Убийства - помеха любви - Сельма Эйчлер

Заведение было небольшим, чистым и весьма приятным. Особенно приятным был чудный аромат, такой изысканный, такой манящий, что я его даже описывать не берусь. Я выбрала столик в уголке и осторожно пристроилась на хлипком стульчике. И почему в закусочных всегда такая чахлая мебель? Эти стульчики вечно протестующе стонут, когда на них садишься. И как-нибудь один из них наверняка капитулирует подо мной.

За столиком позади меня сидел хорошо одетый мужчина средних лет, увлеченно разгадывал кроссворд и потягивал кофе. В другом конце зала облизывалась пожилая пара. Дама при этом умудрялась жаловаться на дороговизну. Голос у нее был почти такой же мерзкий, как у Коркорана:

– Тоже мне Рокфеллер нашелся! Видите ли, не мог выпить кофе с булочкой дома. Нет, нужно было затащить меня в этот вертеп и накупить всякой пакости, от которой у меня изжога. – Тут дама особенно плотоядно облизнулась и с отвращением уставилась на чек. – Пять долларов! И за что? – Рокфеллер не ответил. – За изжогу, вот за что! – И дама снова облизнулась.

Пищеварительные проблемы товарки по истреблению пирожных не помешали мне заказать кофе и упоительный «наполеон». Если по какой-то причине вы никогда не ели этих жирных мучных кондитерских изделий, то позвольте вас заверить, что изжога – сущие пустяки в сравнении с удоволь­ствием.

Расправившись с пирожным и уговорив себя на этом остановиться, я попросила вторую чашку кофе и приступила к работе.

Для начала я составила список подозреваемых. (А в тот момент я почти всех считала подозреваемыми.) Затем напротив каждого имени указала мотив. Согласна, в некоторых случаях мотив больше походил на мои измышления. Впрочем, какая разница?

1. Селена Уоррен. Наследство (проверить алиби).

2. Альма Константин. Наследство. А также скрытая неприязнь к отцу из-за развода родителей, усиленная связью жертвы с Селеной.

3. Луиза Константин. Отвергнутая женщина, ее место заняла более молодая соперница.

4. Джек. Уоррен. Ревность.

5. Билл Мерфи. Вражда на почве денег.

6. Шон Клори??? (Перепроверить алиби.)

Я пробежала глазами список и рядом с именем Луизы Константин добавила слово «наследство». (Вполне возможно, она не знала, что ее бывший муж переписал завещание) После чего вновь просмотрела список. Надо сказать, что одно имя выглядело неуместно. Поэтому со слезами на глазах я вычеркнула шестой пункт.

Еще одна чашка кофе, на этот раз без мучных изделий, после чего я взяла такси и поехала в магазин Мартинеса.

Сэл обслуживал посетителя. При моем появлении он помахал рукой.

– Джерри придет через… – начал он и тут же кивнул на дверь.

На пороге стоял Джерри собственной персоной.

Он был ужасно бледный. И ужасно худой. Но я обрадовалась. По крайней мере, мальчик жив и здоров.

– Мы можем где-нибудь сесть и поговорить?

– Конечно. – Он повернулся и сделал пару шагов в сторону подсобных помещений. Вспомнив, на чем там придется сидеть, я схватила его за рукав:

– Ты не против, если я приглашу тебя пообедать?

– Только спрошу мистера Мартинеса. – Джерри помедлил. – Обычно я не ухожу на обед. Приношу из дома сандвич, и все. Вдруг понадобится доставить срочный заказ.

Ну, судите сами, хороший это парнишка или нет?

Он подошел к боссу, тот энергично кивнул в ответ, и через несколько минут мы с Джерри сидели в местном «Макдоналдсе», запихивая в себя бигмаки, картофель и коктейли. (Поскольку недавно я отказала себе во втором пирожном, то не испытывала никаких угрызений совести.)

Джерри сам заговорил об убийстве Константина:

– Наверное, вы слышали…

– Ты имеешь в виду второе убийство?

– Ага.

– Да, слышала. Более того, сегодня утром я вместе с полицией беседовала с подружкой убитого.

– Как вы думаете, мне это поможет? Я даже не знал этого человека.

Его глаза вымаливали у меня подтверждение.

– Убеждена, что поможет. Есть несколько человек, кто мог желать смерти мистеру Константину. Так что теперь нам остается найти связь между этими людьми и миссис Гаррити, и после этого ты будешь вне подозрений.

Эта фраза прозвучала до смешного обыденно. Но, находясь на гребне оптимизма, я не хотела примешивать такую низменную вещь, как реальность.

– Надеюсь. Но копы уже спрашивали, где я был в понедельник вечером. Я страшно боюсь, они и это убийство повесят на меня.

– Не беспокойся, Джерри! Думаю, это самая обычная процедура.

Казалось, мальчик совсем сник. Но вот он улыбнулся и шумно втянул в себя коктейль. – А кстати, где ты был вчера?

– Спал. Завалился в кровать в девять. Как же здорово было оказаться в своей постели! И проспал до восьми утра. Я сказал полиции, чтобы спросили у мамы. Она была так рада, что я снова дома, что раз десять за ночь заглядывала ко мне в комнату.

Мама… Отличное алиби, ничего не скажешь.

– Полагаю, тебе пока не удалось вспомнить, как твои пальцы оказались на дверце холодильника? – спросила я без особой надежды.

Джерри хлопнул себя по лбу:

– Какой же я глупый! Господи, бестолочь настоящая! Мне следовало сразу вам сказать. В каталажке у меня был вагон времени, и я кое-что вспомнил.

Он замолчал, ожидая моей реакции.

Если он хотел произвести эффект, то я его не разочаровала. Так разволновалась, что поперхнулась бигмаком. Пару секунд казалось, что меня придется откачивать, но Джерри дал мне воды, и кусок проскочил.

– Ну? – спросила я, когда наконец смогла выдавливать из себя иные звуки, кроме хрипа.

– Я вспомнил один из дней, когда принес продукты миссис Гаррити. Это было то ли в предыдущий раз, то ли еще раньше…

Он замолчал.

– Ясно, – заверила я его. – Дальше. – Я была так взвинчена, что едва сдерживалась, чтобы не заорать.

– Так вот, когда я ставил на стол пакет с продуктами, он порвался. В пакете были овощи, они покатились по полу, вот я и кинулся их подбирать, несколько помидорин закатилось под хо­лодильник. Не могу сказать наверняка, но я вполне мог схватиться за дверцу холодильника. Когда вставал. Это же довольно естественно, вы не находите?

– Совершенно естественно! – вскричала я торжествующе.

Самая важная улика против Джерри улетучилась. Во всяком случае, с моей точки зрения. Я понимала, что для полиции эти объяснения – пустой звук. Но все равно это важно, чертовски важно! Один узелок я развязала.

В офис я заявилась около двух и сразу же позвонила Луизе Константин. После некоторых уговоров она согласилась принять меня в восемь вечера. Должна сказать, особого энтузиазма Луиза не проявила.