Его птичка - Любовь Попова
Шрифт:
Интервал:
Я, чувствуя на себе взгляды присутствующих, заинтересованные, оценивающие и завистливые, продемонстрировала несколько изученных движений и сделала это, по моему собственному мнению, так, как было нужно.
— Ну что ж, камень еще точить и точить, — проговорил, кивая чему-то своему, седовласый танцор Михаил Валерьевич, а потом увел преподавателя в сторону для более приватного диалога.
Я же, полная счастья и радости — меня оценили, дали шанс на будущее, — повернулась к своей группе и не увидела поддержки ни у кого. Только ненависть и ревность.
Это не было похвалой в прямом понимании, но меня выделили из двадцати девочек в группе и это стало концом нормальных отношений с ними.
Люди с блестящими талантами, так называемые гении, часто одиноки. Ими восхищаются, их ненавидят, перед ними раболепствуют, но никогда не примут в обычное общество. Общение с выдающимися личностями, если не принижает достоинство простого человека, то собственную значимость низводят до уровня туалетной бумаги.
Эту истину я поняла лет в пятнадцать.
В то же время, привыкшая к простому общению я и не заметила, как парни в школе, в которой я появлялась не столь часто, стали приглашать меня на свидания, делать комплименты и дарить подарки.
Девочки из моего класса, с которыми я и так общалась постольку поскольку из-за нехватки времени, стали демонстрировать мне острое неприятие.
— Это стадо, — лишь пожимал плечами Артур — мой друг, когда я приходила к нему рыдать о несправедливости жизни.
— Но я же ничего им не сделала. Я вообще, прихожу только сдавать контрольные.
— Сам факт твоего существования бесит их. Стань выше этого, научись защищаться и перестань плакать, тебе это не идет.
Мне пришлось научиться.
Девочки в школе, озлобленные на постоянное ко мне внимание, часто подкарауливали возле дома. Выбор был: лечь и позволить себя избивать или вспомнить уроки отца по самозащите. Я постояла за себя, находя для ударов такие места, о которых девочки и не подозревали. Кто же знал, что я начну давить на пальцы и лупить по ушам.
К мальчикам из класса, которые с азартом наблюдали за женской дракой, а кое-кто даже снимал, я стала относиться, как к грязи. Хотите дарить подарки, пожалуйста, но не трогайте и не надейтесь на свидание.
Лишь спустя два года, я ощутила в себе странные непривычные желания. Худые девочки физически развиваются медленнее, но однажды выступая на сцене, двигаясь в такт надрывной музыке, создавая руками и ногами красоту танца, я ощутила томление внизу живота.
Меня возбуждал балет, меня будоражила сцена, само движение.
Со временем тело стало отвечать на ласку собственных рук и мне захотелось понять то, о чем другие девочки и мальчики говорили лишь шепотом.
После репетиций и выступлений я позволяла себе спрятаться в ванной комнате и довести возбуждение до логичной кульминации. Сбрасывая напряжение, я не оформляла его в какой-то определенный образ, я просто парила по волнам экстаза. Но не сегодня.
Пальцами, я ласкала себя между ног, четко понимая, кого я хотела видеть рядом.
Пальчиком я впервые проникла внутрь, вспоминая такие умелые, приводящие в восторг ласки Ромы. В голове появилась порочная фантазия соития прямо на сцене под яркими софитами, в которых два тела будут, словно наполненными светом.
Из горла вырвался хрип: «Рома», а в глазах поплыли пятна.
Почему же раньше меня не интересовали парни? Пару свиданий так ничем и не закончились. Мне было просто неприятно наблюдать за откровенным враньем своих поклонников, которые рассказывали о победах на любовном фронте, каких-то деньгах, или влиятельных родственниках. На даже эти красивые, высокие парни не вызывали и тени влечения, как от танца. Или Ромы.
Выйдя из ванной, я увидела, что соседки ждут меня, чтобы отвести на полдник, но я отказалась, клятвенно пообещав съесть весь ужин.
— Тогда я возьму за тебя? — скромно спросила Надежда. — Там сегодня творожная запеканка.
— Конечно, — улыбнулась я. — А я пойду пока почитаю.
Этим я и занялась до самого ужина, погружаясь в мир опасных героев Сандры Браун. Мне нравились эти тяжелые эмоционально, и легкие в прочтении романы про сильных женщин и страстных мужчин.
Как и обещала, я съела весь рис с рыбной котлетой, удивительно вкусной в отличие от университетской столовой и даже согласилась похрустеть хлебцем. Надежда уговорила меня взять угощение, взамен отданной запеканки.
Соседки были удивительно милыми и не старались, как ровесницы, задеть меня за живое, за что получали ответные улыбки и вежливые вполне откровенные ответы на вопросы. Но я видела, что они часто переглядываются, словно боятся что-то спросить.
Я раздраженно отложила роман, остановившись на трогательном моменте воссоединения возлюбленных, и посмотрела на взволнованных женщин. Их лица были наполнены тревогой, словно им предстояло сообщить о том, что аппендикс удалить не удалось и мне нужна дополнительная операция.
Я даже хихикнула:
— Так, ну в чем дело? Я что-то не то сказала и как-то повела себя некрасиво?
— Нет, нет, Анют, что ты. Просто мы…
— Волнуемся, — помогла Катя Надежде.
Я мягко заулыбалась. Я, похоже, успела прикипеть к этим таким милым и простым женщинам.
— Что случилось?
Тут Надежда, словно оттягивая нужный момент, стала копаться у себя в косметичке, размером напоминающую дорожную сумку. Наконец, с победным возгласом, она достала тоненькую расческу и похлопала по месту на заправленной одеялом кровати рядом с собой.
Катя в это время выглянула за двери, осматриваясь, словно нам предстояло выкурить тут пару косячков, и прикрыла их.
Я со смехом наблюдала за нелепыми действиями соседок, уже готовясь к самому страшному: от признания в любви, до попытки убийства.
— Давай, я твои шикарные волосы заплету? Ты не против? — вдруг услышала я предложение Надежды.
— Нет, — с энтузиазмом я пересела к ней ближе, облегчённо вздохнув. — Я сама очень люблю плести. Обычно приходится самой.
— Разве у тебя нет подружек? — удивлённо спросила Катя.
Я с невыразимым скептицизмом воззрилась на нее и покачала головой.
— Как-то не сложилось. Ну, давайте. Колите вашими шпагами любопытства. О чём вы, там так заволновались?
Надежда уже расчесала длинное полотно волос, и начала перебирать прямые пряди для косы. На Катю же падали лучи солнца, делая бледное лицо румянее.
День был еще в самом разгаре, и палата была залита светом из окна.
— Ты вчера поздно вернулась, — осторожно начала разговор Надежда, прощупывала почву, но я сразу погрузилась в трясину собственного стыда и воспоминаний о влечении. Не то, чтобы я должна была что-то объяснять, но стало некомфортно и к щеками прилил жар.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!