Камигава: Рассказы - Jay Moldenhauer-Salazar

- Должен признать, чувствую. Но я не желаю следовать твоему пути.

- Тогда ты глупец. Что ж, хорошо. Оставь меня. Возможно, когда ты повзрослеешь, ты поймешь, необходимость моей работы. – Он отвернулся от Инаме и продолжил свой путь разрушения, быстро позабыв о малом ками, с которым работал так долго. Инаме продолжил поиски своего предназначения.

Затем он подошел к одной из своих сестер, ками, светящейся ослепительным светом. – Ты молодец, что навестил меня, маленький братец, - тихо сказала она. – Я всегда готова помочь малышам. Чего ты хочешь?

- Прости меня, сестра, - сказал Инаме, кланяясь ее щедрости, - но я смиренно прошу твоей помощи. Я хочу иметь форму и предназначение.

- Я рада, что ты пришел ко мне, братишка. Возможно, я могу тебе помочь. Садись рядом, чтобы ты мог видеть, какую роль я играю во вселенной.

- Что это за роль?

- Ах, я вижу, ты пока еще не постиг всех путей жизни. Я стараюсь осветить все, что иначе будет потеряно во мраке. Его так много, и он растекается дальше, чем даже мы, ками, можем себе вообразить. Я сижу, и отдаю свой свет, в надежде, что мои скромные усилия помогут отринуть тьму, хотя бы ненадолго. Сядь, и посмотри на то, что ты сможешь увидеть, когда Пустота уходит прочь.

И Инаме сел рядом с сестрой. В те ранние дни, Пустота все еще простиралась над всем сущим. Того малого света, что давали звезды было вовсе недостаточно, чтобы пробить хоть крошечное отверстие в пелене всепоглощающей темноты. Инаме помогал сестре тысячи лет, излучая столько света, сколько в нем было ради славного дела. Но со временем, ему наскучило бесконечное бездействие. Поэтому он сказал, - Прости меня сестра, но я должен уйти.

- Правда? – спросила она, и ее лицо исказилось озадаченностью. – Но я показала тебе важность света. Величие того, что скрыто в тени. Разве ты не чувствуешь себя хорошо, вкладывая свой свет в мою жизненно важную работу?

- Должен признать, чувствую. Но я не желаю следовать твоему пути.

- Понимаю. Что ж, хорошо. Желаю тебе удачи в твоих поисках. Я лишь надеюсь, что однажды ты повзрослеешь достаточно, чтобы понять важность моего труда. – Она отвернулась от Инаме и продолжила излучать свет, быстро позабыв о малом ками, с которым она работала так долго. Инаме продолжил поиски собственного предназначения.

Наконец, он подошел к одному из братьев, ками знания и изучения. – Приветствую тебя, маленький братец, - сказал он. – Ты прерываешь важное исследование. Прошу, скажи побыстрее, чего ты хочешь от меня.

- Прости меня, брат, - сказал Инаме, кланяясь его мудрости, - но я смиренно прошу твоей помощи. Я хочу иметь форму и предназначение.

- Тогда ты поступил очень мудро, придя ко мне. Уверен, что смогу показать тебе правильный путь. Пойдем со мной, братишка, и учись вместе со мной.

- Учиться чему?

- Похоже, я переоценил твою мудрость; в тебе все еще видна юность. Ответ на твой вопрос: все и вся. Все сущее только завершило свое создание; с каждой секундой возникает все больше и больше чудес. Я жажду испытать эти чудеса, впитать их, понять их. Каждый шаг, это новое приключение. Сам увидишь, если пойдешь со мной.

И Инаме пошел за братом. В те ранние дни, все было новым и свежим, поэтому для изучения существовала бескрайняя вселенная. Оба ками разведали ее всю, Инаме помогал брату находить новые факты и новый опыт. Тысячи лет они путешествовали по всему сущему, выискивая, пробуя, и исследуя его. Но со временем Инаме устал от постоянных исследований. Поэтому он сказал, - Прости меня, брат, но я должен уйти.

- Уйти? – переспросил его брат отвлеченным голосом. – Но я показал тебе все чудеса вселенной. Вкус еще непознанных знаний. Разве ты не чувствуешь любопытство от того, что еще ты мог бы помочь мне узнать?

- Должен признать, чувствую. Но я не желаю следовать твоему пути.

- Тогда, прошу тебя оставить меня. Мне еще столько всего нужно отыскать, и я должен приступать немедленно. Я лишь надеюсь, что, когда ты вырастешь, ты разделишь мою любознательность. – Он отвернулся от Инаме и исчез, быстро позабыв о малом ками, с которым он так долго работал.

Раздосадованный Инаме думал сотни лет. Его родственники были мудры, искренни, но никто из них по-настоящему не хотел помочь ему, но лишь использовал его в продвижении собственной работы. Они смотрели сверху вниз на его юность и бесформенность, отметая его нужды, в пользу своих собственных. Спрашивать других ками было бесполезно; они сделают то же самое. Но куда еще ему было обратиться? Если бы только существовало что-то, кроме ками, некто, у кого он смог бы научиться, и с кем бы он мог поговорить…

Идея ворвалась в его разум с силой цунами. Возможно, ничего, кроме ками не существовало, тогда почему бы не создать нечто подобное? Охваченный этой новой мыслью, он тотчас же приступил к работе, смешивая материю, энергию и свет в своих пальцах. Когда эта новая жизнь начала обретать форму, очертания начали проявляться и у него самого. Его тело стало длинным и зеленым, волосы огненно-красными, а на спине раскрылись крылья из листьев. Но он едва ли заметил это; все его внимание было обращено к работе. В отличие от других ками, он не экспериментировал со своим созданием, после чего отбрасывал его, не удовлетворившись результатом. Он позволил своим инстинктам вести его, радуясь любой форме, рождавшейся в его воображении. Это заняло сотни лет, но он нашел форму, удовлетворившую его. Наконец, он лишь прикоснулся силой своей духовной жизни к своему созданию, и в тот миг было рождено первое Дитя ками, впервые с начала времен. Так, Инаме стал ками жизни.

Первыми словами Ребенка было приветствие: «Здравствуй, Отец». Действительно, Инаме был первым и, возможно, величайшим из Отцов, ибо его усилия вели к рождению человечества. Его предназначение было более чудесным, чем он мог себе вообразить.

Поначалу, Ребенок всюду следовал за Инаме, задавая вопросы о жизни и предназначении, так же, как