Песнь ветра и тьмы - Анна Змеевская

— В общем так: мы с Бьорном решили, что мальчику нужно развеяться. Холодно у нас тут, да и заняться нечем. То ли дело юг! Тепло, светло, погуляете, город ему покажешь… — тем временем вещала мать, пока она вздыхала о своей тяжкой доле. — Он по тебе соскучился!

— А Олаф вообще в курсе, что он соскучился? — хмыкнула Астрид, прекрасно помня о нелюбви приятеля к большим городам. Олафа тянуло на природу, иначе зачем бы ему возвращаться в родные пенаты, где из всех развлечений огород, рыбалка да битье морд братьям в единственной на весь городок таверне?

— Бьорн сказал, что соскучился, значит, так и есть!

— Ладно, когда мне запасной матрас дорогому гостю готовить?

— Зачем матрас? С собой положишь, не маленькие уже, — матушка многозначительно хихикнула, отчего Астрид передернуло. Причём она была уверена: услышь это Олаф, он испытал бы абсолютно те же чувства. — Ой, — по ту сторону зеркала оглянулись на висевшие на стене часы, — у меня же служба! Совсем я с тобой засиделась! Жди гостя к вечеру, я как раз гостинцев соберу, отец мяса насушил — на армию хватит!

И на этой радостной ноте (радостной исключительно для неё) матушка, не утруждая себя прощанием, прервала связь.

— Ну обалдеть теперь…

Не то чтобы она не рада увидеть Олафа — старый друг, далеко не глупец, обсуждать с ним мужиков куда интереснее, чем с теми же Норой и Шелли. Но единственный мужчина, которого она сейчас хотела бы видеть в своем доме, — это Кэрт Хакола (и вовсе не потому, что лицезреть его за своим столом в расстегнутой рубашке приятно глазу). Он должен был явиться еще вчера, если верить его же словам, но до сих пор не пришел.

Дело без новой информации простаивало.

К счастью, ни новых похищений, ни подозрительных смертей пока не было, и вся работа заключалась в прочесывании окрестностей. О своем жутком видении Астрид рассказала только Ленарду, который после этого зарылся в книги с двойным усердием. Своих решено было пока не пугать — у Норы с Коррином и так полно забот, а Рамона и Морган с Дереком наверняка подняли бы её на смех. Ко всяким провидцам в Эрмегаре относились с подозрением — настоящего попробуй найди, зато шарлатанов пруд пруди.

Астрид с тоской оглянулась на кровать, где была небрежно разложена её алая форма. Это с похищениями все тихо, а вот банды из Прибрежного и Верхних холмов исправно подкидывали боевому работенку. И честно сказать, она была тому даже рада — нудные допросы всякой шушеры не превращаются в жуткие видения и душные кошмары.

— Ну что, капитан Эйнар, — одевшись, сказала она своему отражению. — Новый день приветствует тебя.

Расплавленный жарким солнцем, Аэльбран остывал. Уже не хотелось содрать с себя кожу вместе с одеждой. Или плюнуть на всё и первым же порталом отправиться в Воронью Скалу, еще не прогревшуюся после холодной весны. От одних только рассказов Олафа о родной деревне становилось прохладнее.

Он встретил Астрид у участка по её же просьбе — после бесконечного рабочего дня хотелось с кем-нибудь напиться. И ледяной воды, чтобы от раскаленного воздуха перестало драть глотку, и чего-нибудь покрепче, чтобы расслабиться. Лучше кандидатуры, чем Олаф, не придумать — и подольет, когда нужно, и до дома дотащит, если перепьешь, и с утра от похмелья вылечит.

Пожалуй, в визите старого друга куда больше плюсов, чем минусов. Если не считать того, что вот уже час Астрид слушала душещипательные истории о прекрасной Брунгильде. И речь вовсе не о женщине, как можно было подумать.

— Надеюсь, ты не додумался притащить свою мерзкую псину? Учти, я живу с двумя нервными котами.

Разумеется, приятеля не обрадовала столь нелестная характеристика любимицы.

— Бруни по сравнению с твоими зверюгами — сущее золото! — пылко воскликнул он, едва не подскакивая с места и чуть не переворачивая столик — хлипкая мебель дешевой таверны явно не была рассчитана на буйных и внушительных солхельмцев.

— Да уж, то еще золотце. Склочный стог сена, — ни капли не устрашившись, фыркнула Астрид, припоминая мелкую коротколапую собачонку, смахивающую на пушистый шар. Воистину, самое то для бородатого сына ярла, тягающего бревна голыми руками. — И визжит похлеще магистра Таис.

Олаф, до этого глядевший обиженно и даже сердито, вмиг расплылся в улыбке, припоминая преподавательницу общей теории магии. Магистр Таис обладала на редкость противным голосом. А уж когда приходилось получать от неё нагоняй за прогул или несделанное домашнее задание, не спасало даже заклятие глухоты.

— Нет уж, эту никто не переплюнет! — убежденно воскликнул он, махом опрокидывая в себя остатки медовухи.

— Как это никто? — удивилась Астрид, пряча усмешку за здоровенной кружкой. — А моя маменька? Вот уж у кого талант к воплям и отчитываниям. Пока учились, всё время думала, что они с Таис — близнецы, разлученные в младенчестве.

— Нет, у твоей маменьки другой талант. Может заставить тебя делать то, чего ты не хочешь, а потом ещё и убедить, что на самом деле только об этом ты и мечтал. Подумать только — в какой-то момент я всерьез подумал, что хочу на тебе жениться! Бр-р! — Олаф передернул плечами, видимо, представив в красках возможную свадебку, и смело махнул подавальщице, чтобы тащила еще выпивки.

— Ужас какой! — вздрогнула Астрид. Затем вспомнила Брунгильду и вздрогнула ещё раз.

Нет уж, кошатникам с собачниками не по пути — жизнь в бесконечных спорах, кто лучше, не предел мечтаний. Да и вообще — зачем нужны собаки в доме, когда природа создала таких прекрасных, независимых, мурачащих и даже иногда ласковых котиков? Сами себя выгуляют, развлекут, напрудят в тапки всяким неприятным личностям. И если придешь домой поздно и нетрезвая, будут осуждать негласно.

«А некоторые ещё и ужином накормят», — припомнила она одного особо наглого кошака в человечьем обличье, чьи глаза нагоняли немало страху, вводили в ступор и вместе с тем вызывали желание попросить обернуться. Исключительно из любопытства, ничего такого! Просто жутко хотелось посмотреть, как Кэрт Хакола выглядит в своем зверином обличье. Разумеется, если при этом в нём не просыпается жажда убивать всё живое.

«Она в нём и так просыпается. Правда, за деньги», — напомнила себе Астрид, искренне надеясь, что покрасневшие щеки не будут заметны в полумраке таверны. Не стоит так часто думать обо всяких оборотнях, ассасинах и прочих сторонах одной известной личности. Как будто мало было одного смазливого красавчика, который спал и видел её запертой в башне, в компании кастрюль, сковородок и пары-тройки орущих младенцев. Впрочем, Саид, при всех своих сомнительных достоинствах, хотя бы не работает на Гильдию Убийц.

Подавальщица вернулась сразу с четырьмя кружками и осуждающе посмотрела на ещё четыре пустые — видимо, оценила габариты Олафа и примерно прикинула масштаб разрушений, если тому взбредет ввязаться в драку. Это Астрид знала, что Олаф в силу характера не всякого кабана на охоте может убить, а с того, что здесь называют медовухой, на Солхельме даже подростки не напьются. Девчонка же наверняка успела мысленно и полицию вызвать, и представить, на сколько ей придется задержаться на работе, прибирая за буйными посетителями.