Мертвые души - Анжела Марсонс

– Разминаешься? – поинтересовался Доусон, подходя к машине.

Его коллега проигнорировал этот вопрос. На дверях дома были нацарапаны угрозы, окна выбиты, к дверям лепили анонимные письма…

Сержант еще раз окинул улицу взглядом.

«И никаких гребаных свидетелей, а как же иначе?» – подумал он.

Еще два крутых левых поворота на территории жилого комплекса – и они оказались в переулке, который, по мнению Стоун, шел к северо-западу от того места, где проводились раскопки.

– Здесь? – уточнила она. Этот переулок был еще уже, чем одноколейная грунтовка, проходившая по другой стороне участка.

– По крайней мере… – начал было ее коллега.

– Ш-ш-ш, – перебила его Ким, опуская окно. – Ты слышишь?

– Это называется сирена, Стоун, – съязвил Тревис. – Их используют полиция, пожарные…

– Это «Скорая помощь», – сказала детектив и нажала на газ.

Узкий проселок повернул, угол его наклона увеличился, и они наконец оказались перед небольшой фермой, окна которой смотрели на поля на западе и на трассу М5 на востоке.

– Черт меня побери совсем! – произнесла Ким, нажимая на тормоз.

В десяти футах перед ними на земле лежал мужчина. Над ним склонился другой человек.

Полицейские выскочили из машины. Тревис добежал до незнакомцев первым и вздернул наклонившегося мужчину на ноги.

– Какого черта?..

Ким увидела, что руки у этого человека в крови.

– Я прошу вас, помогите ему! – закричал тот, пытаясь вырваться из захвата Тома.

– Сэр, отойдите в сторону, – велел детектив, отталкивая его назад.

– Как его зовут? – крикнула Стоун.

– Билли. Это мой сын. Его зовут Билли. Прошу вас, помогите ему!

Ким наклонилась вперед и увидела на шее жертвы то, что, скорее всего, было следом от руки его отца. Она поняла, что мужчина пытался зажать рану, чтобы остановить кровь, которая вытекала из раны.

Дрожь и случайный стон сказали ей о том, что лежащий на земле человек все еще жив. Его глаза были закрыты, но дышал он глубоко и ровно.

– Всё в порядке, Билли. Помощь уже на подходе, – сказала детектив, выуживая из кармана перчатку из латекса.

Близость сирены говорила о том, что «Скорая» движется по грунтовой одноколейке.

Стоун положила ладонь на то же место, где раньше находилась рука отца, и почувствовала, как ее пальцы погрузились во что-то липкое. Она нажала сильнее, пережимая рану.

Билли застонал.

Краем уха Ким слышала, как Тревис пытается выяснить, есть ли кто-то еще в доме и откуда был произведен выстрел. Но отец раненого ничего ему не отвечал – он рвался к своему сыну.

– Они уже здесь, Билли, – сказала Стоун, глядя на машину «Скорой», которая въезжала на участок. – Держись, сейчас медики тобой займутся.

Мужчина застонал, когда его шеи коснулась еще одна рука в перчатке.

– Всё в порядке, мисс, спасибо.

Ким отошла на шаг и позволила парамедикам заняться своим делом, судорожно пытаясь вспомнить, когда к ней в последний раз обращались «мисс».

Врачи быстро осмотрели его тело. Затем, не теряя времени, положили жертву на носилки, установленные на каталке, и со всеми предосторожностями покатили ее в сторону машины.

– С ним все будет в порядке? – крикнул отец из-за спины Тревиса.

– Мы о нем позаботимся, сэр, – ответил тот из врачей, что был постарше, пока они ловко размещали носилки в задней части кузова «Скорой помощи».

Старик попытался вырваться, но Том оказался быстрее.

– Дайте мне поехать с… – просил отец пострадавшего.

Дверь «Скорой» захлопнулась.

– Мистер Коули? – поинтересовалась Ким, подходя к ферме.

Мужчина кивнул, не отрывая глаз от машины, которая выехала с участка.

– Здесь есть место, где я могу помыть руки? – спросила инспектор, вставая между ним и «Скорой помощью».

– Первая дверь налево, – ответил хозяин фермы.

Лишь теперь Ким смогла рассмотреть этого коротенького круглолицего мужчину. Темная щетина на щеках оттеняла его лысую голову. Запачканные маслом джинсы были заправлены в сапоги-веллингтоны[39], живот обтягивала грязная голубая футболка.

На лице его ясно читались страх и беспокойство.

Войдя в дом, Стоун чуть не задохнулась от вони гниющей пищи и сырости. Она нырнула в комнату на левой стороне постройки, за которой скрывалась уборная с таким крохотным умывальником, что тот оказался заполненным до краев, как только она опустила в него руки. Здесь же стоял железный стульчак со старомодной цепочкой для спуска воды.

Детектив быстро сполоснула руки и предпочла вытереть их о свои же собственные джинсы – серое полотенце, которое явно не было таким при рождении, не внушило ей доверия.

Когда она вышла на улицу, Тревис говорил возле машины по телефону, а Коули нетерпеливо ждал, когда он закончит, позвякивая ключами от машины, которые держал в руке.

– Скажите же, что здесь произошло, мистер Коули? – попросила Ким.

– Я не… мне… прошу вас, дайте мне… – пробормотал в ответ старик.

– Мистер Коули, нам необходимо знать, как ваш сын получил это ранение.

– Прошу вас, офицер, позвольте мне поехать за ним. Я должен знать, что с ним всё хорошо.

Стоун посмотрела на своего коллегу, который как раз закончил разговор. Тот кивнул.

– Мы встретимся с вами в больнице и там поговорим, – сказала она.

Коули благодарно улыбнулся ей и бросился к старому пикапу.

Ким подошла к своей машине, готовая последовать за ним. Открыв дверь, она остановилась и, оглянувшись, еще раз посмотрела на коровник и на лужу крови, из которой только что вытащили Билли Коули.

Рядом с красной лужей лежало ружье с коричневым прикладом.

Инспектор готова была поклясться, что раньше его тут не было.

– Стоун, я не понимаю, чего ты хочешь, – сурово сказал Том, когда они парковались возле отделения неотложной помощи.

По дороге Ким попыталась следовать за машиной «Скорой», но на ее «Гольфе» не было ни проблесковых огней, ни сирены, так что пару миль назад они безнадежно отстали.

– Вообще-то это называется расследованием, Тревис, – проворчала она. – Я тебе потом все объясню.