Подаренная лесом - Рина Ских

Аврора проснулась, когда я уже заканчивал варить очередную вязкую субстанцию, источавшую не очень приятный болотный запах. Запоздало подумал, что это я принюхался, а девушке негоже вдыхать подобные миазмы.

— Мы пойдем завтра в лес? — спросила она внезапно, сладко зевнув, никак не прокомментировав затхлый запах.

— Да, конечно. С утра схожу в деревню, отнесу заказы и заодно попрошу для тебя обувь, а потом можно и пойти.

— Здорово! А что ты варишь? Мы будем это есть? — уточнила Аврора, с любопытством заглянув в небольшой казан, где булькала бурая жижа.

— К счастью, нет. Это ранозаживляющая мазь. Вернее, основа для нее. Остынет, настоится, добавлю туда отвар трав, а потом… Впрочем, тебе вряд ли это интересно. Но в результате получится хорошее ранозаживляющее, со временем оно убирает даже самые страшные шрамы, — принялся объяснять ей, снимая казан с огня, и осекся, вновь вспомнив об утреннем открытии. — Послушай, я спросить хотел. Даже не знаю, как начать… У меня раньше шрам был, а сейчас нет...

Черт, красноречие явно не мой конек. Аврора забралась на табурет с ногами, каким-то чудом на нем балансируя, и, обняв колени, положила на них подбородок, заинтересованно сверкая глазами.

— Ты случайно не знаешь, почему он исчез? — протянул я с сомнением, особо не надеясь на ответ.

— Без него тебе лучше.

Мне показалось, или в ее глазах мелькнуло понимание? Тут же поспешил развить эту тему.

— Всем лучше без шрамов — это понятно. Имею в виду, ты как-то причастна к этому? Может, у тебя есть дар исцеления? — мне казалось, я нащупал нужную нить. Но, увы.

— Я не исцеляю людей. Целитель у нас ты, — заметила она отстраненно, переведя взгляд на вспорхнувшую ей на руку бабочку, и рассеянно улыбнулась.

— Лекарь, не целитель…

Покачав головой, продолжил готовить снадобье, добавляя в нужных пропорциях необходимые ингредиенты.

— Ты хотел его оставить? Не нужно. Прошлое должно оставаться в прошлом, следует жить и наслаждаться настоящим, пока не наступило будущее, — вдруг добавила Аврора с ноткой грусти, заставив меня вздрогнуть и едва не выронить экстракт прополиса, что собирался капнуть в готовившуюся мазь.

— А если прошлое находит нас в настоящем и грозится отыскать и в будущем, что тогда? — отложив ценный ингредиент от греха подальше, скрестил руки на груди, с трепетом ожидая ответ. Меньше всего ожидал от Авроры серьезного разговора, воспринимал ее как нечто эфемерное, сказочное и наивное. Но, похоже, ей еще есть, чем меня удивить.

— Тогда нужно его просто отпустить. Память о случившейся несправедливости не принесет тебе ничего хорошего. Ты вышел из того боя победителем, оставайся же им, — ответила она мягко, сочувственно глядя мне прямо в глаза.

— Толку, если победа обернулась поражением и перечеркнула все мое будущее?! — выкрикнул я с отчаянием, не сдержавшись. Напоминание о дне, когда потерял все, отозвалось острой болью в душе, а обида снова сдавила сердце, будто в тисках.

— Не ври себе. Лишь вернувшись сюда, ты на самом деле стал счастлив, и как только перестанешь цепляться за остатки прошлого, в полной мере осознаешь это.

Аврора была спокойна, даже не вздрогнула от моего выпада. Лишь в ее глазах, помимо сочувствия, появилось еще нечто такое, что невольно заставляло отвести взгляд.

— Прости, я не хотел кричать, просто еще слишком больно это вспоминать. Не обижайся, прошу, и не злись… — я тяжело вздохнул, с болезненной ясностью понимая, что, возможно, только что оттолкнул Аврору.

Но девушка легко соскочила с табурет и в следующий миг уже тесно прижималась ко мне, крепко стиснув в объятьях.

— Я не умею злиться и обижаться, мне не нравятся эти эмоции… — шепнула она, и ее губы накрыли мои, заставляя окончательно выбросить плохие воспоминания из головы.

— Постой, — я прервал поцелуй, осознав случившееся. В первый момент не понял, поддавшись эмоциям, а сейчас мороз прошел по коже: — А откуда ты знаешь, что со мной произошло?

— Просто знаю. Разве это важно? — Аврора легкомысленно пожала плечами, чуть улыбнувшись.

— Для меня важно. Ты не помнишь своего прошлого, но при этом знаешь мое. Откуда? — повторил, вглядываясь в ее глаза, где снова мелькнула грусть и что-то еще — неуловимое, но безумно важное.

— Ты — мой избранник, — сообщила она с таким видом, будто это что-то объясняло. Сжалившись, добавила: — На самом деле мне известно не так уж много. Твои самые яркие воспоминания, оставившие след в душе. Смутные образы, самое важное в которых — эмоциональная окраска. Мне сложно сказать, что конкретно кроется за ними, вижу саму суть.

— Дар предвидения? Ты провидица? — осенило меня, и затопило облегчением.

Я не против чего-то нового и необычного, но предпочитаю, чтобы все странности имели простое объяснение. И сейчас его получил.

Аврора действительно потеряла память, но ее дар давал ей возможность что-то увидеть из своего прошлого или того, кто рядом. Да даже объяснял, как она нашла такую же бабочку — наверняка видения подсказали, где искать.

— Не уверена, но, если ты так говоришь… Расскажешь, как получил тот шрам? Пора попрощаться с прошлым, — девушка снова застенчиво улыбнулась, и я не сумел сдержать улыбку.

Смысла что-то скрывать я не видел. Да и история моей жизни довольно банальна.

— На самом деле все довольно прозаично. Он — следствие моей глупости и самоуверенности. Вряд ли ты помнишь, но магия — это удел аристократов, и у простолюдинов она пробуждается крайне редко. Мне повезло. Или нет. Зависит от того, как на это смотреть. Я родился с довольно слабым даром целительства. Но его оказалось достаточно, чтобы поступить в Магическую Академию. Там я хватался за все возможности получить знания, какие только были, не только способы лечения магией, но и травами, зная, что моего дара может не хватить на что-то сложное. Пожалуй, на тот момент это самое мое разумное решение, — невольно хмыкнул, вспомнив, как сомневался, стоит ли брать еще и факультатив по зельеварению.

Аврора потянула меня на диван и тут же забралась мне на колени, словно большая кошка, устроив голову на груди. Улыбнувшись, ласково погладил ее по волосам. Был уверен, что рассказ дастся тяжелее, но сейчас, пока говорил, чувствовал, как тяжесть, лежавшая на душе последние несколько лет, будто растворялась.

— Понятное дело, аристократы не желали мириться, что рядом с ними учится простолюдин, поэтому делали все, чтобы выжить меня из академии. В основном это выражалось в словесных нападках и мелких подлостях — неприятно, но терпимо. В таких условиях я продержался три курса. Но однажды слова шайки аристократов все же достигли цели, и я, поддавшись на провокацию, согласился на дуэль, чтобы доказать, чего стою. Показать, что простолюдин может быть не хуже потомственного аристократа… Наивный, — я снова замолчал, злясь на себя.

— Дуэль?