Пешка в чужой игре - Айрис Джоансен

Если чего-то из вашего списка недостает, то возникнут некоторые сложности, но они вполне преодолимы, – заверил ее Гален.

– Я не успела запастись питьевой водой для Монти, – спохватилась Сара. – Он пьет только определенную воду.

– Значит, надо заказывать воду?

– Возможно, сгодится и местная, но тщательно профильтрованная и, конечно, кипяченая.

– Хотел бы я быть таким святым трезвенником, как ваш Монти, – усмехнулся Гален. – А что он еще любит?

– А вот это. – Сара скомандовала:

– Расслабься, мой мальчик.

Пес перевернулся на спину, растопырил лапы и подставил живот нежной руке Сары. Гален усмехнулся:

– Милый песик!

– Вам никогда не приходило в голову завести собаку?

Гален задумчиво покачал головой:

– При моих постоянных передвижениях по свету это была бы никчемная затея. Однажды я прикипел к одному попугайчику, но вскоре выпустил его из клетки. Он стал таким наглым, научился ругаться, как и я, и унижал этим мое достоинство. В этой области я не терплю конкуренции. Ваш Монти не повторяет за вами ваши грубые словечки?

– Разумеется, нет, – улыбнулась Сара. – Его голосовой аппарат этого не позволяет. Но он ворчит и даже иногда лает, когда я срываюсь.

– А вы часто срываетесь?

– Не часто, но бывает. Такая работа…

– А может, это чувство одиночества?

– Почему вы заговорили об одиночестве? Вся моя работа происходит на людях, и у меня есть Монти… И другие питомцы.

– А если Монти с вами заскучает? – продолжал расспрашивать Гален.

– Он немедленно даст мне об этом знать.

– Как долго он у вас?

– Уже почти четыре года. Ему был год, когда я вы брала его из выпуска собачьей школы при департаменте чрезвычайных ситуаций. Поверьте, там было много достойных конкурентов. У меня просто глаза разбегались.

– Он был первым в классе?

– Нет, но я полюбила его с первого взгляда.

– О боже!

– Что такое? – удивилась Сара.

– Простите, но это так романтично.

– Не смейтесь. В такой профессии, как моя, чувства играют очень большую роль. У вас появились какие-то грязные мысли?

– Ни в коем случае, – поспешил заверить ее Гален. – Я ведь тоже романтик и служу тем, кем восхищаюсь.

Вести беседу с Галеном было одновременно и легко, и непросто. Очевидно, во многие слова он вкладывал другой смысл, чем его собеседник.

– Если хотите знать, то у моего пса твердый характер и цель в жизни, – заявила Сара. – Его готовили для сопровождения слепых, а он мечтал заняться поиском.

– И он поэтому нарочно провалил экзамены?

– Нет, потому что был слишком для этого умен. Он решил, что ему нужно набрать больше баллов и поступить в Службу спасения. Он даже иногда нарочно имитировал опасные ситуации.

– Его разоблачили?

– Конечно. Там сидят не дураки, а поднаторевшие в этом «собачьем» деле специалисты. Они распознали, что его нос – такая милая, влажная черная подушечка с двумя отверстиями – есть уникальный аппарат. И я это тоже вмиг усекла. Нос Монти чрезвычайно чувствителен. Если его бомбардировать множеством сходных запахов, чутье выйдет из строя.

Гален поднял руки вверх, как бы сдаваясь.

– Не собираюсь оскорбить вашего милого песика, но вы мне рассказываете о чудесах, в которые я не очень верю. С собачками я имел дело не раз, они выслеживали меня, но я их обманывал и потому доселе жив. Двуногие существа гораздо хитрее и упорнее.

– Все проверяется на опыте, – миролюбиво закончила разговор Сара. Достав из рюкзака ножницы, она осторожно принялась стричь доверчиво отдающегося ее ласковым рукам пса. – Ну-ка повернись, Монти.

И Монти безропотно менял позу, подставляя то спину, то бока. Процесс уродования столь красивой собаки не вызывал ни у Сары, ни, возможно, у Галена положительных эмоций.

– Похоже на бритье новобранца наголо, – заметил Гален.

– Кстати, у вас очень заметный акцент. Вы англичанин? – поинтересовалась Сара.

– Я родился и вырос в Ливерпуле.

– Логан сказал, что вы с ним повстречались в Японии.

– Мы были тогда совсем юнцами, нежными, как молодые ростки бамбука. Ни я, ни Логан еще не показали, на что мы способны, и не ощеривали клыки. После смерти Чен Ли дела уже пошли по-другому.

– Чен Ли? Кто она такая?

– Жена Логана. Она скончалась от лейкемии года три спустя после того, как мы с ним познакомились. Не очень-то легкая смерть, и не очень-то легкие времена наступили тогда для Логана. Он просто с ума сходил, зная, что теряет жену, потому что любил ее безумно.

Сара пожалела, что нечаянно вторглась в личные проблемы Логана и своими вопросами оживила память о трагедии, оставшейся в прошлом. Своей драмы, тоже запрятанной далеко в глубь сознания, ей вполне хватало. Жизнь, как горный поток, ударяет каждого, подхваченного его течением, об острые камни. И каждый сам должен зализывать свои раны.

– Надеюсь, он как-то справился со своим отчаянием, – произнесла Сара с должным сочувствием.

– О да. Любые шрамы со временем зарубцовываются. Правда, нам пришлось потом долго мотаться по островам Тихого океана и запутывать следы, потому что с горя Логан многим основательно насолил. Зато через полтора года он вернулся в Токио победителем.

Гален методично завершил уборку всех следов пикника. В нем чувствовались сноровка и основательность одновременно.

– Вы не способствовали его утешению? Я имею в виду – на женском фронте. Трудно представить вашего босса, или скорее партнера, пребывающим в вечном трауре по умершей возлюбленной.

– О да. С этим проблем никогда не возникало. – Гален улыбнулся, довольный, что разговор стал более непринужденным. – Правда, первое время Логан готов был задушить меня, когда я заговаривал с ним о том, что на свете немало славных девчонок. Целый год он держался аскетом.

Гален с сожалением окинул взглядом беднягу Монти, постепенно лишающегося своей великолепной золотистой шерсти.

– Он будет похож на беззащитного котенка, которого запросто скушает любая зубастая тварь.

Гален даже зябко поежился, представив столь жуткую картину.

– Мы оба сможем постоять за себя, – заверила его Сара. – Зато Монти будет прохладнее и никакие мерзкие насекомые не вцепятся в его шерсть.

Она присела на корточки и стала собирать с земли состриженную собачью шерсть.

– Где же Логан? Сначала он так торопил нас всех, а теперь исчез неизвестно куда.