Королева соблазна - Оливия Гейтс

Она любила его. И всегда будет любить.

Но хотя Иван вел себя так, словно любит ее так же страстно и беззаветно, и осыпал ее ласками и удивлял экстравагантными поступками, он ни разу не облекал свои эмоции в слова. Как и Анастейша. И, несмотря на все, что сделал Иван, и все, что они пережили вместе, она боялась, что вдруг однажды он снова уйдет.

Это не был очередной приступ беспокойства или паранойи. Ей просто пришлось задуматься о том, что она делает. Это началось утром, две недели назад, когда она заговорила о возвращении домой.

Иван не ответил ей. Он умело отвлек ее поцелуями и ласками, накормил завтраком, а потом снова занялся с ней любовью.

К настоящему моменту Анастейша понимала, что если она снова не заговорит об отъезде домой, то никогда туда не вернется.

Хотя Иван очень старался это скрыть, он не находил себе места, ожидая, что его уклончивая тактика скоро спровоцирует скандал. Анастейша опасалась, что, когда это случится, их сказочная жизнь закончится. И тогда Иван ее отпустит.

Анастейша чувствовала, что дошла до критической точки. Она не выдержит, если сейчас же не выскажется.

Она остановилась у его кабинета, чтобы Иван увидел ее. Он всегда оставлял дверь открытой, словно постоянно думал, что Анастейша его позовет.

Она вдохнула, набираясь смелости, и вошла в кабинет.

Глаза Ивана заблестели, когда он ее увидел. Он сразу поднялся из-за массивного стола из красного дерева, на котором стояли несколько компьютеров. Однако его нетерпеливые шаги замедлились, когда он увидел лицо Анастейши. Она была уверена, что выглядит так же напряженно, как себя чувствует.

Иван быстро подошел к ней и взволнованно схватил за плечи:

— Что случилось, дорогая моя? Ты плохо себя чувствуешь?

Сжав его руки, Анастейша попыталась унять его беспокойство.

— Я в порядке, правда. Не волнуйся. Мне просто… надо поговорить с тобой.

Выражение его лица стало бесстрастным. Анастейша догадалась — Иван понимает, о чем пойдет речь. И если он захочет, он сможет ее остановить. Но на этот раз она загнала его в угол, и он не сумеет уклониться от разговора. И ему это не нравится.

Анастейша едва не отказалась от своей затеи. Ей не хотелось с ним конфликтовать. Но разговор должен состояться, рано или поздно. И теперь она знала: он состоится, его больше нельзя откладывать. Она просто не может жить в изматывающей неизвестности.

Собрав волю в кулак, безумно волнуясь, Анастейша сказала:

— Я пыталась завести разговор раньше, но ты явно не был готов к нему. Я терпела сколько могла, Иван. Но больше не могу. Даже после того, что случилось, того состояния, в котором я была, когда впервые сошлась с тобой, время с тобой было самым волшебным в моей жизни. Но…

Иван схватил ее за руки:

— Нам очень хорошо вместе. Я не хочу, чтобы это заканчивалось.

— Я много думала. Но теперь, когда я полностью выздоровела и душой и телом, я изменила свое мнение. Я не стану сидеть сложа руки и позволять тебе управлять мной ради памяти Алекса. Я сама это сделаю. Я обязана ему, нашим родителям, Кэти и его детям. Обязана самой себе. Только тогда я перестану терзаться сомнениями и начну жить заново.

Стиснув зубы, Иван кивнул:

— Очень хорошо. Если ты позволишь мне все организовать, чтобы добиться лучшего результата, ты будешь единственной, кто примет окончательное решение.

Схватив за руку, она пылко поцеловала его ладонь:

— Спасибо.

Иван начал было протестовать, но Анастейша прижала палец к его губам, заставляя замолчать:

— Просто позволь мне поблагодарить тебя, Иван, пожалуйста.

Он неохотно кивнул, в его взгляде читалось облегчение.

— Если ты из-за этого хочешь вернуться…

Анастейша прервала его:

— Нет, не только из-за этого. Я хочу вернуться к своей жизни в Штатах, Иван. Но мне надо, чтобы ты сказал мне, как мое возвращение повлияет на нас с тобой. Тебе нравится одиночество, но я от него не в восторге. Мне требовалось немного побыть одной, чтобы успокоиться и собраться с силами. Но я не могу оставаться с тобой в такой изоляции от остального мира.

— Почему нет? Здесь идеальные условия для жизни.

— Они более чем идеальные, но они похожи на игрушечную вселенную, альтернативную реальность. Мы не можем существовать в этом вакууме всегда. У тебя есть близкие друзья, у меня есть семья. Две семьи.

После ее последних слов в его глазах промелькнуло что-то темное и страшное: тоска? отвращение? отчаяние?

Когда в прошлом, в начале их отношений, Анастейша заговорила о семье, Иван просто сказал, что он сирота, которого усыновили, но потом от него отказались в раннем возрасте. Она не решалась снова упоминать при нем семью, чтобы не тревожить его чувства.

Но, вероятно, дело не только в его чувствительности. Возможно, шрамы из детства повлияли на него сильнее, чем она предполагала. Может быть, ему неприятна сама идея создания семьи.

Если это так, неизвестно, чем закончатся их отношения.

Ее сердце взволнованно колотилось. Она рискнула посмотреть в упор в его суровые глаза и поднять вопрос, который считался у них негласным табу.

— Я понимаю, тебе не повезло с семьей, — сказала она. — Но у меня другой опыт общения с родственниками. Я люблю их. Они нужны мне.

Откровенное страдание, которое промелькнуло в его глазах, заставило Анастейшу возненавидеть себя. Его следующие слова задели ее за живое.

— Я думал, что тебе нужен я.

— Ты мне нужен, — произнесла она. — И мое желание быть с моей семьей не заставляет меня хотеть тебя меньше. Мои родные никак не повлияют на наши с тобой отношения.

Его лицо исказилось, словно от невыносимой боли.

— Повлияют. А мне очень не хочется, чтобы наши с тобой отношения разладились.

Анастейша знала: она больше не может ходить вокруг да около и должна спросить напрямик.

— Что ты сделаешь, если я… когда я вернусь к своей семье? Снова исчезнешь?

На этот раз он ничего не сказал, и его молчание было гораздо жестче слов. Иван смотрел на нее в упор, и в его глазах читалось множество эмоций. Казалось, он пытается подавить Анастейшу, заставить ее отказаться от своего намерения. Ей пришлось столкнуться с тем, чего она так долго избегала.

Иван не способен жить среди людей. Он похож на волка. Одинокого волка. Если она хочет быть рядом с ним, ей придется выбирать: или он, или весь остальной мир.

Это очень сложный выбор, но Анастейша все равно выбрала бы Ивана, если бы она не боялась его необъяснимой смены настроения и его темного прошлого.

И если бы не страшилась возможного одиночества.