Идеальное искажение - Кристина Александрова

Например, я пыталась рисовать. Но мне это быстро надоело, потому что рисунки получались кривые и дурацкие, а на конкурсы и всевозможные выставки всегда брали работы других ребят. Потом я пыталась петь. Меня взяли в музыкальную школу, где выяснилось, что у меня есть музыкальный слух и какой-никакой голос. Но «какой-никакой» – это один голос из хора в тридцать. Солистами всегда были другие.

Такое повторялось с любым моим делом, за какое я ни бралась, а быть одной из многих меня не устраивало. И поэтому когда я поняла, что до дрожи люблю танцевать, я даже не пыталась учиться этому или делать это своей профессией. Мне невыносимо было даже думать о том, что в таком потрясающем деле я тоже могу быть одной из многих.

И вот теперь моя детская мечта сбывалась на глазах. Особенная? Очевидно. Уникальная? Да вроде тоже – у Магды и Артемиса другие контакты, с ветром дружу только я. Избранная? Да чёрт его знает. Может, все мы избранные, каждый из нас, просто никто не оставил инструкций, для чего нас, собственно, избрали. В общем, сбывалась детская мечта, как по заказу, но лучше бы она так и осталась мечтой.

Бежать или вернуться. Вернуться или бежать. Если они сказали, что я должна пройти с ними, значит, я нужна им живой. И они явно готовы пойти по головам, раз уж у них с собой оружие.

Я невольно попятилась, даже раньше, чем поняла, что решила бежать. Они уже преграждали дорогу, пытаться их обойти бессмысленно, можно только отступать. Я развернулась и сорвалась с места, забежала в подъезд и понеслась вверх по лестнице. Снизу послышались неспешные шаги – эти двое даже не бежали.

– Мы всё равно тебя догоним, – послышался бесстрастный мужской голос.

– Так даже будет быстрее, – фыркнул второй.

Конечно, надолго меня не хватило, и уже на третьем лестничном пролёте я задыхалась. Однозначных мыслей о том, куда дальше, у меня не было, но, возможно, я просто рвалась к Саше. Сверху, к слову, тоже слышались голоса, и один из них как раз принадлежал ему.

Я была уже на третьем этаже, когда до Саши оставалось всего два, и когда я поняла – туда нельзя. К нему нельзя. Неизвестно, на что готовы эти двое, кого они посчитают опасным.

Сил не оставалось, ныли ноги. Сбилось дыхание.

Это девятиэтажка. Надо на крышу – там всегда дует ветер.

Я поднималась и поднималась, проклиная всё на свете, в первую очередь – своё нежелание делать хотя бы зарядку по утрам. Голос Саши был совсем рядом, как и неспешные шаги преследователей, и я старалась не обращать внимания ни на то, ни на другое.

Ступени, ступени. Всё выше и выше. Дышать становилось всё тяжелее.

Шаги и голоса становились всё ближе.

Ещё немного. Ещё чуть-чуть…

Мне было трудно сосредоточиться, но какие-то обрывки фраз всё же долетали. Эти двое обсуждали Магдалену, что у них был приказ взять её, я должна была стать следующей, но очередной её приступ смешал все планы. Часть слов я не расслышала, часть не отложилась в голове, но они обсуждали маршруты, куда нас должны были везти. Возможно, это был другой город. Возможно, они называли тех, кто их прислал.

Выше, выше, выше…

Лестница упёрлась в решётку, выкрашенную синей краской. Я застыла. На дверце, встроенной в решётку, висел огромный амбарный замок.

Видимо, поэтому они не торопятся.

Я растерянно оглянулась по сторонам. Никаких вариантов. Никаких шансов. Если пойти к лифту и вызвать его, они поднимутся раньше, чем он приедет, а шанс того, что он находится на девятом этаже, равен примерно минус одному. Делать-то что?..

Шаги и голоса приближались.

Взгляд упал на окно на лестничной площадке ниже. Грязное, пыльное, затянутое паутиной. Наверху всегда дует ветер, и если разбить его…

Додумывала я уже на ходу. У меня не было с собой ничего тяжёлого или твёрдого, чем можно было бы разбить стекло, а потому оставалось только уповать на свою силу. Я стянула с себя рубашку, оставшись в одном лифчике, обернула её вокруг руки, размахнулась и с силой ударила. Послышался невыносимо громкий звон, осколки брызнули во все стороны, я отскочила в сторону и обернулась. Разбилось. Осталось второе.

Шаги и голоса стихли.

Я вернулась на исходную и ударила снова. Звон. Брызги осколков, блеснувшие радугой в солнечных лучах…

– Контакт! – коротко бросил один из тех двоих.

Ветру некуда было тянуть, не было ещё одного выхода к воздуху, но небольшой сквозняк всё же ощущался. Я мысленно обратилась к своему дару, взмолилась о том, чтобы те двое немного задержались и дали мне время отступить.

Снизу послышался шум, ругань – такое ощущение, что они упали.

Я стянула рубашку с руки, встряхнула её, стараясь избавиться от осколков стекла. Не знаю, как это вообще получается, но вместе с крупными кусочками вниз полетела и стеклянная пыль, как будто кто-то выбил её из ткани – видимо, вмешалось искажение. Я накинула рубашку на плечи и оглянулась на решётку.

Как вообще управляют этим искажением? Руки надо поднять, как в кино, что ли? Чувствуя себя полной дурой, под ругань, исходящую снизу, я подняла руку на уровень плеч и зажмурилась.

«Мне нужно открыть её и нужно сделать так, чтобы те двое немного задержались», – мгновенно сформулировалась мысль.

Я не знаю, как это произошло, но каким-то невероятным чудом я отскочила в сторону – за стену, за которой скрывалась шахта лифта. Послышался грохот, скрежет, снизу донёсся мат; на то место, где я стояла мгновение назад, брызнули осколки бетона, заклубилась пыль.

Едва всё стихло, я осторожно выглянула из-за стены и застыла на месте от удивления. Решётка рухнула на лестничный пролёт ниже, перекрывая путь тем двоим и одновременно открывая его мне. Не теряя времени, я рванула вверх, вслед мне доносились тихие голоса и звуки, похожие на то, как будто кто-то разбирает камни и перекладывает их с места на место.

Короткий подъём по очередной лестнице, и я оказалась на чердаке. Здесь царили темнота и тишина, мои шаги отдавались гулким эхо. Я закрыла за собой люк, обернулась, достала из кармана телефон, включила экран. Хоть что-то. Тусклый свет выхватывал из темноты неясные тёмные силуэты какого-то мелкого хлама, что-то хрустело под кроссовками, но я старалась не обращать внимания. Потом. Всё потом…

Понятия не имею, каким чудом мне удалось найти выход на крышу. Это был очередной люк, к нему вела хлипкая деревянная лестница, и едва я коснулась её, она противно заскрипела. Стараясь не думать о том, что будет, если она всё-таки развалится подо мной, я полезла наверх.

На крыше действительно дул сильный ветер. Было ужасно холодно, и это несмотря на то, что сейчас начало июля. Я обняла себя за плечи, оглянулась по сторонам – отсюда открывался неплохой вид. Ну, настолько, насколько неплохо может выглядеть район на краю города, граничащий с огромными промышленными территориями.