Ловушка для Катрин - Жюльетта Бенцони

– Госпожа, я слишком мелкая сошка, чтобы быть посвященным в секреты Апшье…

Катрин не дала ему окончить. Не повышая голоса, она приказала:

– Разденьте его и подвесьте за руки к этому кольцу…

– Нет! Не причиняйте мне боли! Я скажу то, что знаю.

– Минуту! – вмешался аббат Бернар. – Я буду фиксировать твои показания. Ты здесь перед трибуналом, Жерве. Я буду секретарем суда.

Он спокойно достал лист свернутой бумаги, гусиное перо и снял с пояса маленькую чернильницу.

– Вот так, – проговорил он удовлетворенно, – мы слушаем тебя!

Тогда, глядя на аббата, ждавшего с поднятым пером, на Катрин, устремившую на него безжалостный взгляд, и отца Бертиль, положившего обратно в жаровню кочергу, Жерве выговорил:

– Гонне больше нет в лагере. Он уехал утром Святой Пятницы в Париж…

– Ты лжешь! – вскричал Николя. – Бастарду обожгло плечо во время первого приступа. Он не мог уехать.

– Клянусь, он уехал, – закричал Жерве. – У него самая крепкая шкура во всей их семье. А потом, у него болит плечо, а не ягодицы. Он может сидеть верхом…

– Я верю тебе! – перебила Катрин с нетерпением. – Продолжай… Скажи нам, что он собирается делать в Париже?

– Присоединиться к мессиру Арно. Мне они, конечно, не сообщали, но, стоя за палаткой ночью, можно услышать много интересного…

Взрыв хохота Николя снова прервал его на полуслове:

– Если ты надеешься нас убедить, что этот твой бастард уехал убивать мессира Арно среди бела дня, среди войска монсеньора коннетабля, ты принимаешь нас за идиотов или твой Гонне мечтает о мученической смерти! Помимо того, что наш хозяин не однорукий калека, у него такая охрана, которой позавидовал бы сам король.

– Я не сказал, что он собирается убивать его… Апшье не так уж просты. Гонне едет в Париж, чтобы сражаться рядом с мессиром Арно. Он явится на королевскую службу, чтобы попытаться завоевать рыцарские шпоры. Во всяком случае, так он скажет, и мессир Арно, конечно же, сочтет это вполне естественным. Он знает, что Гонне – бастард и ему нечего ждать отцовского наследства, поскольку у Беро д'Апшье есть два законных сына. Никого не удивит, что парень, которому с самого детства привили вкус к драке, отправился добывать себе место под солнцем, не так ли?

– Ты хочешь сказать, – проговорила Катрин, – что Гонне отправился в Париж, чтобы получить его покровительство и, сражаясь под его знаменем, втереться к нему в доверие?

– Почти так…

– Это будет нелегко. Монсеньор не очень любит эту семью, как законных Апшье, так и незаконных, он только пытался поддерживать добрососедские отношения.

– Он их не любит, но Гонне он послушает. Бастард не такой дурак, чтобы притворяться святым и играть в добродетель. Для начала он просто примет участие в сражении. Это ему ничего не стоит. Он постарается войти в доверие к мессиру Арно и скажет ему, что его отец, этот старый бандит, и его братья осаждают Монсальви… Гонне явится в лагерь коннетабля, весь пылая притворным гневом: его отец, братья набросились на Монсальви, такой лакомый кусок, а с ним делиться не захотели. Его прогнали, избили, даже ранили, ведь он непременно похвастается своей раной, якобы полученной в драке с одним из братьев. Он якобы горит желанием отомстить за себя. И вот он сбежал, чтобы предупредить законного владельца и в благодарность за оказываемую ему услугу в его лице приобрести ценного союзника. Подобные слова мессиру Арно покажутся вполне естественными…

Жерве больше не требовалось заставлять говорить. Подталкиваемый надеждой, что госпожа де Монсальви из чувства признательности согласится все-таки сохранить ему жизнь, он не скупился на детали и объяснения.

Катрин слушала с расширенными от ужаса глазами. Несмотря на лихорадку, она чувствовала в жилах леденящий холод. Только теперь она ясно увидела пропасть, разверзшуюся под ее ногами. Впрочем, на ее людей рассказ Жерве тоже произвел ошеломляющее впечатление. Наконец Николя Барраль задал следующий вопрос:

– На что надеется бастард, сказав мессиру Арно о том, что здесь происходит?

– Что он покинет армию, чтобы вернуться сюда. Гонне, конечно, последует за ним, чтобы «насладиться местью». И вот когда с ним не будет всех его верных воинов, тогда на пути домой, на опасных дорогах… Гонне повез с собой яд, который действует медленно и не меняет вкуса вина. Во время вечерней остановки, когда рыцари осушают не одну флягу, чтобы снять усталость после дороги, бастард без особого труда сможет дать его мессиру Арно и потом спокойно успеет исчезнуть!

Несколько человек бросились в эту минуту на Жерве. Аббат едва успел встать между ними и пленником, чтобы не дать его убить на месте.

– Успокойтесь! – приказал он. – Этот человек еще не кончил говорить. Ну-ка, расступитесь! Не надо ему мешать. Скажи мне, Жерве, если у Гонне д'Апшье имеется в распоряжении такой сильный и такого медленного действия яд, почему бы не использовать его сразу, как только он найдет мессира Арно?

– Конечно, ваше преподобие! Но Беро д'Апшье добивается не только смерти мессира Арно, но и лишения прав.

– Что?

– Если сеньор Монсальви бросит осаду Парижа, покинет армию, чтобы вернуться домой, как к нему отнесутся его пэры? Я не знаю, как Гонне все это устроит, но проследит за тем, чтобы отъезд имел вид бегства… или измены. «Всегда можно, – сказал он, – оставить компрометирующий след, и я постараюсь не упустить подходящего случая». А так как мессир Арно вскоре совсем исчезнет, Беро д'Апшье не составит труда заполучить в свою полную собственность и законным путем наследство изменника! Королю Карлу VII не впервой наказывать дом Монсальви.

На этот раз не было ни гневных восклицаний, ни комментариев. Все словно онемели.

Но Катрин встала и гордым взглядом обвела всех присутствующих.

– Тогда нам нечего бояться! У монсеньора слишком велико чувство долга и… доверие ко всем нам, его вассалам, ко мне, его жене, чтобы бросить поле боя и примчаться к нам на помощь. Даже если Арно узнает, что Монсальви в огне, он не покинет армию. Твой Гонне потеряет время. Самое большее, он пошлет с разрешения коннетабля часть своего личного войска.

– Конечно же, – сказал Гийом Бастил. – Мессир Арно будет знать, как нам помочь, не рискуя своей репутацией рыцаря, и эта собака бастард останется в дураках.

– Мы еще посмотрим! – проворчал Николя, пожимая плечами. – Он не вчера на свет родился, и уловки этих Апшье слишком просты для него.

Тогда Жерве пришел в ярость. Самым необъяснимым и непредвиденным образом этот связанный по рукам и ногам человек, который знал, что его ждет виселица, вдруг счел для себя невыносимым, что его словам не верят. Даже не думая о том, чтобы повыгоднее продать свои сведения, он прорычал, одержимый слепой яростью:

– Банда ослов! Нечего вам тут надуваться индюками, изображать умников и поздравлять друг друга с победой! Говорю вам, что он последует за Гонне. Иначе он поступить не может. А как будет реагировать ваш мессир Арно, когда узнает от Гонне, что его жена – любовница Жана д'Апшье и что именно она вызвала сюда своего любовника, чтобы отдать ему город?.. Гонне представит доказательства, что они проводят вместе ночи! Что вы скажете на это?!