Безумный день господина Маслова - Иван Олейников

но мы не дадим, — и объяснил это пациенту.

Пациент сказал что-то и махнул рукой.

— Пейте один, — перевели Элешу. — За мое здоровье и Божью Руку.

Элеш нашел бутылку, откупорил и показал Михелю:

— Ваше здоровье и Божья Рука! — сказал он и осушил сразу половину.

После отрезвина пить не рекомендуют, но сейчас ему было всё равно. Дрожь от волнения постепенно улеглась, Элеш привел мысли в порядок и задал главный вопрос:

— Как вы спаслись?

Но вместо Михеля ответил вторик:

— В скалу вмонтированы выдвижные сетки, они срабатывают в таких случаях. Не он первый. Господин Маслов, когда мы приедем, вам придется поговорить с дежурным спасателем. Это официально.

— Поговорю, — кивнул Элеш и сделал еще глоток.

Через пять минут он почувствовал, что стремительно пьянеет, но подумал: "А, к чёрту!" — и не остановился.

— Какое у вас было дело, господин Маслов? — спросил через второида Михель.

Элеш решил не озвучивать легенду о детском сувенире.

— Я забыл, если честно. Просто мы живем здесь уже пять лет, а я еще ни разу не был у Мамы, да и вообще не выбирался наружу.

— Простите, что испортил вам впечатление.

— Прощаю, чего уж. Денёк конечно! — и он снова приложился к бутылке, прикидывая: завалил он задание Дина или нет?

Когда приехали, Михеля прямо из вездехода сдали на руки докторам, Элеша не выпустили в зал, а повели наверх в кабинет дежурного.

— Господин Маслов, официально предупреждаю вас, что вы обязаны сохранить в тайне то, что увидели у Мамы, — сказал ему дежурный под запись. — Сами понимаете: если прыгуны будут знать про сетки, то начнут искать другие места. Пусть прыгают где прыгают, пусть живут, а мы их тоже предупредим о неразглашении.

— Я понимаю. Что будет с Михелем? — спросил Элеш.

— Он турист, слава богу. Значит отлежится — и выдворим из Солертии. Пусть прыгает где-то в другом месте… Простите. Итак, вы всё поняли?

— Да.

— Не смею задерживать!

Элеш покинул кабинет и вышел в пустой зал. Про Венну он совсем забыл, но она ждала его, хотя было уже за полночь, и ее смена должна была закончиться. Венна стояла у стойки регистрации и во что-то играла на планшете с другой вторицей. Они быстро по очереди делали ходы и не заметили его, пока он не подошел совсем близко.

— Венна, это вы? Которая… в смысле вы, которая из Красноярска? — Элеш путался в словах.

— Да-да, это я, — ответила она и отвела его в сторону. — На вас лица нет.

— Даже не спрашивайте!

Она отвела его в комнату, помогла переодеться, несколько раз спросила что произошло, но он только отмахивался.

— Всё, Венна, всё. Спасибо! Простите, что задержал. Идите домой. Я тоже пойду. До завтра!

— До завтра! — сказала Венна, улыбаясь и глядя на него с безмерной теплотой.

— Как вы вернетесь? Вы поедете в музей?

— Нет, спущусь в подвал и сменюсь. Другой оператор доедет.

— Сядете глядеть протесты с Женей?

— Нет, это позже. Сначала погуляю, зайду в ресторан.

— У вас там красиво в Красноярске?

— Очень красиво! Набережная прямо под окнами. Ночь, тепло, всё в огнях, Енисей шумит.

Элеш глубоко вздохнул:

— Всё, идите уже. И я пойду. До завтра!

Венна ушла. Элеш допил бутылку, вышел из вокзала, взял такси и поехал домой. Ночные огни Солертии напомнили ему Москву его юности, и, глядя как они проплывают мимо, он думал, что готов ехать так бесконечно. Проехав полпути, Элеш открыл планшет и посмотрел сообщения.

— Да чтоб тебя! — воскликнул он.

"Господин Маслов! Мы, внутренняя судейская коллегия в составе пяти анонимных судей, все граждане России и урожденные жители Солертии, приглашаем вас на беседу в удобное вам время. Эта беседа носит неофициальный и необязательный характер, вы можете отказаться или игнорировать ее без каких бы то ни было последствий".

В разных городах по-разному, но ко внутренним судьям Солертии бегут сразу и вприпрыжку, а тут аж коллегия из пяти человек! "Раз уж такой день, значит такой день", — подумал Элеш, одуревший от свалившихся нынче событий, и поехал в суд, благо он был по дороге. Он ехал и ошалело улыбался, пытаясь вспомнить, когда у него было что-то похожее. Он уже сомневался, что всё это происходит с ним, и на миг усомнился: не спит ли он? Вот сейчас он проснется от дурного сна и сам не поверит — будет ходить целый день, встряхивать головой и смеяться.

На входе его проверила охрана.

— Это что-то ценное? — спросил охранник, осматривая темный осколок бутылки и потрепанный фантик от конфеты, лежащие на развернутом платке.

Элеш не знал что ответить и по лицу охранника увидел, что тот что-то смутно припомнил из своих детских лет.

— С этим нельзя, сударь, — сказал он, пытаясь напустить имперской угрюмости на непроизвольно растягивающееся от улыбки лицо.

— Я пойду выкину, — сказал Элеш. — Сейчас вернусь.

— И еще, сударь! Вы кажется пьяный? Не могу пустить в таком виде. Приведите себя в порядок или приходите в другой раз. Вам дать лекарство?

— У меня есть, спасибо, — отказался Элеш.

Он свернул в платок свое детское сокровище и вышел.

Была середина ночи, по улице бродили редкие парочки и пьянчужки. Элеш нашел лавочку потемнее, сел и принял отрезвин, стараясь не думать, что его ждет завтра: таких веселых качелей организму он не устраивал с юности. Секрет Элеш конечно не выкинул. Он подвинулся к краю лавочки, нагнулся, раскопал в газоне ямку, расправил и положил туда фантик, потом накрыл его осколком, вдавил пальцем покрепче и закидал землей.

— Всё, Маша-Наташа, привет-секрет! — произнес он только что выдуманное заклинание.

Через несколько минут, когда он ощутил себя достаточно трезвым предстать пред лице внутреннего правосудия, он пошел обратно. Судейский чиновник с недовольным лицом провел его на второй этаж и оставил одного в маленьком темном кабинете без окон, где не было ничего, кроме двух стульев напротив друг друга и четырех слабых светильников по углам. Элеш сел и стал ждать. С момента переезда в Солертию он был здесь три раза, и все три раза ему только повышали внутренний рейтинг. Могли ли сегодняшние события, особенно у Железной Мамы, повлиять на судей? "Наверно нет, — решил Элеш. — Не так же быстро".

Вскоре в комнату вошел второид, мужчина средних лет, одетый во всё черное, и сел напротив Элеша.

— Здравствуйте, господин Маслов! — приветствовал он. — Простите, что поздно! Вы могли бы и перенести.

— Здравствуйте! Просто у меня день такой, что всё разом. Так уже и доделать все дела.

— Да, мы видели. Нас тут сразу пятеро. Вам будет непривычно, но мы ненадолго.

— Слушаю