Гладиатор - Михаил Соколов

Посвистывая, согнув слегка спину и натянув соленую материю мясистым загривком, капитан Сапожков шарил под сиденьем; вынул банку пива, протянул старшему лейтенанту Орлову, перестал свистеть и, шумно дыша, полез вниз еще глубже. Старший лейтенант Орлов открыл теплое, негодующее от жары пиво, пролил немного сырой пены на колени, отпил и проследил документальный просмотр той же сцены с открыванием банки в исполнении напарника.

Капитан Сапожков смахнул пену с колен и посмотрел на часы.

– Смотри-ка, уже пять, – сообщил он. – Но ничего: не мы работаем на время, а время работает на нас, – многозначительно произнес он и включил мотор левой рукой, потому что в правой держал недопитую банку пива.

И тут все вокруг стало потихоньку бледнеть, зыблиться непроизвольным волнением тумана – и заструилось рядом: очертания деревьев на тротуарах в окруженных асфальтом квадратах живой земли, машины, которые они обгоняли, и машины летящие навстречу, извиваясь восьмерками, пропадали в воздухе, но еще ярче вдруг засинела разлитая лазурь моря и беспорядочные, полные остаточного смысла точки, – напряженные руки капитана Сапожкова на руле, прозрачный плексигласовый набалдашник ручки переключения скоростей с выплавленной внутри розой; на мгновение мелькнуло у дороги нахмуренное лицо Татьяны, одноклассницы старшего лейтенанта Орлова, о которой он думал намедни, и вот исчезло все, и в заполненном чужими людьми доме Упыря, оба ушедших боевика с наслаждением укрыли лица принесенными кем-то простынями, и с противным диким воем пролетела мимо машина реанимации, и старший лейтенант Орлов вдруг нашел себя в патрульной машине, с недозволенной лихостью влетавшей на тротуар перед входом в ресторан "Альбатрос".

Капитан Сапожков заглушил двигатель, поставил машину на ручной тормоз и повернулся к старшему лейтенанту Орлову.

– Ну как, парень, самочувствие?

– Отлично, герр капитан, – ответил старлей, на самом деле испытывая приятное чувство легкости и силы.

– Тогда пошли.

Они вышли и заперли дверцы.

Из прохладного полумрака фойе выступил полутемный Абдулка, служащий здесь экзотической приманкой уже второй год; контраст между сапожной кожей и обыденной унизительностью неприглядной службы неожиданно оставлял довольными всех: посетителей неизвестно почему, а Абдулку – щедрыми чаевыми.

– Здравия желаю, товарищи милиционеры, – сказал Абдулка.

– Привет, камарадо! – отозвался капитан Сапожков. – Аркадий на месте?

У негра сделалось удивленное лицо.

– И вы тоже? Этак его ненадолго хватит.

– Что такое? – встрепенулся капитан Сапожков.

– Днем заходил его друг. Очень крутой друг. Теперь у Аркадия лицо плохое.

– Что значит плохое? – недоумевал капитан Сапожков.

Старший лейтенант Орлов нетерпеливо похлопывал дубинкой по ноге. И почему-то вид его стал нервировать негра.

– Дрались они. Друг сильнее оказался, – пояснил негр.

– Что за друг? Опиши. Как зовут.

– Очень высокий. Очень сильный. Меня одной рукой поднимал и отодвигал. Странный. Белый, как он, – указал на старшего лейтенанта Орлова. – Его Аркадий называл Николаем. Нет, Серым.

– А фамилия его не Казанцев? – вдруг встрепенулся старший лейтенант Орлов.

– Откуда мне знать? Ничего не знаю, – замкнулся хитрый инородец.

– Пошли, старлей! – кивнул капитан Сапожков и, грохоча каждой ступенькой, спустился вниз.

За капитаном, мягко ступая, шел старший лейтенант Орлов. Дубинка мерно постукивала по ноге. Он был свеж, прохладен и ловко-быстр.

Аркадий стоял спиной к стене и к немногочисленной публике за столиками у стен. И не обернулся на шум дробных капитанских ступенчатых шагов. Не обернулся и на мгновенно смолкнувший говор голосов, перебивавший обычно неслышную мелодию. При виде блюстителей порядка наступила естественная тишина. Аркадий, протирая невидимый стакан ослепительной в полумраке салфеткой, напрягся спиной, но не оглянулся.

– Парень! – сказал капитан Сапожков, взбираясь на высокий одноногий табурет, дальний родственник фортепьянного безразмерного стульчака. – Парень!

А ну-ка, повернись к нам передом, а к бутылкам задом.

Девица, сидевшая рядом через табурет, не сдержавшись, фыркнула. Капитан Сапожков одарил ее доброжелательным взглядом и посоветовал:

– Ты, девица, сгинь ненадолго. Нам надо перекинуться парой слов с хозяином прилавка.

Девушка взглянув на бармена, соскользнула с табурета и, шатко ступая, пошла длинными ножками на страшно высоких каблуках к свободному столику. Капитан оторвался от приятного зрелища и взглянул на Аркадия, чью физиономию уже несколько секунд внимательно изучал старший лейтенант Орлов.

– О-о-о! – радостно воскликнул капитан Сапожков. – Ну у тебя и рожа, Шарапов.

И то! Было на что посмотреть! В полумраке синяк и гематомы вокруг носа устрашали насыщенной чернотой, а злобно искривленные губы открывали не менее мрачный провал рта.

– Это все твой дружок? – насмешливо поинтересовался капитан Сапожков.

Аркадий злобно сверкнул глазами.

– Что будете пить? – спросил он.

– Давай нам по бутылочке пивка, Шарапов, – не унимался капитан Сапожков. Старший лейтенант Орлов продолжал холодно и молча изучать лицо Аркадия. Тот ловко метнул невидимые стаканы к посетителям и открыл две бутылки пива. Капитан и старший лейтенант налили себе по стакану пива, выпили и, достав сигареты, закурили.

– Ну, рассказывай, – продолжил капитан Сапожков. – Что? Как? Почему?..

– О чем вы? – явно шепелявя, переспросил Аркадий. – Ничего не понимаю.

– Довольно болтовни, парень, – вдруг рявкнул капитан. – Сегодня в обед здесь был некий Казанцев Николай Иванович. Меня интересует, почему у вас произошла ссора и зачем Казанцев отсюда отправился к Упырю?

– Казанцев? – У Аркадия удивленно округлились глаза. – Не знаю никакого Казанцева.

Удивления он, впрочем, не испытывал. И особенно не старался. У старшего лейтенанта Орлова от внезапной злобы под смугло-розовой кожей скул забегали желваки. Он продолжал молча рассматривать бармена. Того, однако, больше заботила реакция посетителей, обративших внимание на рявканье капитана.

– Объясняю для дураков. Где-то в тринадцать сорок пять мне по сотовому позвонил Барон и просил подстраховать его ребят в доме Упыря, потому что ты ему незадолго тоже звонил и сообщил о некоем разбушевавшемся приезжем. Сообщаю для путаников. Приезжий – Казанцев Николай Иванович – сейчас находится в добром здравии у Барона и принят в свиту. Либо ты раскидываешь мозгами и все вмиг кумекаешь, либо тебя ждут неприятности. Или ты начинаешь говорить, или…