Ангерран де Мариньи. Советник Филиппа IV Красивого - Жан Фавье

На севере Ангерран также получил от короля в июне 1313 г. во фьефферм то, что он приобрел в результате обмена с аббатством Бек-Эллуан в Лонгейле, Увиле и соседних деревнях и поселках; он должен был платить 550 турских ливров ренты в королевскую казну за эти земли, полученные в качестве прибавления к фьефу в Лонгвилле.[333]

Помимо этого, в июне 1312 г. Мариньи выкупил у Беро де Меркера за 7000 турских ливров ренту в 1200 ливров, которую король выплачивал Беро: из этой суммы 726 ливров выплачивались с земли и различных прав в Шильи, близ Лонжюмо.[334] В январе 1314 г. король назначил Мариньи 110 парижских ливров из ренты с доходов, поступавших в казну с судопроизводства, сеньориальных прав и фьефов, расположенных между Бьеврой и Сеной; король объединил их во фьеф, несмотря на то что искони они принадлежали к шателенствам Корбея, Лонжюмо и Парижа.[335] Немилость, постигшая Мариньи, вероятно, помешала сколотить домен вокруг владений своей жены, Алис де Монс, где выращивали виноград, пользовавшийся в то время широкой славой и, соответственно, приносивший доход; причем, учитывая средства, которыми на тот момент располагал камергер, организация нового домена проходила бы с гораздо большим размахом, чем в период создания его нормандского домена.

Все же именно нормандский домен оставался основой территориального превосходства Ангеррана, главной составляющей его земельного богатства. К концу 1313 г. в него входило пятнадцать «кольчужных фьефов»: Белленкомбр, Кондрен, Экуи, Фонтен-Шатель, Гайфонтен, Генневиль, Лонгейль (два), Лонгвилль, Менневиль, Мариньи, Ле Плесси, Соквиль, Вард и Васкей. Этого Мариньи не хватало для того, чтобы соперничать со своими могущественными соседями – Аркуром, Пикиньи – или со знатными членами Совета – Шатильонами или с графами Валуа и Эвре, например… Территориальное единство домена Ангеррана де Мариньи требовалось скрепить единством юридическим. Ведь в действительности многочисленные фьефы, принадлежавшие Мариньи, уже давно превратились в домен: в июне 1313 г. Филипп Красивый, во избежание всяческих недоразумений, передал своему камергеру права на взимание трети (tiers) на всех доменах, фьефах и арьер-фьефах, где Мариньи являлся сеньором и феодальным судьей.[336]

Юридическое оформление произошло в декабре 1313 г. Согласно четырем королевским грамотам ленные владения Ангеррана были объединены в несколько более крупных фьефов, каждый из которых Мариньи держал от короля за оммаж. К Генневилю были присоединены четыре фьефферма, находившиеся по соседству, то есть четыре крупных хозяйства, принадлежавших Мариньи, в западной части земель Ко.[337] «Шателенство и земля Лонгвилль-ла-Гифар» увеличились после присоединения к ним Белленкомбра, Соквиля, Линто и Лонгея.[338] Леса Шони присоединили к «земле» Кондрена и Фальюэля, чтобы образовать единый фьеф в Вермандуа.[339] Наконец, ранг баронии, обычно предназначавшийся для фьефов, издревле бывших барониями, был присвоен вотчине Мариньи, которая значительно увеличилась после добавления к ней Менневиля, Гайфонтена, Васкея и Фонтен-Шателя, а также зависимых от этих фьефов земель.[340]

Но более вопрос о баронии Мариньи уже никогда не возникал! Год спустя после этих событий Ангерран попал в опалу. Вместе с его гибелью исчез и домен, разделенный между родственниками Людовика X. Мариньи отошел к королеве Клеменции Венгерской, жене Людовика X, затем, в феврале 1323 г., к Карлу Валуа.[341] Последний, получив в 1315 г. Гайфонтен, безусловно, подумывал о том, чтобы получить ранг баронии уже для своей собственности, так как в марте 1323 г. он наряду с другими документами, относившимися к правам Ангеррана, подтвердил акт от 1313 г., согласно которому ранг Мариньи поднимался до баронии.[342] Болезнь, смерть Карла Валуа и восшествие на французский трон его сына[343] положили конец этим попыткам.

Следовательно, на деле Ангерран де Мариньи в течение десяти лет задавался целью объединить огромное, множество земель, чтобы превратить их в крупную сеньорию, в титулованный фьеф. Частично реализованное в 1313 г. (поскольку неприсоединенными оставались Кондрен, Экуи, Генневиль, Лонгвилль, Мариньи и Ле Плесси), это объединение, несомненно, было бы завершено за несколько лет: вполне можно предположить, что король удовлетворил бы желание своего советника, объединив все его земли в единый фьеф, который стал бы баронией или графством Мариньи. Но поскольку в 1314 г. богатство Ангеррана достигло своего апогея, мы рассмотрим структуру его домена именно в этот период.

Теперь мы рассмотрим несколько вопросов, относящихся к структуре того домена, процесс образования которого мы уже изучили. Мы постараемся показать, как Ангерран де Мариньи приобретал, содержал и использовал составлявшее его имущество.

Часть имущества могла быть куплена у третьего лица или пожалована обладателем этого имущества, в большинстве случаев королем. При покупке Ангерран немедленно выплачивал необходимую сумму, за исключением последних лет его карьеры, когда размеры приобретений Мариньи уже не позволяли ему рассчитываться немедленно.[344] В тех случаях, когда речь шла о небольших покупках, выплаты производились наличными и отражались в документах.[345] В обычных случаях вступление в права владения происходило немедленно, и иногда процедура имела символический характер: 29 февраля 1308 г. в Лондоне Жан и Робер дю Плесси вручили символический жезл Жилю де Реми, папскому нотариусу, представлявшему Мариньи.[346] Процедура отказа от своих прав иногда требовала большего числа формальностей. Примером может служить выкуп 300 турских ливров ренты из королевской казны, правом на которую обладал Жан де Сент-Одегонд, горожанин из Сент-Омера: 20 февраля 1311 г. оффициал Теруана, уполномоченный вести это дело, дал указание Тома де Шофуру, своему нотариусу, получить отречение от своих прав на эту ренту у Мари, жены Жана де Сент-Одегонда,[347] и у Маргариты, вдовы отца упомянутого продающего;[348] в тот же день Тома де Шофур получил эти отречения и официально уведомил о них оффициала;[349] он приложил к ним обязательство Маргариты, в котором она уверяла в истинности своих намерений;[350] 23 февраля Мари, супруга продающего, назвала тех, кто должен был по доверенности вести дело об отчуждении имущества, от прав на которое она отказалась;[351] в тот же день оффициал одобрил отречения обеих женщин и заверил их;[352] наконец, 7 марта Жан де Сент-Одегонд и доверенные лица его жены продали ренту Мариньи в присутствии стражника превотства Парижа, Жана Плуабоша.[353] К тому же в этом случае не было необходимости в процедуре вступления в права собственности. Напротив, бальи из Вермандуа, Фремен де Кокрель 8 марта 1310 г. возглавил слушание дела об «изъятии» у Ферри де Пикиньи и его жены, Жанны де Курлю, и «передаче» Пьеру Мюле, доверенному лицу Ангеррана де Мариньи, прав на дом в Кондрене и на владения в Фальюэле.[354]