Мистические хроники. Выпуск №1 - Рея Блэр

когда проснется, но, кажется, ошиблась. С каждой минутой сон становился все призрачнее. Он убегал от девушки. Прятался. Пытался скрыться.

А горы тем временем были прекрасны. Отливая чистым серебром, их вершины искрились в солнечных лучах. Канатные дороги, лыжников и мчащиеся санки можно было разглядеть даже отсюда.

— Приятного аппетита, миледи, — донёсся знакомый веселый голос, и Каталина, оторвавшись от раздумий, вскинула голову — от стола раздач с стаканом горячего кофе убегал Тони, приветливо ей улыбаясь. Каталина, набив полный рот, лишь кивнула в знак благодарности.

— Какой приятный джентльмен, — раздался совсем другой голос так близко, что Каталина вздрогнула. Глубоко вздохнув, она посмотрела на стоящего рядом Люка. Совладав с куском тоста и отпив чуть сока, Каталина буркнула:

— Доброе утро.

Она никогда не считала себя красавицей. А сегодня с утра побоялась даже в зеркало посмотреть, представив весь этот ужас на голове, покрасневшие глаза и синие дуги под ними. Может, пора брать пример с Поппи и начать выпрямлять волосы? Это бы сейчас чуть-чуть сгладило первое впечатление о ней. А вместо этого она сидит, как растрёпанный воробей, прямо перед довольно симпатичным мужчиной.

— Я присяду?

— Конечно.

— У вас была тяжёлая ночь?

— Сложно представить, насколько, — хмыкнула Каталина. — Кажется, горный климат мне совсем не идёт на пользу.

— Неужели, из этого можно предположить, что вы скоро уедете? — Люк заметно помрачнел. — А как же ваша подруга? Она добралась?

— Подруга? — удивлённо нахмурив брови переспросила Каталина, и тут же сама себя чуть не ударила, тихо ахнув. — Она передумала. Кажется, возникли какие-то неотложные дела в Нью-Йорке.

— Очень жаль.

И по тону его Каталина убедилась в искренности слов. Она медленно перевела взгляд с принта на футболке мужчины на его лицо и впервые с утра выдавила из себя улыбку.

— Так вам больше идёт, — в ответ уголки губ Люка тоже поползли вверх.

Закончив со своим завтраком, Каталина вежливо и совсем нехотя попрощалась с Люком. Поднимаясь из-за стола, она увидела Джин в длинном черном пуховике — девушка разгуливала по тропинке, ведущей к заднему двору. Ссутулившись, понурив голову, Джин, кажется, не замечала вокруг ничего и никого, кроме шнурков своих ботинок.

На то, чтобы подняться в номер и одеться, у Каталины ушло минут десять. Спускаясь обратно в холл, девушка уже не чувствовала прежней разбитости. Нет, конечно, ощущение того, что ночью по ней проехался бульдозер, никуда не пропало, но и какие-то крохи сил появились. «А надо было только поесть, — подумала Каталина, выходя на крыльцо и торопливо направляясь к тропинке, ведущей на задний двор. — Папа всегда говорил, что любая беда не кажется такой страшной после вкусного сэндвича».

Папа. Мысли о нем заставили девушку задуматься: почему за все время, что она здесь, не было ни одного звонка или сообщения? Неужели, им настолько наплевать на ее судьбу? Представляют ли они вообще, что уготовила ей судьба?

Джин Каталина нагнала, когда та удалилась от отеля на добрую милю. Впереди простирался густой хвойный лес, цепляясь за подножья гор и уходя ввысь.

— Я надеялась, что теперь ты не захочешь со мной разговаривать, — вдруг заявила Джин, стоило ей увидеть запыхавшуюся и раскрасневшуюся от холода Каталину.

— Если это и было твоей целью, то она оказалась провальной. Ладно, постой, — Каталина ухватила Джин за локоть, второй ладонью опираясь на свои колени и тяжело дыша. — У меня по физкультуре было «3», — чуть пожав плечами, оповестила блондинка. Джин смотрела на нее долгие несколько секунд, а затем темные глаза в окаймлении серых кругов чуть сузились, потресканные губы девушки приоткрылись, поползли вверх, и она рассмеялась. Каталина не была уверена, что когда-то слышала, как по-настоящему смеется Джин, и смех этот напомнил ей себя же десять лет назад, вернул на мгновение в те времена, когда не было никаких забот кроме отметок в школе и модных шмоток. В дни, когда вокруг была целая стайка таких же девчонок. И парней — красивых, молодых качков.

А затем Джин вдруг, все ещё не переставая смеяться, побежала в сторону Каталины, толкнула ее в плечи, и блондинка, вскрикнув, повалилась в мягкий сугроб. Сердце испуганно трепыхнулось, а юная мисс Уолтер уже упала рядом, раскинув руки в сторону и, жмурясь от яркого солнца, пробивающегося сквозь тяжелую серую тучу, уставилась на небо.

— Я искала тебя, — Каталина повернула голову набок, чтобы видеть девушку. Та словно не услышала ее слов.

— А ты знаешь, где ещё охрененный вид?

— Джин…

— Ночью на крыше. Возле библиотеки есть вход на чердак, а с чердака можно вылезти на крышу.

— Пожалуйста, выслушай меня. Мне нужна твоя помощь.

— Зимой звёзды кажутся такими близкими, что создаётся впечатление, будто достаточно просто протянуть руку, — проговорила Джин, и тон ее с каждой секундой терял свой задор и счастье. Она глубоко вдохнула холодный зимний воздух и повернула голову в сторону Каталины. Ее глаза потухли и обрели прежнюю болезненность.

— Я знаю, что могу доверять тебе, — проговорила Каталина. — Ты не рассказала о моей лжи родителям. И, думаю, никому не рассказала. Это ведь так?

Джин медленно кивнула, загребая подбородком снег.

— Твоя мать вчера говорила со мной. Она представила тебя, как сумасшедшего подростка с шизофреническими сдвигами.

Джин издала хриплый смешок и одними глазами спросила: «И что дальше?».

— Она рассказала, что ты видишь их. Если бы я сама вчера не наткнулась на Амелию, я бы, может, и не поверила. Но теперь любые сомнения стёрты и…

— Что ты хочешь знать?

— Все. Расскажи мне все, что только можешь.

Джин усмехнулась — тонкие губы красиво изогнулись под солнечным лучом. Она вновь посмотрела на небо. С севера надвигались тяжелые тучи, которые, несомненно, несли с собой очередную порцию снега. «Как его здесь много», — подумала Каталина.

— Они с детства не дают мне покоя, — тихо начала говорить Джин. — Они приходят во снах. Иногда я вижу их наяву. Видела бы ты взгляд моей матери, когда я рассказала ей об этом. Создалось ощущение, что перед ней стоит психопат с винтовкой, а не родная четырехлетняя испуганная и, — Джин поджала губы, уголки которых нервно дернулись, — жирная дочь. Сначала их было всего трое. Женщина, мужчина и молодая девушка. Наверное, моего возраста, — задумчиво проговорила Джин. — Они тянули ко мне руки, хватали меня, молили о помощи. Но я ничего не понимала. И, — Каталина увидела, как из уголка глаза Джин скатилась слеза, прямиком отправившись в снег, — не знала, чем им помочь. Когда же мне исполнилось восемь, их стало четыре. Ту девушку я знала. Она была постояльцем нашего отеля, когда меня забрали на очередные рождественские