Бояръ-Аниме. Одаренный: кадет - Тим Волков

Последняя фраза мне не понравилась.

— Жив, — настороженно кивнул я.

Император пристально посмотрел на меня, потом улыбнулся.

— Не переживай, что-нибудь придумаем.

Потом глянул на часы, сказал:

— Мне пора идти. Мы еще встретимся с тобой, при каких обстоятельствах и когда именно — не могу сейчас ответить. Но уверяю тебя, что вопрос об устранении Архитектора будет под моим наблюдением. Это вопрос государственной безопасности и моя личная ответственность как Императора перед народом. Еще раз хочу напомнить про конфиденциальность нашей встречи. Про Архитектора тоже никому не говори.

— А Смит?

— В порядке исключения.

— Спасибо.

Император глянул на часы. Сказал:

— А теперь мне пора идти.

И так же, как пришел, ушел обратно в туман, и белая дымка скрыла его от меня.

Я некоторое время стоял и смотрел неожиданному гостю в след, соображая — не привиделось ли мне это? Весьма неожиданная встреча была очень странной. Почему сам пришел? Почему не отправил доверенное лицо? Боится огласки? Что знает трое, то знает и свинья. Или как любил говаривать один мой старый заклятый враг: трое могут хранить секрет, если двое из них мертвы. Или у этой встречи была еще какая-то скрытая цель? Император не простой человек, и вряд ли бы он стал говорить в лоб все причины, по которым захотел увидеть меня лично. В любом случае нужно молчать об этом и никому не сболтнуть.

Туман начал рассеиваться, сам по себе, без помощи ветра или чего-то другого, подтверждая мою теорию о его искусственности. Видимо тумана нагнал, не только настоящего, но и словесного, Император.

Я улыбнулся.

— Ты посмотри на него, он еще и лыбиться!

Из-за кустов вышла Катя.

— Где тебя носит?!

— Так я…

Я огляделся и понял, что спирать все на туман бессмысленно — от него не осталось и следа. А сам я бродил в полусотне метрах от того места, где потерял из виду друзей.

— Куда ты запропастился? — не унималась Катя. — Нам надо возвращаться на базу! Выглядишь ты мягко говоря не очень, будто Императора увидел.

— Что?! — одними губами прошептал я, глядя на Катю.

По спине пробежал холодок.

— Ну или инопланетянина какого-нибудь.

И только я понял, что Катя шутит.

— Да просто устал, — ответил я, переводя дыхание. — Пошли!

И пока Катя подбирала выражения покруче, двинул вперед.

* * *

Шмыгаль встретил нас с удивленным лицом — он явно не ожидал от нас кристалла.

— Достали? — спросил он, разглядывая добытый камень так, словно был ювелиром, которому принесли в ломбард драгоценность. — Х-м… не думал, что у кого-то вообще получится такое.

Он повернулся к своим помощникам. Спросил:

— Сколько големов уничтожила группа Пушкина?

— Восемь, — ответил тот, глядя в экран планшета.

Глаза Шмыгаля вновь поползли наверх.

— Пушкин, я тебя явно недооценивал!

— Ну так что, ваше слово в силе? — спросил я.

Шмыгаля аж передернуло.

— Мое слово всегда в силе! Сказал, что дам отгул — значит дам. Снимайте амуницию — и можете быть свободными. Через три дня жду вас в кадетском корпусе. Не явитесь — засчитаю за дезертирство, со всеми втекающими. Усекли?

— Усекли! — светясь от счастья, хором ответили мы.

И принялись поспешно снимать броню.

* * *

После боя с Крысой на душе осталось какое-то гадкое чувство, словно под сердце положили липкий и холодный болотный камень. А после встречи с Императором не осталось сил. Видимо его защита высосала всю душу из меня, и теперь я едва стоял на ногах. И лишь осознание того, что я на ближайшие три дня свободен грела.

— Ребята, приглашаю всех хорошенько выпить. Угощаю! — предложил я и все радостными криками поддержали меня.

Мы поймали пару машин такси, всей гурьбой рванули прочь от набившего оскомину корпуса в город. Поехали в близлежащее заведение, которое посоветовал Иосиф. Мне было без разницы. Сегодня я собирался надраться в стельку и где это можно было сделать мне было по барабану.

Приехали, зашли. Иосиф не обманул, внутри и в самом деле было жарко — на столах танцевали стриптизерши, рубила басами музыка, стоял дым столбом.

Наши спутницы сразу же скисли, но заказанная мной тут же бутылка текилы выправила ситуацию.

Мы сели за столик. Однако долго там усидеть мне не удалось. Я отправил в себя пару рюмок выпивки и меня понесло. Мне хотелось забыть этот день. Боги, как же давно я не отрывался! И именно сегодня я хотел наверстать все.

У-х-у!

Грохочущая музыка проникала в самое нутро, а голые девушки, крутившиеся на шестах, подогревали кровь. Остальные остались обсуждать — уже в который раз, — победу. А мне уже было это не интересно.

Я прошел мимо бара, взял бутылку виски и рванул на танцпол, где уже отплясывало десятка два симпатичных девчонок. Меня тут же приметило несколько пар глаз. Я принялся угощать всех выпивкой, девчонки не возражали. С каждой минутой становилось все жарче.

Когда же заиграла медленная музыка, сразу две девчонки — рыжеволосая бестия и черненькая демонесса, — обняли меня, и мы принялись кружить.

Чьи-то шаловливые пальчики начали исследовать мою грудь, живот, потом пошли еще ниже и ниже. Я точно не знал кто это, но был не против. Потом к первой паре рук присоединились вторая.

Я тоже не отставал от них, обнимая девушек и чувствуя, что под тоненькими майками у них нет лифчиков. И словно желая продемонстрировать мне, что на них не только нет лифчиков, но и трусиков, девушки направили мои руки к своим бедрам. Я растянулся в довольной улыбке. Это вечер мне начинает определенно нравиться.

Первой инициативу перехватила черненькая. Запустив пальцы мне в волосы, она повернула мою голову и впилась в меня губами. Рыжая бестия, поняв, что теряет баллы, застонала мне в шею.

— Девушки, меня на всех хватит! — ответил я, оглядывая и думая, где бы продолжить такой замечательный вечер.

И вновь ласки, пьянящие и сводящие с ума. Все кружилось перед глазами, а я подливал в себя и своих спутниц виски.

— Эй, парень, тебе бы освежиться! — улыбнулась рыженькая, облизывая пухлые губки.

— Я в порядке, — пьяно ответил я.

— По тебе не скажешь. Мы хотим наслаждаться тобой всю ночь, и было бы обидно, если ты врубишься раньше времени.

Она говорила мудрые вещи. Я тоже этого не хочу.

— Пошли на улицу? — предложила черненькая.