Рокоссовский. Терновый венец славы - Анатолий Карчмит

Состав прибыл на станцию, и «буйные» с гамом и шумом начали выскакивать на перрон и пытались высыпать на привокзальную площадь. При выходе им преградила путь группа красногвардейцев.

— Вы куда, ребята? — спросил Рокоссовский.

— Какое твое дело! Пошел ты!.. Знаешь куда?

— Не спешите! Посмотрите туда! — он кивнул в сторону вокзала.

Только теперь «буйные» заметили, что с обеих сторон перрона на платформе установлены пулеметы; Белозеров готов был дать команду к стрельбе. Пулемет стоял и при выходе с перрона, за спиной у Рокоссовского.

— А ну, по вагонам! Не то!..

— Братцы, за что боролись?! Триста лет ярмо носили!.. Теперь нам мешают вести борьбу с буржуазеей! — кричали анархические демагоги. — Долой всякую властную сволочь!

В это время командир отряда Юшкевич, отделившись от группы пулеметчиков, направился к первому вагону.

— А ну, скажите, кто у вас тут главный?

— Я-а! — нехотя ответил необычайно широкий в плечах матрос. Прислонившись к верхнему брусу в проеме и закрыв собой двери теплушки, он лениво, словно происходящее его не касалось, лузгал семечки и наблюдал за любителями «свободы» на перроне. Над его бескозыркой колыхалось черное знамя — символ анархии.

— Подавай команду сдать оружие!

— Чаво? — скорчил гримасу верзила. — Чаво?

— Костя, покажи ему «чаво»! — произнес Юшкевич.

Рокоссовский подошел к вагону.

— Немедля прыгай вниз!

Верзила окинул опытным взглядом высокую, крепко сбитую фигуру Рокоссовского и соскочил с вагона.

Рокоссовский подошел вплотную к матросу и, прищурив глаза, сдавленным голосом произнес:

— Вот что, браток! Дай команду сдать оружие и проваливай отсюда на все четыре стороны! Будешь артачиться — заставим силой!

Главарь анархистов пытался торговаться, но из этого ничего не вышло. Неохотно, с криками и с бранью, солдаты все-таки сдали оружие.

Были те минуты ночи, когда все люди, кажется, погружены в непробудный сон, когда полная тишина будит воспоминания с особенной чуткостью.

Друзья пили крепкий чай, и их разговор разгорался все ярче. Они вспомнили, как восстанавливали Советскую власть в Костромской губернии, как боролись с мятежниками в городе Салигаличе.

Особенно тяжелым был 1918 год. Вместе с весной пришли и суровые испытания Гражданской войны и иностранной интервенции. Уже в феврале на западных границах Республики Советов положение было катастрофическим. Германские и австро-венгерские вооруженные силы 18 февраля 1918 года возобновили военные действия и двинулись в направлении Петрограда, Белоруссии и Украины. Пришлось бросать навстречу врагу все имеющиеся в распоряжении Советского правительства силы Красной Армии.

В конце марта 1918 года Каргопольский красногвардейский отряд был погружен в эшелон и через Москву направлен в Брянск, откуда уже походным порядком выступил навстречу врагу.

— До сих пор у меня стоит перед глазами ласковое апрельское солнце, весеннее половодье, — говорил Рокоссовский, дымя папиросой. — Помнишь, Андрей, как ты меня и мою лошадь вытаскивал из грязи?

— Еще бы, — усмехнулся Белозеров. — Хорошо мы тогда погуляли по тылам и флангам противника.

— А как мы поддали жару гетману Скоропадскому? — воскликнул Рокоссовский. — Помнишь?

— Его гайдамаки кое-чего стоили только в обозе немецко-австрийских войск. А так боялись наших шашек, как огня. Жаль, что нам не дали его доколошматить и перебросили нас на Урал.

3

В мае 1918 года на всем протяжении Транссибирской железной дороги, от Волги до Владивостока, с запада на восток двигались эшелоны с чехословацкими легионерами. Чехи и словаки, бывшие военнослужащие Австро-Венгерской империи, взятые в плен русской армией в ходе войны 1914–1917 годов, выразили желание сражаться против немцев. После заключения Брестского мира руководители корпуса захотели выехать во Францию через Владивосток. Советское правительство пошло им навстречу.

Чехи обязались сдать оружие, но обещания не выполнили. Более того, они подняли мятеж против Советской власти. В течение недели мятежники, воспользовавшись неожиданностью выступления и отсутствием у Советской власти Поволжья, Урала и Сибири боеспособных частей, захватили значительную часть территории.

Туда, на Урал, и отбыл 10 июня 1918 года Каргопольский отряд. Путешествие через всю европейскую часть России было долгим. На скорости передвижения эшелона сказывалась разруха, парализовавшая железнодорожный транспорт.

Многочисленные хребты, разделенные межгорными глубокими котлованами, озера и бурные реки, темные хвойные леса, разлапистые липы и клены, ковыльно-разнотравные и полынные степи — все это поражало взор необыкновенной красотой. Рокоссовский и Белозеров были в этих местах впервые.

На Урале развернулись упорные бои, в которых красногвардейские части терпели поражение и несли большие потери. Во второй половине июля отряд вступил в бой под Екатеринбургом. Войска красных не выдержали натиска белых и сдали город. Отступил в сторону Кунгура и сильно поредевший отряд Юшкевича. Бойцы, теряя лошадей, часто ходили в атаку в пешем строю. На протяжении всего фронта многие населенные пункты переходили из рук в руки по нескольку раз. Кровопролитные бои не прекращались ни на один день.

В августе 1918 года на Восточном фронте, протянувшемся на две тысячи километров, произошли важные организационные перемены. Период Гражданской войны подходил к концу, и для победы над врагом понадобилось создание регулярных воинских частей и соединений. Весь Восточный фронт был разделен на пять армий.

Отряд Юшкевича был переформирован в 1-й Уральский кавалерийский полк, который вошел в состав 3-й Уральской дивизии 3-й армии. Командиром полка был назначен Юшкевич, командиром 1-го эскадрона стал Рокоссовский, второго — Белозеров.

Что собой представляла дивизия, можно судить по докладу Конева начальству. Его хранил Белозеров, как реликвию, в особой папке.

«Район нашего нахождения мы весь объели, надежды же на получение из отдела снабжения штаба дивизии необходимого фуража и продовольствия у нас нет. Теплого обмундирования не хватает. Перчаток, теплых портянок нужно страшно, у многих их нет, отдел снабжения не дает, а выдал вязаные, как это кавалеристам носить — неделю, а все порвались. Нет у многих шинелей, когда пришла пора ходить в шубах, а у некоторых нет ни того, ни другого, и таких порядочно в полках, сапоги развалились и чинить их нечем, кожи подошвенной дают десятую часть необходимого. Сапог нет, в четвертом номерном полку некоторые ходят в лаптях».

Во второй половине 1918 года эскадроны полка расположились по деревням северо-западнее Кенгура, в трех-четырех верстах от передовых частей неприятеля. Между эскадронами была установлена телефонная связь.

Белозеров вспомнил, как днем его эскадрон подвергся внезапному нападению колчаковской конницы, а Константин немедленно бросился ему на выручку.