Убойная невеста - Вера Воронцова

Итак, все его хорошо продуманные построения рухнули, как карточный домик.

Весь оставшийся вечер Сергей просидел у себя в номере, перед разложенными на столе уликами, теми, которые ему удалось сегодня раздобыть. То, что произошло, просто не укладывалось у него в голове. Платон никак не должен был погибнуть! В крайнем случае, это могло случиться с Леонидой. Но и это маловероятно! Ведь свадьба еще не состоялась. А может, это действительно был несчастный случай, как и решила местная полиция? Турист по неосторожности упал со стены крепости… Как сказал ему офицер, проводивший расследование, такое у них случается, и довольно часто — пять-шесть случаев за сезон. Решено даже построить вокруг опасных мест заграждения.

Что ж, полиция действительно может думать, что это обычный несчастный случай, — у них нет тех данных, которые имеются у него. И поделиться этими данными он не может: он не располагает никакими фактами, кроме рассказа Алексея, да и особых полномочий у него нет, он здесь простой турист, а его попытки расследования — всего лишь частная услуга другу.

Родных уже известили, завтра они должны были прибыть за телом, которое сейчас находилось в местном морге. Хорошо еще, что он успел обыскать карманы погибшего перед прибытием полиции. Правда, ему удалось найти не так уж и много — всего два использованных авиабилета. «Санкт-Петербург — Москва» и «Москва — Анталья», с интервалом в одни сутки. Почему он не полетел в Анталью прямо из Питера? Какие дела были у него в Москве? Да мало ли какие. Сергею не пришло бы в голову задавать такие вопросы, если бы Платон был жив. И если бы еще полдня назад Сергей не подозревал его в том, что он — брачный аферист! Если бы, если бы…

Сергей сжал голову руками. Ведь он же сам, сам был сегодня свидетелем трагедии! Неужели ему не удастся вспомнить, как все это было? В который раз Сергей мучительно напрягал память, пытаясь вспомнить, как все это было, и в который раз с сожалением убеждался — нет, все его внимание в те роковые мгновения было поглощено борьбой с Леонидой — надо сказать, он действительно вел себя как дурак! Нет, он ничего не видел и не слышал. Похоже, это действительно был несчастный случай…

Однако была одна маленькая зацепка, которая могла помочь ему выяснить правду. На площадке, откуда упал Платон, их было трое — Леонида, учитель, и он, Сергей. Но не мог ли кто-то еще, не замеченный в темноте и не услышанный из-за всеобщего гама, подобраться к стене и столкнуть жениха Леониды в пропасть? Если бы такой человек существовал, на подошвах его ботинок должны были остаться следы красного песка…

Устав от праздного сидения, Сергей сорвался с места и быстро вышел из номера. Конечно, можно было давно успеть вымыть обувь, но маленький шанс, что преступник не придал этому значения или просто не заметил красный песок, все же оставался.

Но и в этот раз ему не повезло. Он дважды прошелся по коридору, внимательно обследуя обувь постояльцев. Он обнаружил черные босоножки Инны у комнаты хозяина, а спортивные тапочки немки — у комнаты Бюлента. Он нашел кроссовки Михаила Егоровича, которые стояли рядом с крепкими туфлями Инессы Казимировны, он внимательно осмотрел босоножки Ирины и туфли Семена Самуиловича — ни на одной подошве не было никаких следов красного песка.

Может быть, он что-то упустил там, на месте?

Надо бы снова съездить туда…

Сергей спустился вниз и попросил Анвара заказать такси. А потом набросал еще несколько слов и отправил Алексею еще один факс. Нужно было выяснить, зачем покойный прилетал в Москву.

Весь вечер после трагедии Леонида провела в полной прострации. Она была опустошена, выжата, как лимон, а после таблеток, которые ее заставили проглотить, — заторможена и тупо сонлива.

То, что произошло, было действительно ужасно, но еще более ужасным было то мгновенное чувство облегчения, которое она испытала, едва придя в себя после первого шока.

А потом — раскаяние и новая боль: она опять не замужем! У нее и на этот раз ничего не вышло! Словно какая-то рука держит ее и не дает сделать решающий шаг. А может, это рука ангела-хранителя? Нет, этого не может быть: человеческая жизнь — слишком дорогая цена.

В любом случае надо написать Татьяне и рассказать ей об ужасном событии. А также о непредсказуемом крушении всех планов. Леонида попыталась писать, но рука не слушалась ее. Она отложила ручку и взяла книгу, но строчки прыгали перед глазами, буквы расплывались, не желая соединяться в слова. Нужно было бы лечь и заснуть, но она уже предчувствовала в лучшем случае бессонницу, в худшем — нескончаемые кошмары.

Вот так она и сидела одна, мечтая и боясь включить свет, боясь выйти к людям. Стук в дверь прозвучал так неожиданно, что она вздрогнула.

Это был Семен Самуилович. Вот уж кого она меньше всего ожидала увидеть! Но друзья, как известно, познаются в беде. Поборов удивление, Леонида почувствовала прилив симпатии к этому неожиданному визитеру.

— Девочка, не надо плакать! — голос гостя звучал ласково и вкрадчиво. Он достал из кармана бутылочку коньяка и налил в стоящий на журнальном столике стакан. — Выпейте это! Вам сразу станет легче. Не бойтесь, это лекарство! И я с вами на пару выпью… Помянем покойного! Надо же, какой трагический случай. Кто бы мог подумать, такой ужасный конец!

Его успокаивающая болтовня и проглоченный коньяк подействовали на Леониду расслабляюще. Напиться, конечно же, напиться! Самый верный способ забыться, как же это она сразу не догадалась! Она попросила налить еще, Семен Самуилович кивнул и выполнил ее просьбу. Пока Леонида приканчивала вторую порцию коньяка, он осматривал номер.

— А у вас тут ничего… — бормотал он, постукивая по стенам и внимательно приглядываясь к щелочкам в побелке. — И вид — просто замечательный! Но вот слышимость — отвратительная. Наверное, тяжело с таким соседством? — он кивнул на стенку, соседнюю с немкой, — оттуда слышался стук машинки.

Но Леонида только пожала плечами — она уже с трудом воспринимала то, что происходило вокруг. Она даже не заметила, как улыбающегося Семена Самуиловича сменила озабоченная Инесса Казимировна.

— Дорогая! Нельзя замыкаться в себе. — Благородная дама села на диван рядом с несчастной, обняла ее и прижала к груди. — Поверьте мне, уж я-то знаю! Я очень тяжело пережила смерть первого мужа. Это была просто трагедия! — С этими словами бывшая певица вынула из кармана плоскую бутылочку и нацедила оттуда немного жидкости в стакан, который Леонида все еще держала в руках. — Главное — не погрязнуть в своем горе, — продолжала она, проследив, чтобы Леонида выпила все до последней капли. — Вот и умница! А теперь — пойдемте к нам. Пойдемте вниз! Не бойтесь быть с людьми, разделить с ними свое горе… Если бы вы только знали, как мы все сочувствуем вам! Все вас ждут, мы там организовали небольшие поминки…

— Да-да, конечно… — Леонида вдруг почувствовала неожиданный прилив сил. Ей захотелось немедленно идти куда-то, что-то делать, с кем-нибудь пообщаться. И хотя, вскочив, она почувствовала, что ноги ее совсем не слушаются, она все-таки двинулась на улицу, в ресторан, откуда доносились печальные звуки заунывной турецкой музыки.