В аду повеяло прохладой - Максуд Ибрагимбеков

Сеймур ничего не знал об этой привычке деда, поэтому решил с незнакомцем не спорить.

– Это же удивительно! А сегодня сижу здесь и пью шампанское я, Идрис Мамед оглы Мамедов. А мой дед вообще не знал, что это такое – шампанское. Разве это не удивительно?

– Чего же удивительного, – обстоятельно подумав, прежде чем ответить, сказал Сеймур. – Пьете и пейте на здоровье.

– Нет, все-таки это удивительно! – не унимался тот. – В то время шампанское пил ваш дед, богач и знатный дворянин, а теперь благодаря советской власти его пью я, простой техник-механизатор. Вы чувствуете разницу? – спросил он, и у него на глазах выступили слезы умиления.

За соседними столиками все замолчали. Окружающие прислушивались к их разговору с каменными, безразличными лицами. Сеймур понял, что любитель шампанского не отстанет, поэтому с целью мирного завершения разговора решил пойти на компромисс.

– Отчасти вы, конечно, правы, – сказал он. – Но мой дед никогда не пил шампанское с долмой из говядины, а вы пьете, и, по-моему, с удовольствием. Я подумал и понял, что разница в этом.

– А при чем здесь долма? – удивился Идрис.

– Из говядины…

– Не понял… – в некотором замешательстве возразил Идрис Мамедов. – А почему это он не пил шампанское с долмой из говядины?

– Такой уж характер был у деда, ни за что не соглашался пить шампанское с долмой из говядины, – глядя в глаза Идриса, проникновенно сказал Сеймур. – Вы же сами сказали – дворянин, землевладелец, что с покойника взять? Во всяком случае, шампанское с долмой из говядины он никогда не пил. А вы, я вижу, пьете. Вся разница в этом, вы согласны?

Он подождал ответа, но сбитый с толку Идрис лишь обиженно покачал головой, всем своим видом показывая, что не согласен ни с Сеймуром, ни с его привередливым дедом.

Итоги воскресной беседы подвел в понедельник заведующий столовой. Он сказал, что произошло недоразумение и, начиная с этой недели, Сеймур будет по-прежнему столоваться в подсобном помещении и поэтому ходить в общий зал по выходным дням ему уже не придется. Кроме того, перед тем как уйти, заведующий вызвал уборщицу и подавальщицу и строго-настрого приказал им убрать из закутка веники и ведро и впредь поддерживать там чистоту и порядок. Разговорчивого Идриса Мамедова на территории совхоза Сеймур больше не встречал.

Редко случающиеся сюрпризы производят на человека особенно приятное впечатление и запоминаются надолго. Например, появление почтальона с денежным переводом неизвестного происхождения или официальное приглашение дирекции завода на дегустацию пива с прилагаемым меню закусок из морепродуктов могут изменить в лучшую сторону его мнение о прогрессивной части человечества. Говоря о приятных сюрпризах, уместно вспомнить, что они, подобно денежным купюрам, делятся на мелкие и крупные. В Амбуране, где Сеймур жил третий месяц, никаких сюрпризов из категории приятных не предвиделось. Поэтому сюрприз, который выпал на долю Сеймура в тот весенний дождливый вечер, мог смело претендовать на звание самого приятного и неожиданного. Сеймур открыл дверь и увидел ее. Это была та самая миловидная лаборантка, которую он встретил в кабинете Фаталиева. Ее звали Марьям, ей было двадцать три года, и в первый приход ей очень понравилась кочегарка.

Марьям нельзя было назвать застенчивой. Каждый раз, раздевшись, она ходила весь вечер голой, не стесняясь своей наготы. В темной комнате, освещенной лишь неровным пламенем топки, ее стройное тело выглядело частью картины, написанной влюбленным художником. Говорила она без умолку, но Сеймура это не раздражало. Со временем он приучил себя только видеть ее, и это неизменно доставляло ему несказанное наслаждение, а ее беспрерывная болтовня доносилась до него как лишенный смысла, но приятный шумовой фон.

– У тебя удивительная кожа, – сказал Сеймур, когда, перестав разгуливать, она, тесно прижавшись к нему, села на кровать.

– Что значит – удивительная? Тебе она нравится или нет?

– Очень нравится. А удивительная, потому что она всегда прохладная, даже когда очень жарко. На ощупь всегда шелковистая и прохладная.

– Хорошо, что заметил наконец… А у нас в семье у всех такая кожа, – сказала она. – У всех.

Некоторое время Сеймур добросовестно размышлял над последним сообщением.

– Поздравляю! Только я не совсем понял, у кого в вашей семье кожа похожа на твою.

– У мамы и у сестры, – уточнила Марьям. – От рождения такая кожа. Слава Богу, кремами не мажемся. Наследственность у нас такая… А вообще, ты невнимательный. Ты заметил, что я всегда хожу без лифчика? А знаешь, почему? Потому что у меня грудь сама всегда стоит, без лифчика. Посмотри, посмотри. Видишь, и соски торчат кверху. Они всегда твердые. Да ты потрогай!

Сеймур убедился, что оба соска твердые и торчат кверху, после чего все разговоры о груди и коже, как и на все другие темы, на некоторое время прекратились.

Они в изнеможении молча лежали рядом.

– Ты хихикаешь! – вдруг с возмущением обнаружила она. – А чего смешного? Нет, ты скажи, над чем ты хихикаешь?

– На самом деле я улыбаюсь. Мне сейчас очень хорошо, вот я и улыбаюсь, – самым серьезным тоном сказал он.

Она продолжала подозрительно смотреть, и ему снова стало смешно.

– Знаю, знаю, – обиженно сказала Марьям, – из-за лифчика. Больше ничего не буду тебе рассказывать.

Она приходила к нему по вечерам. Их свидания длились не дольше трех часов. Около десяти она быстро одевалась и торопливо выскакивала за дверь. На вопросы Сеймура с серьезным видом каждый раз говорила, что она семейная женщина и к десяти ей обязательно надо быть дома.

В своей кочегарке Сеймур за ненадобностью не всегда с утра знал, какое сегодня число. Календаря у него не было, и он давно перестал интересоваться, какой идет день недели. Но через полтора-два месяца после их первого свидания он совершенно случайно обнаружил, что приходит она к нему по определенным дням недели – во вторник и пятницу. Когда он поинтересовался, отчего так происходит, она снова напомнила ему, что она замужняя женщина и все остальные дни по вечерам должна быть дома.

– Думаю, твой муж по вторникам и пятницам занят на вечерней работе, – предположил Сеймур. – Может быть, дежурит? И зря ты от меня скрываешь.

– Все-таки ты зануда! Какая тебе разница, где мой муж! Я могу приходить тогда, когда прихожу, или не приходить совсем, если тебе не хочется.

– Извини, – сказал Сеймур. – Не пойму, отчего ты вдруг рассердилась. Я спросил только потому, что это связано с тобой.

– Вот и спрашивай о том, что связано со мной. Тебе хорошо со мной? Я тебе нравлюсь? Вот я вся перед тобой. Делай со мной что хочешь. Какая тебе разница, кто мой муж, где он, он тебя тоже не знает!

– Если бы я знал, что ты так расстроишься…

Она, как всегда, быстро оделась и направилась к выходу.

– Когда я с тобой, я все время заставляю себя забыть, что я гулящая девка, что изменяю мужу. И нечего мне об этом напоминать, – обернувшись, сказала она и сразу же вышла.