Печать на сердце твоем - Андрей Валентинов

— Взаимно!

Згур усмехнулся ей прямо в лицо и, резко повернувшись, отошел в сторону. Он вдруг понял, что так и сделает. И если эта девка скажет еще хоть слово — то прямо сейчас.

— Ты… Згур, ты… — Черемош подбежал, заговорил виноватым шепотом. — Не обижайся на нее! Она… Она хорошая! Ты… Ты ее еще просто не знаешь!

Гнев уже уходил, сменяясь досадой. Не сдержался! Плохо, очень плохо, сотник Згур!

— Я поговорю с ней, Згур! Я…

Объясняться не хотелось, да и что объяснишь чернявому? Разве скажешь, что у него нет приказа прикончить длинноносую. Но и нет приказа оставить ее в живых.

До ночи пересидели в густых зарослях, а затем, не торопясь, направились к броду. Это место Згур наметил еще в Коростене. Нерла — река широкая, течение быстрое, так что перебраться можно лишь по мосту, на пароме или через брод. Но мост и паром охранялись. Правда, стража хорошо, знала про брод, однако показывалась там редко. То ли серебром уважили служивых, то ли кметы попросту побаивались. Места глухие, того и гляди на станичников нарвешься.

Дорога была узкой, даже не дорога — тропа. Поэтому ехали по одному, стараясь не шуметь. Вокруг стояла привычная тишина ночного леса, но тревога не оставляла. Згур не знал, верить ли бородатому станичнику. Конечно, подмогу могли прислать, но не две же сотни! Хотя, будь он Ивором…

Несколько раз Згур шепотом приказывал оставаться на месте, а сам, ведя коня в поводу, пробирался вперед и долго стоял, вслушиваясь в ночную тишь. Ничего подозрительного, но Згур уже не верил этой тишине. Он вдруг представил, что именно ему приказали задержать беглецов. Он смотрит на мапу, затем вызывает десятников…

— Стойте! — он сказал это слишком громко, но тут же поправился, повторив вполголоса: — Стойте! Дальше не поедем!

— Струсил? — тут же откликнулась Улада, но Згур даже не обиделся. Да, струсил! Тут что-то не так! Пустой тихий лес, далекий крик ночных птиц… Но он не верил этой тишине. Вот так же, полгода назад, он со своим десятком шел по лесу, но не летнему, а насквозь промерзшему, засыпанному снегом. На белом нетронутом насте нельзя было увидеть ни следочка, но он все-таки приказал остановиться, а затем повернуть назад. И вовремя — из-под снега вынырнули Меховые Личины, в грудь ударился дротик, и хорошо, что сполотская кольчуга не подвела…

— Черемош! Бери вещи — сколько унесешь. Улада, возьми что-нибудь из еды! Быстро!

Все необходимое давно уже лежало в мешке, притороченном к седлу. Плащ, гочтак… Все! — Уходим! Быстро!

— А… А кони? — растерялся Черемош, нерешительно оглядываясь. — Кони как же?

— Быстро! — повторил Згур, чувствуя, что времени не осталось. Только бы не собаки, от них не уйдешь…

— Згур, может, вернемся? — чернявому явно не хотелось идти пешком.

— Поторопись, дурак! — Улада спрыгнула с коня и закинула за спину узел с вещами. Згур покачал головой — кажется, поняла.

И тут совсем близко ударили конские копыта. В первый миг показалось, что всадники скачут со всех сторон, но затем Згур понял — опасность впереди. Вернуться? Нет, нельзя!

Он резко ударил коня плетью, затем другого, третьего. Обиженное ржание — и кони помчались вперед, навстречу.

— В лес!

Згур наугад схватил чью-то руку и бросился прямо на темную стену деревьев. По лицу больно хлестнула ветка.

— Осторожней, ты!

Он узнал голос Улады и поспешил разжать кисть, но девушка сама схватила его за руку.

— Да беги же!

Снова ветка. Згур еле увернулся, чтобы не налететь на толстый ствол. А сзади уже слышались крики — похоже, преследователи увидели лошадей. Конский топот ударил совсем рядом.

— Падай!

Они рухнули на пахучую прошлогоднюю листву, и Згур вжался в землю, боясь пошевелиться. Только бы не собаки! Рядом тихо дышала Улада, и Згур невольно подумал, страшно ли длинноносой. Наверное, страшно, хотя ей-то зла не сделают. Вернут домой, запрут в тереме…

Топот стих, стали слышны голоса. Згур прислушался. Кажется, кто-то кричит. Голос громкий, сиплый, не иначе старшой.

— Здесь они! Близко где-то! Эй, Рак, бери троих и гони по дороге! Далеко не уйдут!

— А если они в лес дернули?

Згур затаил дыхание, но тут же заставил себя успокоиться. Собак, кажется, нет. А в ночном лесу численное превосходство ничего не решает.

Сиплый голос отдал какой-то приказ, и вновь ударили копыта. Но ушли не все. С дороги доносились чьи-то голоса, и Згур понял — оставили двоих, на всякий случай.

Пора было уходить. Где же чернявый? Згур приподнялся, посмотрел вокруг…

— Черемош! Черемош! — позвал он, и сбоку тут же донеслось:

— Я… Мешок где-то… Сейчас!

Згур облегченно вздохнул и, стараясь не шуметь, встал, затем подумал и протянул Уладе руку. Ее ладонь была холодна, как лед.

— Я здесь! — послышался шепот, и рядом появился темный силуэт. — Згур, что нам делать?

— Тише!

Чернявый, похоже, растерялся. Згур и сам понимал, что дела плохи. Пешими далеко не уйти, а поутру стражники начнут прочесывать лес. Он закрыл глаза, попытавшись

вспомнить мапу. Река, брод… Они, наверно, совсем рядом. Есть ли поблизости еще одна дорога? Впрочем, нет! На дороге их и ждут!

— Пошли! — вздохнул он. — Под ноги смотрите! Я иду первый, вы — за мной.

Вначале идти было трудно, но вскоре повезло — они вышли на узкую тропу, которая вела как раз куда требовалось — между полночью и восходом. Згур вновь вспомнил мапу — лес заканчивался у Змеиных Предгорий. Но там скалы, не пройти. И тут вспомнились слова станичника. Выползнев Лаз! Если бородатый не солгал…

Згур прикинул, что если вернуться к ручью, возле которого они встретились с разбойниками, подняться чуть выше… Да, где-то там. А если все же солгал? Или это попросту ловушка?

Шли долго. Уже под утро тропа разбежалась надвое, а вскоре впереди послышался знакомый шум. Ручей! Згур осторожно выглянул, но возле воды было пусто, только на мокрой земле темнели отпечатки звериных лап. Здесь и сделали привал.

Черемоша клонило в сон, да и Улада держалась из последних сил. Згур понимал — отдых нужен, но прежде следовало поговорить о главном.

— Скоро они будут здесь, — начал он, заметив, как дернулось лицо чернявого. Кто такие «они», пояснять не требовалось.

— К реке не выйдем, возвращаться нельзя. Значит, есть два выхода…

Он специально сделал паузу, но никто не отозвался. Згур поглядел на Уладу, но на ее лице нельзя было заметить ничего, кроме усталости.

— Вы можете сдаться. Думаю, никому из вас Палатин не снимет голову…

— А ты? — вскинулся Черемош. Згур улыбнулся: