Его благородная невеста - Шелли Брэдли

– Из Йоркшира, – помедлив, ответил Арик.

– Ага, теперь я понимаю, откуда у тебя этот северный говор, – кивнула Гвинет. – Но что ты за человек? Ты правда колдун?

– Ты этому веришь?

Верит ли она? А как ей быть?

– Мне не верится, что человек, владеющий черной магией, может носить на себе воинские шрамы, – промолвила Гвинет в ответ.

Вновь наступила долгая пауза: Гвинет догадалась, что Арик обдумывает каждое слово, прежде чем произнести его.

– Да, я участвовал в битвах, – наконец сказал Арик.

– Похоже, этих битв было немало, – заметила Гвинет. – И все же ты больше не носишь оружие, не сражаешься с врагами. Ты был на службе у барона?

– Нет. – Арик сложил мускулистые руки на своей широкой груди.

– Но тебя учили воевать? – продолжала расспросы Гвинет. Новая пауза.

– Да, – кивнул Арик через минуту.

Гвинет не сводила с мужа глаз, ее удивление становилось все сильнее. Странно: вроде бы он и отвечает на ее вопросы, но картина его прошлого от этого четче не становится.

– Стало быть, ты занимался торговлей? И уехал не по своей воле?

– Нет.

Гвинет от злости сжала руки, в кулаки.

– Послушай, ты, осел упрямый, ты можешь отвечать на мои вопросы более пространно?!

Арик неожиданно отвернулся от нее и снова взялся за топор.

– Гвинет, – промолвил он, – мое прошлое тебя не касается, потому что я порвал с ним. Мы с тобой вступили в брак и останемся мужем и женой. Меня не обвинят в безумии или мужской слабости. В прошлое мне уже никогда не вернуться, и я предпочитаю жить здесь.

Его ответ озадачил Гвинет, и не только потому, что говорил Арик непререкаемым тоном, – она была поражена тем, с какой легкостью он прочел ее мысли. Его слова вкупе с теми, что он бормотал в минуты своих ночных кошмаров, постепенно начали складываться в голове у Гвинет в одну картину. Неужели он бежал от кого-то? Или от чего-то?

– Жить здесь, в этой лачуге? – вскричала Гвинет. – Ты талантливый воин, но предпочитаешь вести жизнь бедняка? Но это же бессмысленно! Ты всегда вел такой образ жизни?

На скулах у Арика заходили желваки.

– Нет, – прорычал он сквозь стиснутые зубы. Его ответ зародил в ней надежду.

– Так ты жил в замке? – спросила Гвинет.

– Да.

Ее глаза вспыхнули возмущением.

– Мы снова возвращаемся к этому идиотскому односложному диалогу, да? Ты говоришь как ребенок, знающий всего несколько слов! Но если ты хочешь оставаться моим мужем и можешь увезти меня из этого ужасного места, то почему не делаешь этого? Почти всю жизнь я мечтала о собственном замке, о слугах! Да, представь себе, о слугах и еще о жителях деревни, которые, как и мой муж, будут нуждаться во мне, потому что я буду умело вести хозяйство. Ты, похоже, достаточно силен, чтобы участвовать в битвах, и если бы ты позанимался, я бы могла помочь тебе…

– Нет, – отрезал Арик. – За все надо платить в этой жизни, Гвинет. Иногда цена оказывается слишком высокой. Мы останемся здесь. – С этими словами Арик сердито воткнул топор в землю и широким шагом ушел в лес.

Много долгих часов Арик провел вне дома, а Гвинет едва сдерживала ярость. Подумать только, она еле-еле добивалась от него односложных ответов на свои вопросы, но поняла только то, что он что-то скрывает, намеревается держать ее в полной нищете! А после этого он ушел куда-то, чтобы вернуться уже ночью, когда она будет ворочаться в его постели! Ну как Арик не понимает, что в его словах содержалась угроза всему ее будущему, в котором, надеялась Гвинет, будет место для любящего мужа, веселых деток и обилия еды?! А сама она будет при этом уважаемой всеми леди.

Арик вернулся на рассвете. Гвинет наблюдала за тем, как человек, который, поклялась она, не проведет вместе с ней всю жизнь, спокойно жует серый сухой хлеб, запивая его вином. Неужели он так и не скажет, где был? Что решил?

Арик сосредоточил свое внимание на маленьком кусочке сыра, явно избегая смотреть на нее. Урод!

Гвинет направилась к очагу, твердо решив, что теперь-то он выслушает ее и пообещает помочь ей в аннулировании брака. Мало того, он отпустит ее сегодня же!

– Послушай меня, самоуверенный болван! Ты можешь оставаться здесь до конца своей бесполезной жизни, – начала Гвинет, – не думая ни о чем, но не надейся, что я сгину тут в безвременье вместе с тобой. Я родилась дочерью барона, но я не хочу провести свою жизнь рядом с человеком, который мечтает только об участи изгнанника.

Проглотив ложку бобов, Арик запил их вином и устремил на Гвинет свой непроницаемый взгляд.

– Гвинет, ты должна принять то, что не в состоянии изменить, – сказал Арик, отставив чашку в сторону. – Мы с тобой связаны, и здесь наш дом.

– Только потому, что это ты привязал меня к себе! – возмутилась Гвинет. – Англия – большая страна. Если ты хороший солдат, то можешь зарабатывать большие деньги, может быть, даже стать рыцарем…

– Нет.

– Тогда отпусти меня! Ты волен жить где угодно, можешь даже в преисподнюю отправиться, но не заставляй меня жить вместе с тобой в этом чудовищном доме!

Арик вздохнул.

– Твой дядя Бардрик не хочет, чтобы ты возвращалась в Пенхерст, – сказал он. – Тебе некуда пойти, никто не позаботится о тебе.

Гвинет шагнула к нему, надеясь, что Арик поймет ее, почувствует, что она в отчаянии.

– В этом ты ошибаешься, – промолвила она. – Когда я в последний раз была в Пенхерсте, сэр Пенли недвусмысленно дал мне понять, что хочет на мне жениться, и…

– Нет! – Отодвинув свой завтрак, Арик поднял на нее сверкающие глаза. – Ты – моя жена, и мы больше не будем говорить об аннулировании брака и об этом напыщенном болване сэре Пенли!

– Ты совсем его не знаешь! – горячо встала на защиту сэра Пенли Гвинет.

Арик надменно приподнял брови, но ничего не сказал, не дав Гвинет даже надежды на желанное ею будущее.

Ее глаза наполнились слезами.

– Почему ты наказываешь меня за брак, которого я не хотела?

Арик нахмурился, его лицо обрело озабоченное выражение.

– Вовсе я не хочу наказывать тебя, – вымолвил он. – Но я хочу, чтобы ты поняла: сама судьба свела нас вместе на одной дорожке. И теперь мы должны идти вперед бок о бок. Все будет хорошо, обещаю тебе.

– Но мне все тут противно! – всхлипывая, проговорила Гвинет. Отвернувшись, она зарылась лицом в ладони.

Ее жизнь разбита – и все из-за упрямства Арика и из-за тщеславных надежд ее дяди, касающихся Лиссы. Это несправедливо! Она лишена всего – замка, угодливых лакеев, места при дворе, семьи. Но самое главное в том, что у нее никогда не будет понимающего и любящего мужа, который заботился бы о ней. А муж, которого нашел ей дядя Бардрик, сердил и смущал ее одновременно. И еще ей бывало хорошо рядом с ним, что уж совсем непонятно. И что ей делать?