Орешек для трёх Золушек - Наталия Миронина

– Есть. Моль ее жрет очень быстро, – вступила в разговор Софья Леопольдовна.

– Что ты, Софа! С молью легко справляется мята и табак. Ну, правильно приготовленные. – Вяземская снисходительно улыбнулась и обратилась к хозяину: – Я вам дам рецепт настойки. На всякий случай.

– А? Да? – Хозяин завороженно смотрел на Ольгу Евгеньевну в ее длинных белых одеждах.

– Да, результат гарантирую. Я всегда заготавливаю летом травы, чтобы на зиму сделать нужное количество настойки. У нас тоже дача, – сказала она и добавила: – Но такого великолепия нет. У вас здесь просто образцово-показательное хозяйство! Так вот, о моли. Вещи надо обработать настойкой, чуть подсушить их и сложить на зиму в пакеты. Пакеты плотно завязать. Это очень легко. И эффективно.

– Спасибо. А как вас зовут? – хозяин обратился персонально к Вяземской.

– Ольга Евгеньевна, – вдруг смутилась та.

– Очень приятно. А меня – Юрий Петрович.

– Мне… нам тоже приятно. – Вяземская, натура трепетная и ценившая прежде всего хорошие манеры, вдруг почувствовала неловкость за хозяина, который, казалось, не обращал внимание на ее спутниц.

– Юрий Петрович, – обратилась к нему Лопахина и выразительно посмотрела на часы, – у нас времени в обрез. Нам еще надо успеть в другое место. Может, вы покажете дом?

– Конечно, конечно! – Юрий Петрович сменил калоши на войлочные тапки и поспешил в глубь своего жилища. – У меня площади много, но вся она используется по назначению. Вот тут, рядом с кухней, я храню варенье и компоты. Там, в той дальней комнате, на полках стоят соленья. Это холодная комната – там можно и капусту квашеную хранить. Ну, тут, собственно, кухня, дальше гостиная…

Подруги завороженно рассматривали запасы, от которых ломился дом.

– Э… Юрий Петрович, а что, в погребе или кладовой это все нельзя хранить? – вымолвила наконец Лопахина. Было заметно, что она потрясена хозяйственным размахом владельца дачи.

– У меня нет погреба. Увы. Тут такой грунт, что воды начинают сочиться, как только копнешь. Поэтому и приходится все размещать в доме.

– А картошка, лук? – не унималась Лопахина.

– О! Для этого у меня есть специальное место. Знаете, как во Владимирской губернии погреба делают? Посреди поселковой улицы напротив каждого дома возводят кирпичное строение. Там и хранят картошку, морковь, лук. Я тоже построил такое – маленькое, правда. Не весь урожай влезает.

– Откуда же столько всего? Соток у вас не очень много, – сухо заметила Софья Леопольдовна. По виду Кнор было ясно, что ни дом, ни его хозяин со своим сугубо бытовым отношением к жизни ей не по нраву.

– Да, соток немного, все засажено, засеяно. А картошка с надела у реки, там еще живность всякая. Да, и банька, кстати.

Тут Юрий Петрович посмотрел на Ольгу Евгеньевну. Лопахина про себя усмехнулась – похоже, он пытался кокетничать с Вяземской. «Интересно, такой «хозяйчик-кулак», а обратил внимание на нашу тонкую и в общем-то манерную Лельку».

– Картошка – это хорошо, но нам бы комнаты посмотреть…

– Сейчас, – хозяин повел их дальше.

За кухней и гостиной шла темная комната с одним узким оконцем. Здесь было сухо и холодно, в полумраке что-то мерно гудело. Лопахина напрягла зрение и обнаружила несколько огромных промышленных морозильных камер.

– А это что? – удивилась она.

– Это – еда, – выразительно ответил Юрий Петрович, – здесь много разной еды.

– Какой еды? – спросила Кнор.

– Вы знаете, я люблю все домашнее, свое. Я не покупаю в магазине мясо и прочее. Я практически все делаю сам.

– Как? И колбасу? И сыр?

– Ну вот сыр я еще не научился делать. Не получается он у меня. А колбаса отменная. Обязательно вас угощу.

– А где же вы мясо берете? – Вяземская заглянула в один из холодильников.

Юрий Петрович от ее вопроса оживился. Он зажег свет и подвел их к морозильным камерам.

– Рассказываю, – с каким-то наслаждением произнес он, – вот здесь у меня лежат мои собственные полуфабрикаты. Замороженный фаршированный перец, голубцы, долма. Немного пельменей – килограммов десять обычно леплю, не больше. Но с разным мясом. Да, вот еще нарезанные овощи для тушения и жарки – цукини, кабачки обычные, ну, морковь…

– Господи! Как же много всего! – Вяземская всплеснула руками, а хозяин довольно заметил:

– Это еще не все! Вот здесь, в этой морозилке, битая птица: гуси, утки, куры, цыплята. Кролики прошлого года. В этом году не стал связываться – девать некуда. Индюшки мало – я ее в основном пускаю на фарш. Он у меня отдельно всегда. Вот в том холодильнике. Там, кстати, и грибной фарш есть.

– Это как?

– Просто. Грибы, которые не очень хорошие, поломанные, промываю, отвариваю и рублю мелко. Потом добавляю лук и замораживаю. Фасую по полкило, не больше. Один такой пакет на кастрюлю супа. Или в картошку, потушить. Ну а белые или лисички – это все чистенькое, красивое укладываю в пластиковые ведерки, заливаю бульоном и тоже морожу.

– А ягоды? – в Лопахиной проснулся прямо-таки профессиональный интерес.

– Перетертые с сахаром есть. Просто мороженые. Сахаром пересыпанные. На все вкусы. Несколько банок малины на меду. Но это на случай болезни.

– А как это – на меду?

– Мед нагревать нельзя. Свойства полезные исчезают. Так вот, я делаю иначе. Малину спелую перебираю, раскладываю на пергаменте и в духовку надолго на маленький жар. Чтобы чуть подвялилась. Главное, чтобы она горячая стала. Как только ягода нагрелась, раскладываю ее в банки и заливаю медом. Когда все остынет, закрываю – и в холодное место.

– Юрий Петрович, у вас, наверно, большая семья? Столько продуктов надо заготовить на зиму…

– Одинок я, одинок, – просто ответил хозяин и повел их дальше.

– Вот тут у меня бакалея всякая – крупы, мука…

– Мука тоже своя? – не удержалась Софья Леопольдовна.

– Эх, я бы сеял рожь, кабы земля была. Рожь очень хорошая вещь! А мука из магазина. Просто небольшой запас, – ответил хозяин. Похоже, он не расслышал сарказма.

– А где же жилые комнаты?

– На втором этаже. Там две спальни. Моя-то здесь, внизу. Я встаю рано, чтобы никого не будить, здесь располагаюсь. Ну, на первом этаже все удобства – и душ, и туалет.

– А на втором?

– Тоже. У меня дом устроен правильно. Все есть.

– Да он у вас как крепость. Можно в осаде продержаться хоть целый год, – рассмеялась Вяземская.

– Вот Ольга Евгеньевна правильно говорит! Правильно она поняла задачи жилища. – Было видно, что Юрию Петровичу очень приятно слышать похвалу Вяземской.

– Что вы думаете, я только еду здесь держу? Ошибаетесь. Вот – пожалуйста, – с этими словами хозяин открыл стенной шкаф, и подруги увидели ряды стеариновых и восковых свечей, упаковки спичек, соли и масло. Масло было разное, даже лампадное.