Мои палачи - Дана Блэк

Выбираюсь из машины перед мигающей вывеской круглосуточной сауны и топчусь на ступеньках.

Артур просил приехать, и я приехала. Сорвалась среди ночи.

Только не ожидала, что он в сауну звал. Вдруг он с ними. Затишье перед бурей — они оба с понедельника не писали, щас зайду внутрь, и будет буря.

Не пойду.

Уже разворачиваюсь на крыльце, и слышу, скрип железной двери, и веселый голос Артура:

— Ты здесь? А я жду, встречать вышел.

Он нетрезво покачивается, щелкает зажигалкой. Затягивается и выпускает дым. Ловит меня за руку и втягивает внутрь.

— Ты напился? — хотя и так вижу, что да. Он идёт по холлу и курит, мимо охранника и девушки-администратора за стойкой, и они ничего не говорят, только косятся на меня и прячут ухмылки, наверняка думают, что я проститутка. — С кем ты?

— С друзьями.

— Вы же поругались.

— Юль, мы не бабы, чтобы ругаться. Утрясли все, — он пропускает меня вперед, в просторный предбанник с кожаными креслами, наклоняется и расстёгивает мне туфли.

— Убери, — дёргаю ногой и пинаю подальше целлофановую упаковку с тапочками. — Ты меня зачем позвал? В бассейне с вами плавать? Я думала, у тебя что-то случилось.

— У меня и случилось, — он оставляет в покое обувь, пьяно машет рукой. — Ладно, моей королеве можно в туфельках, — обнимает сзади и подталкивает в зал, надёжное кольцо его рук возвращает меня в неправильный сон и деревенеют ноги, ощущаю, как напрягается спина и под натиском Артура падаю на диван. Он плюхается рядом. — Я устал. Ты меня убиваешь. К себе не подпускаешь. И я подумал.

Громко играет радио, Артур гремит стаканами и бутылками на столе. Протягивает мне текилу.

Пью и смотрю на него, он чешет голову. Словно вспомнив, стягивает тонкий синий свитер, под ним обычно футболка, но щас ничего. Широкая грудь, небольшой шрам белеет прямо на кубике пресса, четко выделяется на контрасте шоколадного загара под солнцем Таиланда. Руки покрывают золотистые волоски, на плечах россыпь родинок.

Он снимает брюки. Под ними тоже ничего, похоже он за мной вышел прямо из душа. Задерживаю взгляд на крепких ягодицах, пока он ворошит кучу полотенец.

Высокий, подкачаный, ухоженный, мой муж, и я, наплевав на его поступок им любуюсь, испытываю нечто сродни гордости, будто есть моя заслуга в том, что он такой красивый.

— Нравится мой богатырь? — он усмехается, я моргаю, он заматывает в белое полотенце нарастающую эрекцию.

— Что сказать хотел? — залпом допиваю текилу и протягиваю ему стакан. — Добавишь?

— Напьешься, — он берет бутылку, садится передо мной на корточки. Стеклянное горлышко касается губ. Хочу взять, но он бьёт меня по пальцам. — Из моих рук. Давай.

Медленно, мелкими глотками, он накачивает мою кровь алкоголем, и перед глазами оживает кабинет ресторана, и другой мужчина, и я, поперхнувшись, отвожу его руку.

— Почему под носом кровь? Салфетки, — он оглядывается в поисках, сую ему сумку. Он вытирает мне лицо и говорит. — Да вот. Подумал, что ты странно себя ведёшь. И засомневался. Я же тебя простил. А ты отпираешься до сих пор. И, может, ты не врешь? А меня зачем-то нае*али.

— Неужели Артур, — хмыкаю, и одновременно испытываю облегчение, наконец-то. Ногтями впиваюсь в его голые плечи вместо того, чтобы обнять. Чувства захлёстывает волной обиды на него, за субботу и все эти дни, когда у меня ехала крыша на подозрениях, а от Артура совсем не было поддержки, но если он снова со мной и на моей стороне, то все неважно, все забудется. — Кто сказал?

— Сначала сам разберусь, — он снимает с шеи мои руки и щурится. — Ты ответь тогда. Если ты мне не изменяешь. Почему я каждый раз с бубном должен плясать, чтобы тебя в кровать уложить?

— Я триста раз говорила, — морщусь, с раздражением откидываюсь на диване, — таблетки. Ты сам заставил ходить к тому врачу.

— Так надо нормально питаться, — он тоже раздражается, и по его виду ясно, что меня щас ждёт лекция на тему здоровья, но его речь обрывает нарастающий визг.

Хлопает стеклянная дверь бассейна, и оттуда вылетают три голые хихикающие девицы. Вслед им звучит мужской гогот, девушки цепочкой, друг за другом, скрываются в душевых.

Проморгавшись, вскакиваю. Не могу погасить возмущение:

— С друзьями ты здесь?

— Юль, — Артур едва не падает, держится за подлокотник и поднимается. — Девушек не я вызвал.

— Да. Ты меня вызвал. В сауну. К проституткам, — хватаю сумку, трясусь. Он ещё смеет мне говорить про измены. А сам тут с ними. Каждую неделю.

— Уймись, — он выдирает сумку. — Ни с кем я тут не спал. Ни разу, — он меня убеждает, но теперь уже я не верю, качаю головой и не слушаю, кажется, зря мы так мучаемся, ничего больше не наладить.

— Юля, будь добра, сядь чуть иначе, — сладким голосом просит Олли. Попыхивает сигаркой. Кивает на мои локти, что я невоспитанно поставила на стол и уселась, подперев голову. — И волосы бы убрала, там рядом салат.

Марина пьет вино напротив, понимающе улыбается, пока я двигаю стул. Настя отбрасывает за спину усыпанные блестками кудри и косится на Морозову старшую.

За салфеткой прячу поджатые губы. Три сына, три жены, но Олли чем-то не угодила лишь я.

— Ты щас в мамином лице дырку прожжешь, — шепчет мне в ухо Артур. Под столом стискивает мою коленку. — Ты же знаешь…

— Артур, не забывай, где находишься, — влезает Олли. — С женой дома помилуетесь.

Его младший брат гаденько ухмыляется. Настя тычет его локтем в бок. Он в примиряющем жесте прикладывает ладонь к губам, мол ладно, всё дорогая, смотрим нашу свадьбу. Напоследок нагло подмигивает.

Закрываюсь рукой и корчу ему рожу.

Он стреляет в меня из пальца.

— Андрей, — шипит Настя.

Он отворачивается к телевизору.

Ничего удивительного. После того, как Артур орал на каждом углу, что разводится "с этой шлюхой". Мне к намёкам и взглядам стоит привыкнуть.

Может быть, заслуженно, ведь я ему все таки изменила, пусть меня и не спрашивали. И это Артур ещё уверен, что я от обиды на него выдумала секс в кабинете.

Почему они не признаются? А когда признаются, что он мне скажет? Снова обзовет шлюхой?

Изучаю профиль Артура. Он ест тушёные грибы с овощами, запивает соком. На вопрос "кто был под масками?" он мне ответил: забудь ты уже, ты их не знаешь все равно.

Ага. За дуру меня держит. Один ведь тогда ясно сказал: мы год знакомы. Это кто-то из них, но у меня словно специально все путается.

У его брата разрезана нога. У его друга расцарапана спина. У его партнёра белая маска кота.

Разглядывать члены на предмет родимых пятен я не буду. Номера телефонов мне никто не пробил, Андрей отмахнулся от Насти с заявлением, что у них и так по уши забот.