Золотко и дракон, или Не зли ведьму - Ирмата Арьяр

Он поднялся и протянул мне руку. Но я не торопилась подать свою и выйти из-за стола. Грубый деревянный стол – единственный барьер между нами. Мало ли, понадобится. Потому что я вдруг решилась на безумство.

– А можно попросить вас?

– Слушаю.

– Простите, если моя просьба покажется вам бестактной… Мне бы очень хотелось увидеть вас настоящего, без этой вашей… антропоморфной иллюзии. Это возможно?

Он ошеломленно опустил протянутую руку. Сделал шаг ко мне в обход столика. И улыбка, освещенная драконидской световой сеточкой, стала такая… акулья, что меня сдуло со стула, и я сама не заметила, как оказалась у парапета.

– Осссторожно, – репти оказался рядом со сверхзвуковой скоростью и придержал меня за локоть. И речь его обзавелась таким подозрительным змеиным присвистом, что я даже посмотреть на него боялась. – Не так быссстро, моя прекрасссная Вассилисса. Какая же ты пугливая для будущего лейтенанта космической службы!

Пришлось срочно брать себя в руки и выворачиваться из рептильей хватки. Он легко разжал пальцы, и я шмякнулась ребрами о железный парапет, забыв о жуткой пропасти за ним.

В этот же миг с неба сорвалась золотая звезда и осветила остров яркой вспышкой.

За нами наблюдали. Точно наблюдали! Разгорающийся жар в груди не оставлял сомнений, что золотоволосый драконид в данную секунду стал гораздо ближе.

Но звезда, оставив яркий росчерк в небе, уже удалилась, заложив петлю виража.

Я перевела взгляд на Габриэля Горуха, ожидая увидеть безобразную змеиную морду, но он выглядел точно так же, как пять минут назад. Ничего рептильего в нем не появилось.

– Извините, если моя просьба вас оскорбила.

– Ничуть. Но все не так просто, как вам внушают в вашей академии, основанной, между прочим, на наши деньги, – он усмехнулся и оперся руками о перила.

Сейчас, совсем рядом, было особенно заметно, насколько же он меня выше, а я не маленькая девочка. Во мне росту ровно метр семьдесят семь. До модельных ста восьмидесяти не дотянула, иначе маман отправила бы меня не в Космическую академию, а в дурацкую, но элитную модельную школу. Потому что чаще всего рядом с репти появлялись девушки из этой школы. К счастью, вмешался отец, и мое будущее, казалось, было предопределено.

Впрочем, я отвлеклась.

Репти с интересом наблюдал за мной, пока я, закусив губу, следила взглядом за воздушным танцем драконидских машин.

– Дело в том, Василиса, что увидеть нашу, как ты говоришь, истинную внешность, могут только единокровники или полукровки. Остальные не могут, если, конечно, не воспользуются инозвездной техникой. Мы в курсе о новых фильтрах, поставленных на некоторые видеокамеры Грентона.

– И дракониды не могут? – не выдержало мое любопытство.

– И они. Наши технологии подмены совершенствовались тысячелетиями. Но у людей, в отличие от наших исконных звездных врагов, есть возможность наблюдать нас в истинном виде без каких-то технологических ухищрений.

– И, конечно, эта возможность очень дорого стоит, – язвительно предположила я.

– Нет, она ничего не стоит, – обескуражил меня Черный. – Это естественная, как зрение, способность наших доноров – видеть нас такими, какие мы есть. Ты хочешь стать моим донором?

– Никогда!

– Даже на один миг? Одного мгновения вполне достаточно, чтобы увидеть меня сквозь биомаску.

– Не настолько я любопытна.

Увижу как-нибудь и через камеры, если еще вернусь в отель.

Одна только мысль стать ближе к репти, чем расстояние в метр, ужасала меня до трясучки. А он, между прочим, стоял всего лишь в полушаге, а мой локоть все еще ощущал холод ледяных пальцев, как будто прикосновение Черного оставило на коже неуничтожимый отпечаток!

– Ты зря боишься, это не больно и не нанесет никакого физического или психологического ущерба, – искушал он, играя соблазнительно бархатными модуляциями тембра. Репти умеют виртуозно обращаться с голосом, как музыканты – со своим инструментом. Манипуляторы, одним словом. – Всего одно биение сердца, доля секунды, а ты будешь знать о нас гораздо больше, чем тебя когда-либо научат в вашей академии и даже в особой группе полковника Ренски. Ты получишь бесценную информацию, которой владеют очень немногие. М? Василиса?

– Нет. Не нужно. Мне холодно. Проводите меня вниз, будьте так любезны.

– Жаль. Но я буду готов в любой момент, если захочешь. Или вдруг тебе понадобится еще что-нибудь интересное узнать из первых рук… – Он протянул мне черный прямоугольник визитки.

Разобрать в темноте, что на ней написано, и есть ли следящий маячок, я так не смогла и сунула визитку в кармашек джинс. Как ни странно, где-то в глубине души шевелилось разочарование. Тайна была так близка. Даже не столько внешность одного отдельно взятого репти меня интересовала, сколько возможность понять, что же испытывают доноры, как работает их связь с рецепиентом и что из этих сведений можно превратить в оружие против чешуйчатых.

Зависимость от доноров – их слабость, это несомненно. С одной стороны. С другой, не слишком-то репти дорожат «кормильцами», меняют их, как одноразовые батарейки.

– Надень, Василиса, ты действительно можешь замерзнуть, – пока я зависала над визиткой, Черный где-то раздобыл куртку и обрушил ее мне на плечи, придавив тяжестью. Прорезиненную, холодную, огромную, длиной почти мне до колен. – Это роба смотрителя, не моя, так что, не побрезгуй.

– Спасибо.

И мы направились, наконец, к лестнице. Репти – впереди, держа меня за руку, я позади, изо всех сил цепляясь за деревянные перила и стараясь не ткнуться носом в его спину. Внутри башни оказалось темно, холодно и сыро, как в склепе. Если я оступлюсь на скользких каменных ступенях, а перила вдруг прогнили, то…

Додумать не успела. Нога соскользнула, перила треснули, я успела лишь взвизгнуть.

– А он что? – допытывалась у меня Снежка спустя час после происшествия на маяке.

Нас вернули в бункер. Я, живая и невредимая, сидела на своей койке, уже после душа, и ковыряла позаимствованный из военных рептильих запасов саморазогревающийся паек с лазаньей и ананасовым соком. Все-таки стресс – весьма энергоемкая штука, а чашка кофе на ужин – это ничтожно мало, и теперь аппетит у меня был зверский.

Снежка забралась на свое ложе с ногами, внимала моему рассказу и ахала, с преувеличенным восторгом тараща огромные глазищи. Сама она не могла похвастаться веселым вечером. Хоть и говорил Черный, что с каждым из нашей спасенной группы была беседа, но либо у него неточные сведения, либо подруга – партизанка, и решила ни о чем таком не рассказывать, мол, скучный ужин в скучной обстановке, ничего особенного. Вот я и отдувалась за двоих. Мне скрывать нечего.

– Поймал, конечно, – я пожала плечами. – Ты же знаешь их нечеловеческую реакцию и скорость. Я даже испугаться как следует не успела. Чудо случилось только одно: электричество странным образом починилось как раз в момент моего падения. Это было эффектно.