Интеграция и идентичность. Россия как "новый Запад" - Дмитрий Тренин

46 Столыпин А. П. А. Столыпин. 1862–1911. – Париж, [б. г.]. – С. 19. Репринт, изд.: М.: Планета, 1991.

47 И в этом смысле прав президент Путин, в 2005 г. в послании Федеральному собранию назвавший распад СССР «величайшей геополитической катастрофой». Путин так же прав, когда в статье, опубликованной накануне своего прихода в Кремль, говорил о Советском Союзе как о «нежизнеспособном образовании».

48 Любопытно, что государственный секретарь США Генри Киссинджер, сопровождавший президента Джеральда Форда на встречу с Леонидом Брежневым во Владивостоке и отправившийся сразу после этого в Пекин, рассказывал китайским собеседникам, как мало азиатского он увидел по ту сторону китайской границы. Китайцы слушали рассказ Киссинджера с явным неудовольствием. Kissinger Н. Years of Renewal. – New York: Simon & Schuster; 1999. – P. 869–870.

49 В конце 2004 – начале 2005 г. в ходе обмена визитами на высшем уровне с Турцией президент Путин однозначно высказался в поддержку стремления Анкары вступить в Евросоюз.

50 Афанасьев Ю. Опасная Россия. – М., 2001. – С. 31.

51 Там же. – С. 37.

52 См., например, послание президента В. Путина Федеральному собранию от 26 мая 2004 г.

53 Сурков В. С заботой о суверенитете // htpp://lenta.ru/docs/200 5/0 7/ 12/surkov.

54 Янов A. Л. Патриотизм и национализм в России: 1825–1921. – М.: Академкнига, 2002.

55 Палеолог М. Царская Россия накануне революции: Репринтное воспроизведение издания 1923 г. – М.: Политиздат, 1991; Сазонов С. Д. Воспоминания. – М.: Международ. отношения, 1991 (воспр. репринт, изд. 1927 г.).

56 См. выступление В. Путина перед представителями средств массовой информации, сентябрь 2004 г.

57 Еще в 1939 г., когда первые советские части вступили на территорию Балтийских государств, бойцы и командиры были поражены высоким уровнем жизни населения недавних провинций Российской империи. Некоторые красноармейцы дезертировали. См.: МлечинЛ. МИД. Министры иностранных дел: Тайная дипломатия Кремля. – М.: Центрполиграф, 2003. Об этом же пишет и один из наиболее видных военных консерваторов генерал-полковник Леонид Ивашов: «Широкое знакомство голодных, страдающих от репрессий советских людей со свободными и сытыми США и Англией могло серьезно дестабилизировать обстановку в стране… В свете этого представляется вполне объяснимым стремление советского руководства сохранить существующий политический строй и обеспечить безопасность своей страны» (Ивашов J1. Г. Россия или Московия? – М., 2002. – С. 166). Под безопасностью Ивашов имеет в виду прежде всего сохранение полученной в результате войны сферы влияния (Там же. – С. 167).

58 Сталин И. В. Выступление на XIX съезде КПСС. – М., 1952.

59 Черняев А. С. Шесть лет с Горбачевым. – М., 1993. – С. 142.

60 В конфликте между Эфиопией и Сомали из-за пустынной области Огаден в 1977–1978 гг. Советский Союз поддержал Эфиопию, которая, со своей стороны, провозгласила себя социалистической страной и приняла марксистско-ленинскую идеологию. СССР послал в Эфиопию военных советников и специалистов, а Куба – боевые части. Запад, со своей стороны, оказал политическую и материальную поддержку Сомали.

61 Matlock J. Autopsy on an Empire: The American Ambassador’s Account of the Collapse of the Soviet Union: 1st edition. – [S. 1.]: Random House, 1995. —P. 152.

62 Богатуров А. Д. Синдром поглощения в международной политике // Pro et Contra. – 1999. – Т. 4. – № 4. – Осень. – С. 38–39.

63 Brzezinski Z. The Choice: Global Domination or Global Leadership. – New York: Basic Books, 2004. – P. X.

64 Haass R. N. The Opportunity: America’s moment to Alter History’s Course. – New York: Public Affairs, 2005. – P. 155.

65 См. доклады Совета по внешней и оборонной политике 1992–2004 гг., а также: Богатуров А. Д. Кризис миро системно го регулирования / / Внешняя политика и безопасность современной России (1991–1998): Хрестоматия в 2 т. – Т. 1 / Сост. Т. И. Шаклеина. – М.: Моск. обществ, науч. фонд, 1999. – С. 53.

66 Богатуров А. Д. Плюралистическая однополярность и интересы России // Там же. – С. 86.

КАК СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ ОПЫТ всех успешных стран, главное условие международной интеграции – это внутренняя трансформация. Германия и Япония, Южная Корея и Греция, Эстония и Словения стали частью международного общества не потому, что привели свою внешнюю политику в соответствие с американской, а потому, что в их внутренней структуре произошли коренные трансформационные изменения. Напротив, есть немало примеров, когда страны, чьи правительства ориентировались во внешней политике на Вашингтон, так и не сумели приступить к внутренним преобразованиям. Более того, в годы «холодной войны» проамериканский курс диктаторских режимов (Никарагуа и Гаити, Заира и Индонезии) становился прикрытием для экономического регресса, безудержной коррупции и политических репрессий. В тот период так называемый свободный (от коммунизма и советского влияния) мир был в гораздо большей степени проамериканским, чем демократическим. Главным направлением российской внутренней трансформации 1980-1990-х годов стал отказ от «особого пути» в общественной жизни и возвращение в «мировую цивилизацию». Это – отправная точка для трансформационных преобразований. Но чтобы появилась возможность трансформации, советский строй должен был либо рухнуть, либо «размягчиться», переродиться изнутри.

Советский Союз с самого начала строился как альтернатива «мировому капитализму», т. е. Западу. На рубеже 1990-х годов эта альтернативность была снята, российское руководство провозгласило курс на строительство демократического государства, рыночной экономики, гражданского общества. На международной политической арене Россия официально стала партнером США и Европы. Тем не менее спустя 15 лет после распада СССР многие российские и зарубежные наблюдатели утверждают, что Россия «застряла между прошлым и будущим» – между диктатурой и демократией1, бюрократически «схваченным» и свободным рынком, цензурой и самоцензурой подконтрольных государству средств массовой информации и свободой слова независимых СМИ. Часто делают вывод, что в России с наступлением XXI в. произошел откат назад и страна двигается в неверном направлении2.

Так ли это на самом деле? Что происходит в сфере политики, экономики, общественных отношений? Как оценить идущие в них существенные, часто противоречивые, но внешне разнонаправленные изменения? Что происходит с системами ценностей правящей элиты и общества, как эволюционируют внешнеполитическая философия элиты и общественное мнение по отношению к внешнему миру? Приближается ли в результате этих изменений современная Россия к Западу? Или, наоборот, «по-новому» отдаляется от него? Каковы перспективы на ближайшие 10–15 лет?3

ДЕМОКРАТИЯ СТАЛА ЗНАМЕНЕМ и главным содержанием российских перемен конца XX в. Как предсказывали Джордж Кеннан, Николай Бердяев, Иван Ильин, советский коммунистический строй был свергнут не в результате внешнего давления. Такому режиму, располагавшему огромным ядерным и в буквальном смысле слова несметным обычным военным арсеналом, внешний враг был не страшен, а, наоборот, абсолютно необходим для обеспечения собственного политического выживания. Именно поэтому исчезновение внешнего врага создало резкое «падение давления» в системе, подрыв дисциплины подчиненных и деморализацию начальников, что довольно скоро привело режим к краху. В этом смысле известная фраза академика Георгия Арбатова о том, что мы (СССР) сделаем с вами (США) нечто страшное – лишим вас врага4, оказалась пророческой в том смысле, что исчезновение врага привело к страшным последствиям. Ирония состояла в том, что руководство СССР, освободившись от образа врага в лице США, тем самым «расслабило» советскую систему настолько, что она перестала функционировать. Что касается Западного сообщества, то и внутренний строй входящих в него стран, и даже их основные международные институты (НАТО, ЕЭС/ЕС) не только «выжили», но и получили дальнейшее развитие. В отличие от «социалистического содружества» Запад не нуждался для своего существования в наличии советской угрозы.