Жизнь замечательных растений - Николай Голь

Этот братоубийственный спор даже и наименование такое получил: война Алой и Белой розы.

В то время страной правил Генрих VI. Он восседал на троне много лет, совершая порой довольно странные поступки. Дело в том, что король страдал слабоумием из-за наследственного психического заболевания. Разумеется, от этого страдала и Англия. Генрих VI был из династии Ланкастеров. На его гербе красовалась алая роза.

Воспользовавшись недовольством, вызванным правлением Ланкастеров, Йорки делали всё, чтобы увеличить своё влияние. В ход шли заговоры, закулисные игры, интриги. В результате в 1455 году, через пять лет после сцены у цветущих розовых кустов, герцог Ричард Йоркский занял высокую должность лорда-протектора — полновластного правителя Англии при живом короле. Герцог Ричард, ясное дело, был из династии Йорков. На его гербе красовалась белая роза.

Ланкастеры не пожелали смириться с потерей власти. Они вооружили огромное войско и силой попытались сместить Ричарда Йоркского. Им это удалось не сразу: сначала в битве при Сент-Олбансе, на юго-востоке Англии, в графстве Хартфордшир, армия под знамёнами с изображением белой розы разбила армию под знамёнами с розой алой.

Казалось бы, быть Ричарду полноправным королём. Но этому воспротивился другой Ричард — Ричард Невилл Уорвик, ближайший сподвижник герцога Йоркского. Он не хотел, чтобы трон занял человек, которым нельзя незримо руководить, поэтому он помешал захвату герцогом короны.

Но Ричард Йоркский не смирился с таким положением. Он поднял мятеж, решающая битва вновь произошла в Сент-Олбансе. На этот раз его войско было разгромлено, а сам он погиб.

С этим, конечно, не смог смириться Эдуард Йоркский, сын убитого Ричарда. Ища сильных союзников, он, отбросив былые обиды, обратился за помощью к Уорвику. И тот не отказался возглавить армию Белой розы. Под командованием Уорвика в 1461 году сторонники Йорков взяли Лондон. Безумный Генрих VI был наконец лишён престола и заключён в Тауэр, страшную тюрьму для политических преступников. Герцог Эдуард Йоркский стал Эдуардом IV, королём Англии. На его гербе красовалась белая роза.

Эдуард IV правил почти девять лет. В 1470 году часть бывших сторонников династии Йорков вошла в союз с Ланкастерами. И снова война за престол, но теперь войска, которыми командовал Уорвик, несли над собой знамёна Алой розы.

Эдуард IV потерпел поражение. Ему пришлось бежать во Францию. Слабоумный Генрих VI снова оказался на престоле. Но Эдуард опять не смирился. Собрав за границей новую армию, он высадился на берегах Англии, нанёс Уорвику сокрушительное поражение, тот был убит; Генрих VI заключён в Тауэр и убит там; трон вновь достался Эдуарду IV, а после и его сыну — Эдуарду V. На его гербе красовалась белая роза.

Но тут события приняли совсем неожиданный оборот. Дядя Эдуарда V, Ричард, приказал своим сторонникам задушить племянника и воссел на трон под именем Ричарда III.

Однако и его правление длилось недолго. Возмущённые нравами и политикой нового короля, ланкастерцы и йоркцы сумели объединиться. Оставшись без какой-либо серьёзной поддержки, в 1485 году, отстаивая свой трон, Ричард III погиб…

Так что же, розам конец? Ничуть не бывало! Королём был провозглашён один из родственников Ланкастеров, Генрих по фамилии Тюдор. Этот Генрих VII женился на Елизавете, дочери Эдуарда IV Йоркского. Так в воцарившейся династии Тюдоров объединилась кровь Ланкастеров и Йорков. Гербом своим Тюдоры избрали изображение красно-белой розы. Войны Алой и Белой розы, длившиеся тридцать лет, разорившие страну, унёсшие жизни десятков тысяч людей и приведшие к почти полному истреблению древних феодальных родов, завершились.

После страшных и кровавых межусобиц Англия стала жить довольно мирно. Розы больше не враждовали между собой. Примером тому — сообщение летописца, которое можно найти, внимательно читая повесть Марка Твена «Принц и нищий». Читая внимательно, ты наверняка найдёшь в конце этой замечательной книги описание торжеств на коронации Эдуарда VI, который приходился Генриху VII внуком: «На подмостках были выставлены изображения ближайших предков короля. Там сидела Елизавета Йоркская (бабушка) посредине большой белой розы, лепестки которой свивались вокруг неё вычурными фестонами; рядом с ней, в красной розе, сидел Генрих VII (дедушка). От белой и алой розы тянулся стебель, достигавший вторых подмостков, где Генрих VIII (отец) выходил из раскрытой ало-белой розы вместе с матерью нового короля. Все подмостки были увиты гирляндами роз, алых и белых».

Красно-белую розу в Англии с тех пор называют розой Тюдоров. А английские садовники вывели особый сорт роз, кусты которых одновременно приносят и красные, и белые цветы. Сорт этот получил название «ланкастерско-йоркский». Достойный символ национального примирения!

За долгие годы своего цветения по садам Европы розам случалось служить символами самых разных фамилий, обществ и профессий. На гербах и печатях встречались розы золотого, серебряного, красного, белого и даже синего цвета. Они олицетворяли собой фамилии и высокопоставленных особ, и обычных дворян. Розу избрали своим знаком члены тайных обществ — масоны и розенкрейцеры. Считаясь хранительницей и свидетельницей тайн, роза была когда-то эмблемой дипломатов.

Среди экспонатов Оружейной палаты Московского Кремля можно увидеть старинные серебряные кубки, подаренные русским царям немецкими послами в XVI–XVII столетиях. На кубках начертано: «Всё, что здесь произнесётся, пусть под розой остаётся». Эти надписи, конечно, не надо понимать прямо и, сказав что-нибудь, тут же искать подходящий розовый куст. Немецкое выражение unter der Rosen, в буквальном переводе означающее «под розой», имело когда-то переносное значение: «хранить в секрете». Вырезанные на кубках слова были своеобразной клятвой дипломатов сохранять содержание разговоров с иноземными владыками в глубокой тайне.

И, конечно, розу всегда и везде ценили и берегли за её красоту. Да как берегли! Однажды у нас в России в середине XIX века, в годы царствования Николая I, некий генерал по фамилии Клинген прогуливался по Царскосельскому парку. Каково же было его изумление, когда на пересечении двух дорожек, на месте, ничем не примечательном, он увидел часового, неподвижно застывшего с заряженным ружьём. Тот не мог объяснить, что или кого приказано ему охранять. Велено — и всё тут. Клинген заинтересовался, стал рыться в дворцовых документах. Поначалу удалось разыскать только мало что объясняющее письменное предписание, данное за пятьдесят лет до прогулки Клингена: «Охранять пост, находящийся в 500 шагах от восточного павильона».