Боец - Алексей Наст

— Нас чуть не убили.

— В темноте трудно попасть в цель, особенно если она двигается. Слышала, о чем трепал тот барсук? Прав твой дурик — Поборники Зла хотят разделить уже разделенное. Оказывается, есть еще Прокопов какой-то.

— По Алешковскому, Поборников пять и Сеятель.

— Это сейчас пять, а раз Сеятель есть, он насеет, и когда их будет много, они сотворят такую гадость, от которой уже не оправиться. Причем сделают все лишь в своекорыстных интересах, без всяких мыслей о служении Злу и обрядов там разных.

— И что?

— Надо убрать Сеятеля. Он разносчик заразы.

— А кто Сеятель?

— Надо выяснить.

Маша вдруг просияла — Павел понял это по ее воодушевленному голосу:

— Если ты собрался искать Сеятеля, значит, ты — Боец!

— Ай, Маша, ты как ребенок! — раздосадованно передернул плечами Павел. — Какая разница, кто я?! Просто я начинаю верить, что существуют силы, которые готовят катастрофу.

— Что же делать?

— Тебе надо вернуться в гараж, забрать Мишкину «приору» и выехать за город. На пятнадцатом километре будешь меня ждать.

— А если меня на выезде из города остановят дэпээсники? Прав у меня нет. Водить я умею, но очень плохо. Пусть Игорь отгонит машину куда надо…

— Будем надеяться на лучшее. Игоря я лишний раз дергать не хочу. Если уж остановят тебя, тогда и позвонишь ему. Номер его сотового у тебя есть?

— Да, дал, сказал, могу звонить в любое время.

Павел усмехнулся — успел уже змей номерок свой дать. Тот еще павлин, хвост распустил. Понятно, в кого Мишка такой ловелас, в старшего братца. Павел усмехнулся. А может, и в отца. Может, у них батя был ходок. Надо потом будет у Мишки вызнать.

— Если остановят, позвонишь. Нет — и суда нет! Выедешь из города и будешь меня ждать.

— А ты? — Теперь Маша была испугана. Поручение Павла казалось ей невыполнимым.

— Я выслежу тот «ауди», на котором закреплен жук, сниму жука и верну аппаратуру Соболеву. Потом вместе будем решать, что делать дальше. Теперь пойдем.

— Куда? — ошалела от страха Маша.

— В гостиницу. Спать. Ты отправишься в свой номер — я тебя провожу до автобусной остановки, отгоню машину Игоря в укромное место — она малость теперь покоцанная, не дай бог патруль наткнется — пиши пропало! Машину оставлю, а сам переночую в парке.

— Почему тоже не вернешься в гостиницу?

— Опасаюсь.

— Нет, так не пойдет, Паша. Ночевать на лавке, под открытым небом…

— Я под кустиком.

— Клещей нахватаешь!

— Тут нет клещей!

— Вдруг есть?

Конечно, Маша права насчет парка — не дело, словно бомж, привлекать к себе внимание полиции и всяких темных личностей. Павел задумался, и тут в его мозгу мелькнула мысль о мамонтихе — она заступала на дежурство сегодня ночью, если с ней договориться, она может пристроить на ночь где-нибудь у знакомых.

— Ладно, отгоним машину и вернемся в гостиницу.

Они оставили машину в тупике, среди череды железных гаражей, и добрались до центра на автобусе. Маша первой прошла через вестибюль и поднялась на свой этаж. Выждав пару минут, Павел подошел к стойке регистрации. Тут была еще старая дежурная, но Римма уже тоже пришла.

— Привет. — Он посмотрел на мамонтиху как можно ласковее.

— Какие люди! — обрадовалась Римма.

— Отойдем на минутку. Посекретничаем, — подмигнул Павел.

Римма кокетливо поцокала языком, многозначительно посмотрела на свою коллегу, вызвав у той понимающую улыбку.

— Ну пойдем.

Они прошли в центр вестибюля, где стояли кожаные кресла.

— Римма, выручай! Я накуролесил вчера, помнишь, в ресторане. У меня с теми парнями неприятности. Мне нужно переночевать в другом месте.

Мамонтиха внимательно посмотрела на настороженного Павла, но поверила, ухмыльнулась:

— Помогу. Свои вещи из номера заберешь сейчас или еще вернешься?

— Сразу вещи заберу.

— Плати половину от стоимости номера. Не мне, не кривись. Ей, Полине. Она живет в частном доме, у них есть баня — там переночуешь. А за бесплатно, сам понимаешь, даже чирей не вскочит…

— Понимаю. — Павел передал Римме деньги, вдруг усмехнулся, представив, что отжунжурит и вторую регистраторшу. — Не боишься к ней ночевать отправлять?

— Не боюсь, — ехидно глядя, отозвалась Римма. — У нее муж — ух! И дочь с ними живет.

Пока Римма договаривалась с Полиной, Павел сбегал в свой номер и забрал сумку с вещами. Выходя на улицу, где его поджидала Полина, он на прощание помахал мамонтихе рукой. Если все сложится удачно, он совершит задуманное дело и тихонько выберется из города. Хотя внутренний голос настойчиво зудил в мозгу, что игра, в которую его затягивала судьба, может закончиться для него трагически, он уже понимал, что сам не остановится.

— Значит, ты вчера дебоширил в ресторане? — спросила Полина.

— Не я, они. Козлом обозвали.

Полина вздохнула:

— Да-а. Нет покоя нормальным людям… Ты знаешь, что спать будешь в бане?

— Римма предупредила.

— У меня муж сердитый. Был бы он дома — не жалко, комнат много, ночуй. Сейчас любая копейка не лишняя. А раз хозяин в отъезде, уж извини, ляжешь в бане, а дочь меня будет охранять.

— Я смирный.

— Да? — Полина хитро взглянула на Павла. — Не похоже.

«Тоже даст», — решил он.

— Куда муж уехал? Если не секрет.

— Секрета нет. В рейс. У нас личный КамАЗ, муж сам шоферит.

— Я слышал, дальнобойщики хорошо зарабатывают.

— Когда зарабатывают, а когда все деньги в дороге оставляют. От заказа все зависит, да ГИБДД постов через каждый километр понаставила, на каждом посту отстегни.

— А борьба с коррупцией?

— Ты сейчас шутишь или совсем наивный? Они прошли на автобусную остановку. Подкатил пышущий светом автобус — салон был почти пуст. Павел сел у окна, устало затих. Влез он в идиотскую кашу с погонями, подслушиванием и политической грызней — на работе будто было мало нервотрепки!

Через двадцать минут автобус встал на конечной остановке.

— Приехали, — улыбнулась Полина. — Отсюда недалеко. Вон темный переулок.

— Здесь все переулки темные.

Они дошли до одноэтажного дома с резными наличниками и высокими деревянными воротами.

— Подожди здесь, я собаку запру. — Полина пошла во двор, минут через пять выглянула, улыбаясь, позвала: — Проходи. Иди на крыльцо.