Безмолвный Джо - Т. Джефферсон Паркер

Согласно Сэмми, в четырнадцать лет он окунулся в довольно разветвленную азиатскую воровскую среду, где и провел всю жизнь. Со временем он раскопал, кто убил отца, а когда ему исполнилось шестнадцать, втерся в их компанию. Они были квартирными грабителями-гастролерами, что во времена первых вьетнамских беженцев было доходным преступным бизнесом, поскольку вьетнамцы не доверяли американским банкам, предпочитая прятать деньги и драгоценности под матрасами, в сейфах и тому подобных местах.

В общем, эти типы пригласили Сэмми на очередную операцию, он справился с работой и получил новое предложение. Возможно, им казалось забавным использовать сына убитого ими человека. А может, просто хотели помочь ему – Сэмми этого не знал, да и не интересовался. Следующее дело тоже провернули успешно. Сэмми и его хозяева прихватили примерно на шестьдесят пять тысяч долларов наличными и ювелирными украшениями, а запуганных членов семьи, связанных липкой лентой и с кляпами во рту, заперли в гараже.

Но когда они уже собирались смываться, юный Сэмми, угрожая обрезом, заставил одного из боссов связать другого налетчика, заткнуть ему рот и посадить рядом с жертвами ограбления. Затем он связал первого напарника, перерезал ему горло, чтобы второй видел, как тот истекает кровью, и тем же путем прикончил второго. Для этого Сэмми воспользовался керамическим ножом фирмы "Бокер" в ножнах из телячьей кожи. Никому из членов семьи он зла не причинил, но заставил наблюдать за тем, что сделал. А на прощание велел им рассказать всем своим знакомым, кроме полицейских, что Сэмми Нгуен – хороший парень, но любой, кто перейдет ему дорогу, заплатит жизнью. В сомнительно рыцарском варианте этой истории он великодушно оставил семье десять тысяч из награбленного – в основном ювелирные украшения.

Вот о чем он писал в своих не отправленных подруге письмах.

– Ты еще не арестовал убийц своего отца?

– Нет пока.

– Выпусти меня, и я за сутки докопаюсь до его Убийцы.

– Ты убил копа, Сэмми.

– Я невиновен. И докажу свою невиновность.

– Может, до этого ты поможешь отыскать Алекса?

– Мне нужно больше времени на телефонные переговоры.

– В четыре часа у тебя на это будет тридцать минут.

– Мне хватило бы и пятнадцати.

– Это премия от меня, Сэмми. Пожалуйста, действуй.

* * *

– У меня есть кое-какой материал на "Кобровых королей", – начал сержант Рей Флэтли. Он работал в отделе борьбы с организованным бандитизмом. Я сидел в его кабинете в управлении шерифа, посматривая в узкое окошко на улицы Санта-Аны.

– Я признателен, что вы нашли для меня время, сэр.

Флэтли небольшого роста и хрупкого телосложения, с седыми волосами, которые для натуральных выглядят слишком опрятно, хотя таковыми и являются. Два года назад у него умерла от рака жена, и, судя по всему, он до сих пор не оправился от потери. Его супруга была певицей, а он сам играет на фортепьяно, и они организовали дуэт "Шарп Флэтс", подрабатывая в ресторанах, на вечеринках и других подобных мероприятиях. Кстати, они выступали и на одном из выпускных вечеров моей академии. Рей имитировал стиль популярных исполнителей, копируя их тональность, и выглядело это весьма забавно. А у его жены был голос как у ангела. Я помню, как подернулись дымкой его глаза, когда он аккомпанировал "Когда мужчина любит женщину", хотя слышал эту песню уже тысячу раз. Напустить туману может профессиональный актер, но только не полицейский из отдела организованного бандитизма.

– А то как же, – ответил он, – я всегда любил Уилла. В молодости мы вместе расследовали преступления против собственности.

– Он тоже всегда хорошо отзывался о вас, сержант.

Он быстро взглянул на меня.

– О'кей. "Кобровые короли" рассеяны по всей стране, номинально их центр в Хьюстоне. В наших местах у них порядка сорока женщин и мужчин, в этом смысле они все равны. Старшие члены банды, вьетнамско-американские метисы, после войны стали возвращаться во Вьетнам. С тех пор они начали вербовать новых членов в Штатах, главным образом из детей, ущемленных в расовом отношении. Это отвратительные люди, Джо. Они трудно предсказуемы, никого к себе не подпускают. Раньше занимались делами, которые представляют интерес для азиатов, – несколько лет подряд они крали микросхемы и другие высокотехнологичные разработки из Силиконовой долины. И контрабандно перепродавали их китайцам. Я не могу подтвердить этого. Среди американских банд они заслужили репутацию отморозков. Их внешние признаки – длинные плащи, иногда кепки американских бейсбольных команд. Главный лозунг: "До того как погибнуть, солдат должен взять скальп врага".

– У вас сейчас есть кто-нибудь из них на примете?

– Я рассчитываю на это. Рик Берч тоже. Ближайшие, о ком нам известно, это двое из Пеликан-Бэй – наемные убийцы, застрелившие в прошлом году члена мексиканской мафиозной группы.

– Из автоматов?

– Разумеется. Сейчас мы поместили четвертого участника убийства Уилла в университетский госпиталь, его зовут Ике Као. Он прямой очевидец всего случившегося. Если он придет в себя, может, нам удастся его разговорить. "Короли" очень крутые в этом смысле – никто ничего не должен знать.

Мне вспомнились четыре резких выстрела в тумане, которыми Длинный заставил замолкнуть своих напарников.

– Сейчас здесь, в Южной Калифорнии, заправляет Джон Гэйлен. Двадцати шести лет, родился сразу после сдачи Сайгона. Насколько мне известно, сын чернокожего солдата-американца и вьетнамской проститутки. Три раза задерживался за оскорбления и побои – обвинений не предъявлено. Один раз за сбыт краденого – доказать не удалось. Еще раз за участие в сговоре на совершение убийства, но суд его оправдал. Главная проблема – люди боятся свидетельствовать против него. Мы не можем подобраться к нему поближе или хотя бы использовать осведомителя – он чует их за версту. Мы несколько раз пытались завербовать его солдат, но ничего не вышло.

– Его родной язык английский?

Флэтли, нахмурившись, взглянул на меня.

– А это зачем?

– Тем вечером я слышал примечательный голос. Я никогда его не забуду и твердо знаю, как он звучит. Глубокий и очень четкий, с забавным оттенком... почти насмешкой.

– Возможно, он звучал примерно так, Джо?

– Именно так.

Он улыбнулся.

– Вьетнамцы быстро осваивают французский, английский и любой южнокалифорнийский сленг. Я немало наслышался такого.

Рей покачал головой и вздохнул. В эту минуту мне казалось, что он размышляет вовсе не об этом Джоне Гэйлене. Возможно, он думал, сколь прекрасным может быть женский голос.

– Джо, я не знаю, какой язык был для него родным. Я полагаю, вьетнамский. Может, и французский. А теперь взгляни-ка сюда – кадры наблюдения.