Нулевой контракт - Дмитрий Львович Казаков

было видно, как в спальнях вроде нашей стремительно двигаются, мечутся туда-сюда раскоряченные тени.

— Нападение?! — воскликнул Фейсал.

— Без стрельбы? На казарму? — скептически отозвался Джавал.

Рычание прозвучало снова, на этот раз не такое пронзительное, но раскатистое. Невероятно, но мне захотелось влезть на дерево, должно быть проснулся инстинкт, дошедший от предков, бродивших по африканской саванне сотни тысяч лет назад, и хорошо знавших, что делать, когда слышишь такое.

Прямо напротив нас кто-то с воплем ударился о стекло изнутри, на миг показалось обтянутое занавеской, искаженное страхом лицо, и рядом с ним — две ладони. Но тут же отдернулось,исчезло из виду, только колыхнулась плотная ткань и мелькнула за ней размытая фигура.

— Вот это дела… — протянул кто-то от соседнего окна.

— Пошли, разберемся, — сказал я.

— Да это не наше дело! — возразил Хамид. — Тревога была? Команда «в ружье» была? Нет! А если нет приказа, то сиди и пускай газы!

Точно, от начальства подальше, к кухне поближе — универсальная солдатская философия. Вот только годится она в той ситуации, где все более-менее понятно, изучено, и пакостей стоит ждать разве что от противника.

— Надо разобраться, — повторил я, и уселся, чтобы натянуть ботинки.

В соседней казарме творится неведомая чепушня, а от непоняток я основательно утомился. Поэтому я больше не стану прятаться, я пойду и загляну им в лицо, и может быть узнаю хоть что-то.

Очень бы хотелось иметь в руках автомат, но без приказа оружейку никто не откроет.

— И это, я с тобой! — тут же вызвался Ингвар, в котором я и не сомневался.

— И я братву не брошу, — добавил Вася.

Что удивительно, с нами потащились буквально все, даже осторожный Хамид, даже Джавал с приятелями. Дневальный вытаращил удивленные глаза, он-то со своего поста ничего не слышал. На улице нас встретила глухая тьма — красное солнце зашло, луна пока не вылезла, и пришлось несколько секунд поморгать, чтобы привыкли глаза.

Когда добежали до казармы третьей роты, из-за двери донесся очередной вопль, и оборвался на самой высокой роте.

— Злые духи явились за нами из черного подземного мира! — сообщил Пестрый Сыч. — Чую запах смерти и крови! Чую…

— Тихо ты, и без тебя тошно! — цыкнул на него кто-то, и я взялся за ручку двери.

Первый этаж выглядел точно так же, как у нас — пост дневального рядом с металлической дверью в оружейку, в другую сторону коридор к душевым, столовой и всему прочему. Вот только на заляпанном красным полу лицом вниз валялся голый по пояс боец.

И тут действительно воняло кровью.

— Вашуу мааать, — раскатисто произнес Вася за моей спиной.

Я шагнул вперед, присел на корточки и потянулся к руке лежавшего, чтобы проверить пульс.

— Не трогай, — вмешался Ингвар. — Ему шею сломали.

Я хотел спросить, как он это понял, но тут с лестницы на второй этаж донеслось злобное рычание. Послышались даже не шаги, а шлепки, тяжелое дыхание, и медленно, опустив голову и принюхиваясь, в вестибюль спустился наш приятель Гомес.

Хотя если быть точным — существо, очень на него похожее.

Глава 7

Лицо Гомеса оставалось почти прежним, но челюсти выдавались вперед, щетинились двумя гребенками мелких зубов. Он горбился, плечи казались шире обычного, а руки длиннее, они висели едва не до колен, босые ноги выглядели распухшими, ступни напоминали ласты… и весь он, с ног до головы был перемазан кровью.

— Дружище, что с тобой произошло? — заговорил Джавал неожиданно мягким голосом. — Успокойся! Приляг, отдохни!

— Да он свихнулся! — воскликнул Эрик. — Надо психушку вызывать!

В ответ на это заявление Гомес рявкнул, и бросился на меня.

Отскочить или уклониться я не успевал, поэтому упал вперед, на пол рядом с трупом. Тяжелое и горячее цапануло по затылку, заляпанный алым линолеум ударил меня в грудь, запах крови нахлынул, сильный до тошноты.

Зазвучали испуганные вопли, я перекатился в сторону.

Франсуа прыгал на месте, хватаясь за прокушенную ладонь, а Гомес дергался в могучих лапах Васи. Иссиня-черное лицо Макунги было перекошено, на руках дрожали от напряжения толстенные мускулы.

— Вязать его надо! — подал Фейсал совет разумный, но совершенно бессмысленный, поскольку веревок и ничего похожего у нас не было.

— Я… не… удержу… — прохрипел Вася.

— Выпускай! Я перехвачу этого тролля! — Ингвар подскочил к безумцу сзади.

Лишить человека сознания не так просто, если у тебя из инструментов только руки, и он не намерен стоять на месте. Попасть точно в центр нижней челюсти по заветам бокса, заехать по виску или затылку с немалой силой, или — самое реальное — немного придушить.

Я вскочил, в тот же момент Вася разжал ладони, с размаху заехал Гомесу, но удар вышел слабым. Безумец оскалился, крутанулся на месте, сверкнули налитые кровью, полные ярости глаза, изо рта потекла слюна.

Это очень походило на бешенство в последней стадии… но еще вчера он был здоров! Болячка же уродует организм медленно, не одна неделя требуется вирусу, чтобы добраться до мозга и размножиться там, превратив носителя — собаку, ежа или человека — в кровожадную отупевшую тварь.

Ингвар ударил, но промахнулся, его кулак угодил в пустоту, зато острые зубы нелюдя щелкнули рядом с лицом норвежца.

— Нна! — сбоку налетел Джон, Гомесу досталось коленом в бок.

От такого удара нормальный человек сложился бы пополам, с воем рухнул бы на пол. Безумец даже не поморщился, он прянул вперед со скоростью атакующей кобры и впился Джону в плечо

— Ааа, мать вашу! — заорал тот, падая на спину.

Гомес шлепнулся сверху, и тут его все же прихватили.

Ингвар, Хамид, еще кто-то навалились всей толпой, прижали молотящие руки. Пестрый Сыч аккуратно обхватил шею Гомеса, что-то нажал, и тот перестал дергаться, обмяк грудой безжизненной плоти.

— Злой дух, да и все, — пояснил индеец, вытирая пот со лба. — Я же говорил.

— Он меня укусил! Кусок мяса вырвал! — продолжал жаловаться Джон, пока остальные поднимались с пола.

Франсуа стоял молча, только разглядывал ладонь, где виднелись отпечатки зубов.

— В санчасть вам надо, и спрашивайте там прививку от бешенства, — сказал Ингвар, подумавший о том же, о чем и я. — А Гомеса раздевайте. Его же шмотками попробуем связать.

С некоторым трудом мы стащили с безумца штаны, глазам нашим