Идеальное искажение - Кристина Александрова

Я ничего не слышал о тех, кто мог бы побороть его «иммунитетом».

Есть ещё третье правило: ты не должна оставаться наедине со своим контактом. То есть, если твой контакт – ветер, ты не сможешь надолго подниматься в воздух без опоры, например. Я не могу закопаться в песок так, чтобы потерять связь с воздухом, Магдалена не может сделать это же с землёй. Есть человек, чей контакт – морская вода, ему категорически запрещено погружаться в воду с головой. Если мы сделаем это – мы умрём, всё просто. Это что-то сродни магниту и одинаковым полюсам – они отталкиваются друг от друга. Твой контакт вытолкнет тебя, если только вы оба не решили исчезнуть с лица земли.

Да, скорее всего поэтому ты не смогла спрыгнуть с крыши. Не спорю, это жутко, и да, о таких вещах надо знать заранее. Прости, что не сообщил. Я не думал, что тебя найдут так быстро.

Кто за нами охотится… да кто только этого не делает. Разведка, вооружённые силы, Россия, США, Китай… да мало ли! Я не вникал. Я только прятался. И делал это ровно до того момента, пока не появился первый человек, бывший таким же, как я. Тогда я решил, что больше не буду прятаться.

Прости, девочка. Я владею несколькими ювелирными мастерскими, и моё дело позволяет мне хорошо зарабатывать, но не позволяет отозвать с работы пару менеджеров и отправить их за тобой. Я вынужден нанимать людей для этого и предпринимать при этом некоторые меры безопасности, чтобы самому не попасться. Это не так легко, как кажется. Да, я виноват перед тобой и Магдаленой, помощь до вас так и не дошла, хотя я обещал. Но она придёт, клянусь. Я не переживу ещё одной смерти одного из нас, у меня просто не выдержит сердце.

Есть кое-что ещё…»

Пахло рекой и ночью где-нибудь за городом, в поле, когда отступает удушающая жара, оставляя после себя ароматы полевых цветов, травы и чернозёма – я верила, что именно так и пахнет ночь. Было темно. Мне было холодно. Рубашка на спине промокла, противно прилипла к спине. Я чувствовала, что лежу на чём-то прохладном и влажном, кажется, песок. Запоздало накатывало понимание – мокрой была не только рубашка, в кроссовках явно была вода, да и джинсы тоже пострадали. Я вздрогнула, вспомнив, что у меня где-то в заднем кармане остался телефон. Попыталась пошевелиться – получилось. Я осторожно приподнялась на руках, открыла глаза и увидела телефон на песке перед собой. Уже легче.

Солнце уже опустилось за горизонт, но ещё можно было многое рассмотреть. Песок впереди был усыпан буквами и разлинован строчками. Я всматривалась в них, с трудом понимания, о чём речь – судя по всему, именно это озвучивал голос, до пробуждения навязчиво заполонявший мою голову. Каким-то невероятным образом всё это отложилось в моей голове – я всё услышала, поняла и даже запомнила.

Реальность проступала нехотя, как будто сквозь густой туман. Я села, приложила пальцы к вискам, зажмурилась и попыталась сосредоточиться. Последнее, что я помню – как сидела на той крыше, обессиленная и неспособная даже думать. Потом – темнота и этот голос в голове, резко, без перехода, как будто кто-то криво смонтировал фильм. Я попыталась обратиться к своей памяти, к этой самой «склейке» – ничего. Зато отреагировал «язычок пламени» внутри – я почувствовала, как он как бы качает головой, словно говоря: «ничего не выйдет».

Я собиралась было возмутиться, но вдруг поняла – ветер. Его не было. Искажение ничем не может помочь, пока нет контакта.

Неожиданно я поняла, что начинаю замерзать. Ещё бы – ночь на дворе, сумерки почти окончательно сгустились. Пока ещё можно было хоть что-то увидеть, я протянула руку, дотянулась до телефона. Чёрт. Зарядки оставалось совсем мало, а я помню, что он был прилично так заряжен…

Значит, я использовала его во время «склейки», тут и думать не о чем. Я открыла список исходящих вызовов – ничего. Попробовала историю браузера – тоже ноль. Тишина царила и в смс-ках, и даже в забытой за последние недели «аське». На что могла уйти зарядка? Или, одержимая искажением, я могла стереть следы того, чем занималась несколько долгих часов?..

Я машинально оглянулась по сторонам, надеясь найти хоть какую-то подсказку. Река есть, ага, сильно заросшая камышом. Много песка, исписанного строчками, и без того проговоренными Артемисом. По другую сторону раскинулось бескрайнее поле, где-то в районе горизонта ограниченное крохотной полоской далёкого леса. Где-то за ней и скрылось солнце, оставив после себя кусочек стремительно темнеющего неба…

Особо ни на что не надеясь, я поднялась на четвереньки и, подсвечивая себе путь экраном телефона, просмотрела всё, что было написано на песке. Я помню, что сон оборвался на полуслове, так может…

Я похолодела. Да, часть записей были стенографией того, что говорил Артемис, но кое-что я явно добавила от себя. Точнее, моё одержимое искажением тело.

«Пик пройден, теперь пойдёт спад».

«Нужно найти безопасное место и человека, который сможет присмотреть».

«За родителями следят. Туда нельзя».

«В следующий раз я не смогу защитить тебя. Ты ослабнешь и потеряешь сознание, а я не смогу взять контроль…»

Я тупо смотрела на эти послания самой себе, они не укладывались у меня в голове. Невольно вспомнилось, как Саша заметил, какая я непробиваемая… наверное, на этот раз снова оно сработало. Я ничего не чувствовала, ничего не понимала, ни о чём не хотела думать. Хотела только уйти отсюда, куда-нибудь подальше, только бы не видеть этих жутких комментариев к монологу Артемиса.

Мир окончательно потонул в темноте, а я окончательно замёрзла. Потянул тихий, едва ощутимый ветерок, и я попыталась воззвать к язычку пламени внутри меня. Оно откликнулось – по крайней мере, я почувствовала, что оно что-то может сейчас.

– Мне нужно согреться, – выдохнула я. – И как-то пережить эту ночь… не знаю…

Язычок пламени будто обернулся компасом внутри меня и указал дорогу. Я кивнула ему, поднялась на ноги, включила фонарик на телефоне. В последний раз оглянулась на исписанный песок, пробежалась взглядам по ближайшим ко мне строчкам. Как и во сне, они обрывались на словах «есть кое-что ещё». Я устало усмехнулась – такое чувство, что всё происходящее постоянно обрывается на этой фразе, а за кадром всегда остаётся что-то, что предстоит узнать, заплатив огромную цену.

В голове было пусто, я подчинялась компасу внутри, ведущему меня вдоль реки. Песок быстро сменился травой, в воздухе разливалась волна цветочных запахов. Я не смотрела под ноги, полностью доверяясь внутреннему водителю, и, надо признать, свою работу он выполнял отлично – я ни разу не провалилась в ямку и не споткнулась, хотя и не особо петляла. А может быть, я просто снова не помнила этого…

Мой путь закончился возле высокого моста, пересекавшего речку. Прямо под ним расположился покосившийся деревянный домик без окон и с одной дверью – видимо, чей-то сарай – и в тот момент, когда я его увидела, мой телефон окончательно сдох. Путь пришлось буквально нащупывать, как и дверь, и ручку на ней. Но вместо того, чтобы найти её, я нащупала огроменный замок.