Чистая работа - Линда Ла Плант

— Да, я тоже так думаю… мне так сказали.

— Баролли был у него?

— Не знаю, я давно с ним не разговаривал. Он над другим делом работает. Жизнь продолжается! — Льюис помолчал и затем спросил: — Так он что, на работу не вернется?

Анна пододвинула к нему свой стул и улыбнулась:

— Так говорят, но ты же знаешь его, как никто. Я думаю, что он легко не сдастся.

— Дело не в том, сдастся он или нет. Если он до сих пор не на ногах, значит, надежды нет и вряд ли он начнет ходить. Я-то знаю, бумажки перебирать Ленгтон ни за что не согласится. Поэтому, видишь ли, я не могу это принять, у меня нет сил видеть его таким.

Наступило долгое молчание. Анна терпеливо ждала. Льюис вдруг наклонил голову и сказал:

— Знаешь, я никак не могу забыть тот вечер, когда это случилось. Так и вижу лицо Ленгтона в момент, когда этот подонок набросился на него с мачете, и все думаю: мог ли я что-нибудь сделать, чтобы избежать этого? Ведь все произошло очень быстро. Мне казалось, что он истечет кровью. Баролли тоже переживает, он не работал несколько недель, ты знаешь. Мы так давно вместе… Мы действительно чувствуем вину. Ленгтон всегда был такой… — Льюис покачал головой. — Извини… — Он вынул платок и поднес его к глазам.

Анна взяла папку:

— Вот, нашла газетные вырезки в его квартире. Посмотри их, пожалуйста.

— Давай.

Она передала папку и вышла сделать кофе, оставив Льюиса ненадолго одного. Когда Анна вернулась, он сидел, разложив вырезки на столе перед собой.

— Налить еще кофе?

— Нет, спасибо. — Он откинулся на спинку и показал на вырезки. — Вот с этим делом мы работали. Девушку изнасиловал и убил нелегальный иммигрант Идрис Красиник. Его должны были депортировать, но он сумел улизнуть.

— Я читала дело.

— Мне кажется, Ленгтон вырезал все это потому, что бесился оттого, что случилось.

— Но даты здесь более ранние.

— По-моему, шеф собирался поднять вокруг всего этого большой шум. Посмотри сама: все эти статьи, толпы подонков разгуливают себе спокойно — и тишина. Министерство поднимает руки вверх, признает свое полное бессилие, служба пробации тоже сдается. Никто не отвечает за то, что произошло, вернее, за то, что происходит, а тюремные службы за голову хватаются, потому что тюрьмы переполнены. — Он вздохнул. — А мы, полиция, получается, остаемся крайними. Мы их ловим, а их выпускают или, как видишь из этой вот статьи… — Он взял одну вырезку. — Урода поселили в общежитие, а он снял свой электронный браслет, вышел и убил тринадцатилетнюю девчонку! Просто в голове не укладывается! Джимми все это давно уже достало.

Анна кивнула:

— Я сейчас как раз занимаюсь делом одного такого освобожденного под честное слово. Он убил женщину, тело обнаружила ее двенадцатилетняя дочь.

— Вот-вот. Я тебе признаюсь, среди нас многие подумывают о том, что пора завязывать с этой работой. На месте Ленгтона я бы ушел, получал бы себе спокойно пенсию и уехал бы подальше от этого чертова города. Все вышло из-под контроля, денег нет, людей не хватает, мы одни еще дергаемся как идиоты! Что он думал в этой ситуации делать, только он может тебе сказать.

— Он тебе звонил? В прошлый раз ты говорил мне, что вы созванивались.

— Да, он звонит — то на работу, то домой. Конечно, просто так он не сдастся, только я тебе уже говорил, я мало что могу сделать.

— Трудно поверить, что до сих пор не арестовали того, кто на него напал.

— Его так и не нашли. Вообще-то, планировалась вооруженная операция, только шефу некогда было ждать. — Льюис допил кофе и встал. — Ну, я пошел.

— Так что с нападением на Ленгтона?

— Ты же сама сказала, дело пока что не закрыто… — Льюис потер глаза. — Не могу же я бегать за ними в свободное от работы время. И потом, мы даже не представляем, где искать. Мы думаем, что он уже за границей, — да я тебе говорил. Расследование убийства уже закончили, когда мы поймали убийцу, и он получил все-таки свой приговор — пожизненный срок.

— А что, если приговор Ленгтона — это инвалидное кресло на всю жизнь? — в сердцах спросила Анна.

— Слушай, ну не надо так. Это от нас не зависит. Он ведь жив.

— Ты хочешь сказать, следствие велось бы более тщательно, если бы он погиб или умер от ран? Ты на это намекаешь?

— Нет!

— Тогда почему нельзя выследить тех, кто сделал с ним такое?

Льюис вздохнул:

— Сейчас создали новый отдел по работе с нелегальными иммигрантами, освобожденными под честное слово, нарушителями и прочими такими же. Их поддерживает министерство внутренних дел и…

— Очередная показуха! — яростно бросила Анна.

— Может, и показуха, но что-то же они делают, и, может быть, тебе стоит с ними поговорить. Хотя… — Он заколебался.

— Хотя что?

— Ну, намек в виде совета. Ты работаешь в убойном отделе, они совсем из другой команды, так что не стоит гнать волну.

— Гнать волну?

— Да. Если ты начнешь давить на них, им это не понравится. Пока что они прижимают уши из-за всех этих гневных газетных статей.

— А, понятно! Вот, оказывается, в чем все дело — в гневных статьях! Ушам своим не верю, Майк! Ведь Ленгтон чуть не умер!

Льюис сердито обернулся к ней:

— Я и сам это знаю, между прочим, я ведь с ним там был. Но мне надо думать и о своей собственной карьере. У меня ребенок маленький, второй на подходе, и я не могу себе позволить бегать из отдела в отдел. Мне это место очень нелегко досталось!

— Ты здесь только потому, что тебе помог Ленгтон, и ты это прекрасно знаешь!

Льюис сжал кулаки — до того она вывела его из себя, — в глубине души он чувствовал себя виноватым и признавал справедливость ее слов.

— Слушай, Анна, не ори на меня. Я слежу за всеми новостями, но не могу бросить все и гоняться за одним-единственным отморозком. Нам уже сказали, что он, скорее всего, смылся, укатил обратно к себе в Сомали. У них у всех фальшивые паспорта, он уже имя раз десять поменял, наверное!

— А другие? Ведь были же еще и другие подозреваемые, верно?

— Верно, — вздохнул Льюис снова с измученным видом.

— С ними что?

— Мы их ищем, а Красиник, которого мы арестовали за убийство Карли Энн, сейчас в тюрьме и трясется от страха, потому что он их сдал. Он без конца мелет что-то о вуду, и его даже держат в особом блоке — до того он боится, что его убьют. Не думай, что я умыл руки, это не так. Я искал, Баролли тоже искал. А теперь нам и о себе пора подумать.

Анна закрыла за Льюисом дверь. Она почти не старалась быть любезной и сдержанно поблагодарила его за то, что он пришел. Она все никак не могла поверить, что никто и пальцем не пошевелил, чтобы поймать тех, кто напал на Ленгтона, после того что с ним случилось.