень долго. А потом мне надоело, я остановился. И тут почувствовал, что безразличие уходит, уступая место злости: наговорить вдохновляющих слов и бросить посреди снежной долины? Отличная идея!

– Ну и что? Что дальше?! – воскликнул я, грозя воздуху, – Так и оставишь меня здесь? Это полный идиотизм, идиотизм высшей степени! Хотя… Это я король дураков, потому что поверил такому… «неблагонадежному типу»!

Я закричал во все горло, потому что гнев рвался наружу, раздирая горло. Кажется, у меня начал отмораживаться нос…

– Наговорил сказочек и ждешь, что я поверю? Ага, сейчас! Разбежался и прыгнул со скалы!

Но только мне никто не отвечал. Я дернул ногой, сбивая высокий сугроб, и, не удержавшись, шлепнулся наземь, и тело мое тут же провалилось в белое замерзшее одеяло.

А надо мной начал сгущаться ветер, и белые облака взметнувшегося снега заплясали перед глазами, подгоняемые плотной стеной метели. Становилось ужасно холодно и темно, будто сама природа сдвинула брови, нахмурившись. А снежинки мельтешили все сильнее, я глубже вжимался в раскаленное холодом бесцветное полотно. Ветер гудел, забиваясь мне за шиворот, набивая рот колким снегом, крича отдельные слова в открытые уши, освобожденные слетевшей шапкой. И глаза мои прикрыла пелена взбесившейся бури… Смерть никогда еще не была так близко. Она шептала у меня в мозгу, толкая в спину, сидела на левом плече, болтая костлявыми ножками. Все пространство заполнилось снегом, чистым и неуправляемым…

И сквозь витую вьюгу я вдруг увидел хрупкий женский силуэт. Он тенью нагнулся ко мне, завешенный тюлем снежного бурана, и протянул ко мне руки… Я чувствовал ванильно-карамельный запах ее длинных светлых волос, распущенных и развевавшихся на ветру, прикосновение легкой ткани ее голубого платья, и понимал, что легенды порой оказываются правдой. Разум мой заволокла дымка надежды, и с улыбкой на устах я, покорившись Северу, отпустил свое сознание…

Помнится, в детстве моей любимой сказкой была та, в которой девушка срезала ресницы одному из братьев-близнецов, чтобы потом узнать его. Братьев, кажется, было 33, как и богатырей дядьки Черномора. Сейчас уже я не помню ни одну небылицу, но именно они сделали меня таким, какой я есть. И еще много-много других факторов, событий, явлений. Странно, как вся эта цепочка формирует нашу жизнь, а мы о ней даже не задумываемся: сложно вспомнить все, что когда-то было. Судьба? О ней думаешь под конец, когда погружаешься в часовой или вечный сон… И хочется рассказать о ней все, что вдруг припомнил, но забытье смывает мысли и сковывает уста, чтобы мы никому не раскрыли тайны…

Я очнулся в каком-то по-дневному светлом помещении, на темно-красном старом диване, с трудом открыв глаза. Надо мной склонились чьи-то лица, ждущие моего первого слова. Еще не до конца придя в себя, я воскликнул:

– Где дед?

Лица переглянулись и расплылись в улыбке.

– Какой? Мороз? – услышал я смешливый голос. Это сказала молодая женщина с короткой стрижкой.

– Ну, да… – у меня кружилась голова, я нетерпеливо потер лоб.

– Дед Мороз придет только ночью, и то, если ты был хорошим мальчиком, – рассмеялась незнакомка.

Наконец, взгляд мой сфокусировался, и я смог осмотреться вокруг. У дальней стены стоял небольшой стол, на котором красовалась маленькая декоративная елка, украшенная новогодними шарами и мигающими разноцветными гирляндами. По стенам были развешаны забавные плакаты и старые фотографии, рядом с диваном, на котором я лежал, находился столик с радиоприемником на нем.

– Где я? – я вновь вернулся к лицам: меня приветствовали двое мужчин и женщина, хотя в коридоре я слышал и другие голоса.

– На станции, где же еще? – ответила все та же незнакомка, – Я Ольга, а ты…

Я на автомате представился, вертя головой.

– А, так ты новый полярник! Добро пожаловать.

– Как я здесь оказался?

– Ты везунчик, – в разговор вмешался мужчина со сверкающим золотым зубом в челюсти, у него был низкий бархатный голос, – Мы нашли тебя после бури на складе, наверное, пилот в метели заблудился… хотя, если честно, мы не знаем. Но ты везунчик.

Я слабо улыбнулся, скорее из вежливости, чем из радостного осознания своего рождения в рубашке.

– Так что за дед? – вновь заговорила Ольга.

Я сел на диване, с трудом оторвав голову от