Свадьба с препятствиями - Сьюзен Барри

— Второй поворот налево, затем прямо, и мы на главной дороге, — раздался приказ. — А там и дом. — Голос был глухим, словно шел издалека.

— Слушаюсь, сэр, — ответила Фредерика.

На следующий же день Фредерику охватило близкое к отчаянию чувство, и она поняла, что отношение к ней ее хозяина не улучшилось, а угроза увольнения только приблизилась. Обдумывая случившееся, она укрепилась в мысли, что ее мать и сестра не особенно огорчатся, если она упакует свои вещички и выедет из Фартинг-Холла, чтобы не доводить ситуацию до худшего.

Она везла Лестроуда по окольной дороге в ближайший городишко, когда машину вдруг резко занесло и раздался громкий взрыв. Ей с трудом удалось удержать машину на дороге, она поняла, что лопнула шина. Первым делом Фредерика испытала громадное Облегчение, что они не перевернулись или, как минимум, не вылетели в кювет, и она глубоко вздохнула, когда машина остановилась. Лестроуд, однако, не испытывал чувства благодарности, а грозно рявкнул с заднего сиденья:

— И это именно тогда, когда я спешу! Надеюсь, вы умеете менять колеса?

— Да… надеюсь, что да, — промямлила она, выбираясь из машины. — Я так думаю.

Лестроуд тоже вышел, но все, что он сделал, — это внимательно осмотрел оставленные шинами на поверхности дороги следы тормозного пути.

— Хорошо, что вам удалось удержать руль, — проговорил он. — Можно только благодарить Бога, что вы не выкинули свою обычную шутку и не нажали на газ.

Фредерика посмотрела на него с обидой. Когда это она гоняла на полной скорости? Уж во всяком случае, не тогда, когда везла хозяина, который на дух не переносил превышения скорости, если его машину вела она, Фредерика. Она-то знала, что всегда старалась возить своего тирана с предельной осторожностью. А она-то рассчитывала, что он поможет ей с колесом, вместо того чтобы рыкать, аки разъяренный лев. Фредерика опустилась на колени около проколотого колеса, а Лестроуд достал портсигар и закурил сигарету. Он хмуро оглядывался по сторонам, стараясь не смотреть на нее, и она с негодованием подумала, что, хотя, разумеется, ей платят за эту работу, случись подобное происшествие с Розалин, он, несомненно, невзирая на то, платит он ей или нет, тут же стал бы ей помогать и не позволил бы ей ломать ногти, выполняя непосильную работу. Между тем он все так же молча стоял и покуривал, время от времени поглядывая на часы. Время шло, а работа не сдвинулась с мертвой точки. Ей никак не удавалось отвинтить колесо, отчего она нервничала еще больше, и самые простейшие операции превращались в нечто непреодолимое. Она вся взмокла, по лицу струился пот, она чувствовала, что щеки ее горят. Наконец ей удалось снять лопнувшее колесо. Вытащив запасное, она положила его на дорогу, моля Бога, чтобы не появилась случайная машина со свидетелем ее отчаянной борьбы со злосчастным колесом. Нервно прогуливающийся по дороге хозяин подчеркнуто не обращал внимания на ее подвиги.

В этот момент и в самом деле со стороны Фартинг-Холла показалась машина, и Хамфри Лестроуд, вдруг словно очнувшись от летаргии, швырнул в придорожные кусты недокуренную сигарету и двинулся в ее сторону:

— Немедленно поднимитесь с колен и перестаньте протирать чулки, я сам все сделаю. — Он окинул ее почти злобным взглядом и вырвал у нее из рук колесо. — У вас масло на носу и на щеке. Сотрите! — закончил он шепотом свои наставления, видя, что приближающаяся машина тормозит, а водитель, высунув голову из окошка, готов предложить свои услуги; впрочем, поняв, что ничего серьезного не случилось, он проехал мимо.

Фредерика размазала по лицу грязь промасленной тряпкой.

— Я и сама управлюсь! — тупо стояла она на своем.

— Полезайте в машину!

— Но это моя работа!

— Полезайте в машину! — процедил он сквозь зубы и склонился над колесом, отчего у проезжего сложилось твердое впечатление, что леди просто предлагала свою помощь, а водитель большого сверкающего «даймлера» вежливо отказывался от нее.

У Фредерики было несколько минут, чтобы привести себя в порядок, и, когда хозяин сунулся в окно, ее раскрасневшееся личико было абсолютно чистым и напудренным, она даже умудрилась стереть следы дорожной грязи со своей серой шелковой юбки. Вид у нее был вполне приличный, но несколько неуверенный — словом, очень женственный. Лестроуд открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл его, словно стальной капкан, и, забравшись на свое место сзади, захлопнул дверь.

Они направились к поверенному в Гритер-Коршэм и добрались до дверей нотариальной конторы без каких-либо дополнительных происшествий. Оставив машину на местной стоянке, Фредерика пошла побродить по магазинам. Она уже по дороге присмотрела приятное на вид кафе, где могла позавтракать, поскольку возвращаться до полудня в Фартинг-Холл они не собирались: они договорились с Лестроудом, что она будет ждать его «У Джорджа» в половине первого. Почему он велел ждать его там, она не имела представления, да и как могло ей в голову прийти, что он собирается пригласить ее на ленч? Но именно это он, как оказалось, имел в виду, и, когда она уставилась на него в полном недоумении, он вдруг дружелюбно улыбнулся:

— Да за кого вы меня, в конце концов, принимаете? И какое место отводите себе только потому, что работаете на меня? Если я приглашаю на ленч вашу матушку с сестрой, почему я не могу пригласить и вас?

И хотя все это не звучало как комплимент, она с благодарностью последовала за ним в роскошные недра отеля и, поскольку день выдался жаркий, с удовольствием выпила что-то со льдом, а потом он предложил ей сходить помыть руки и присоединиться к нему в старинном зале знаменитого ресторана, где он уже заранее заказал столик на двоих.

Когда она появилась из дамской комнаты, ногти у нее были чистые, волосы аккуратно причесаны, а глаза расширены от благоговения и предвкушения чуда. Благоговения — поскольку она еще ни разу не бывала в ресторанах со своим хозяином, предвкушения — поскольку она проголодалась, а отель славился отличной кухней и великолепным обслуживанием. Лестроуд был еще в баре, когда Фредерика прошла через вестибюль, но, заметив ее, он тут же спустился с табурета и присоединился к ней. Окинув ее оценивающим взглядом, он одобрительно кивнул и тут же пояснил, чем он так доволен:

— Видите ли, иногда вы мне очень напоминаете свою сестру.

И на этот раз она вынуждена была признать, что это комплимент.

— Но только иногда! — Добавил он тут же, отчего в ней поднялась волна глухого негодования. — Итак, с чего начнем? — спросил он, когда они заняли свои места. — Сначала яблоки, а потом шоколад или наоборот?

Она слегка покраснела:

— Я понимаю, вы сомневаетесь, что я сбежала и не завтракала в отеле в тот день, когда вы обедали с сэром Адрианом и леди Диллингер. Но дело в том, что, когда я ни от кого не завишу, я вообще нередко обхожусь без ленча.

— Оттого вы такая стройная, — парировал он язвительным тоном. — Я бы даже сказал, слишком стройная для девушки, зарабатывающей на жизнь собственными руками.