Большая книга ужасов. 62 - Ирина Щеглова

Ваня запрокинул голову: да, действительно, они находились ниже того места, где была площадка и куда Ваня часто ходил, чтобы посмотреть на панораму города и окрестностей.

– Выходит, мы купили дом не только с подвалом и собственным призраком, но и с подземным ходом! – произнес он, улыбаясь. – Можно экскурсии водить.

– Нет, но ты видел этого жуткого домового! – Лиля оглянулась и передернула плечами. – Прыгнул прямо мне на шею.

– А я знаешь о чем подумал?

– О чем?

– Как так получилось, что о подземном ходе никто не знал? Ведь это идеальный тайник!

– Точно! Если купцы спрятали золото, то именно здесь! – Лиля вскочила на ноги. – Давай вернемся, возьмем фонари и все исследуем!

Ваня кивнул, соглашаясь, и добавил:

– А еще знаешь о чем я подумал – призрак нас не заманивал, наоборот, он нам выход показал!

– Нет, что-то тут не то, – не согласилась Лиля, – он нас сначала заманил сюда, а только потом вывел, это неспроста.

– Да! И почему он превратился в Ольгу? – напомнил Ваня. – Или призрак Ольги превратился в домового?

– Вот поэтому и надо все здесь проверить, – сказала подруга. – Полезли наверх, все равно мы без фонаря ничего не найдем.

– Погоди, – остановил ее Ваня, – пока солнце не село, при входе в тоннель будет достаточно света, я хочу проверить одно предположение… – он развернулся и полез обратно в дыру, проделанную ими в зарослях.

– Эй, ты чего! – испугалась Лиля.

– Сейчас! – крикнул он.

Девушка не выдержала и полезла следом.

Ваня стоял у стены в том самом месте, где исчез призрак, и внимательно ее осматривал.

– Здесь! – вдруг вскрикнул он и схватился за один из кирпичей, чуть выступающий из кладки. Кирпич был вставлен в отверстие, причем неплотно, Ваня без труда расшатал его и осторожно извлек.

– Неужели тайник! – ахнула Лиля. – Стой, не лезь голыми руками, могут быть змеи!

– Да какие тут змеи, – удивился Ваня. Но подруга оттолкнула его, сломала ветку и потыкала в отверстие. Оно оказалось неглубоким, но внутри явно что-то лежало, какой-то предмет. Лиля нащупала его при помощи ветки и осторожно извлекла наружу.

Это был прямоугольный сверток. Обертка – кусок старой слежавшейся холстины, а под ней – довольно хорошо сохранившаяся тетрадь в кожаном переплете.

Ребята так разволновались, что у них дрожали пальцы. Позабыв обо всем на свете, они подобрались поближе к свету и раскрыли тетрадь. Ее страницы за долгое время слежались, обложка и бумага по краям покрылись плесенью, но записи сохранились, чернила почти не поблекли, лишь кое-где чуть поплыли.

– Смотри! Тетрадь подписана! – воскликнула Лиля. – Это же дневник Ольги Синельниковой!

Затаив дыхание, ребята склонились над исписанными страницами столетней давности.

Поначалу читать было непривычно из-за «ятей», но вскоре написанное так увлекло Ваню и Лилю, что они перестали замечать «лишние» буквы и устаревшие слова.

Намедни папаша с дедушкой в кабинете говорили, а я подслушала случайно, окно было распахнуто, мы с Зинушей в саду были. Зинуша назло мне спрятался, знал же, что я не найду и стану досадовать, а он, бывает, очень вредничает, я не всегда понимаю отчего.

Я под окном остановилась и стояла, глаза закрыв, будто мне все равно, Зинуша на эту уловку иногда попадался.

Я стояла и прислушивалась, хотелось мне Зинушу подловить, когда он подкрадется. Он неслышный, но я научилась улавливать его приближение, только надо сосредоточиться, отстраниться от всего, и можно почувствовать, затылок покалывает слегка, как будто волосы болят и мурашки по позвоночнику. Так в грозу бывает, электризация происходит. Зинуша тоже умеет воздух наэлектризовывать, бывает, очень сильно, так, что разные предметы летают и даже тяжелые могут двигаться без видимого воздействия. Я в газете про такое читала. И в гимназии о магнетизме рассказывали.

Зинуша – природный феномен. Его должна изучать наука. Но сам Зинуша не желает быть изученным, а я не могу о нем никому рассказывать, потому что дала слово!

Я стояла с закрытыми глазами довольно долго, но Зинуша все не появлялся, наверно, тоже выжидал.

Я услышала голоса папаши и дедушки из кабинета, сначала обрывки фраз, потом они к столу подошли, а он как раз рядом с окном. Дедушка говорил о каком-то золоте, о тяжелых временах, о проклятых комиссарах, ругался даже. Папаша молчал сначала, потом сказал, что уже обо всем подумал, мол, надо все ценное собрать и припрятать до поры. Дедушка напомнил ему о других купцах, тоже пострадавших от новой власти.

Они долго говорили, а я и думать забыла о Зинуше, уши навострила, боялась слово пропустить, дышала через раз, чтоб себя ненароком не выдать.

У дедушки были собраны ценности, доверенные ему другими купцами, сами эти купцы были арестованы, ходили слухи, что некоторых расстреляли!

К нам тоже еще весной приходили солдаты в тяжелых промокших шинелях, с огромными винтовками, в колпаках со звездами – буденовках, и еще люди в кожаных тужурках, скрипучих сапогах, с деревянными кобурами. Страшные!

Показали дедушке бумагу «мандат», эта бумага разрешала производить у нас обыск и экспроприировать ценности в пользу революции и новой власти.

Дедушка им тогда все отдал, что дома было. От страха мы все по углам прятались и дрожали. Гимназию тогда уже закрыли, да и какие занятия, если на улицу выйти страшно.

Солдаты с суровыми лицами называли дедушку и папашу буржуями, забрали все, что посчитали нужным, составили список, дедушка и папаша расписались, добро загрузили на телегу и увезли.

Я тогда подумала, что у нас уже все забрали и более нет ничего, а оказалось – вон как!

Лиля прервала чтение, чтобы перевернуть страницу.

– О ком это она пишет, Зинуша – кто это? – спросил Ваня.

– Да погоди ты с Зинушей, тут купцы золото прячут, а ты – Зинуша! – огрызнулась Лиля. – Слушай, совсем ничего не видно, давай вылезем отсюда, пока солнце не село!

С большим трудом они вскарабкались по откосу, цепляясь за колючий кустарник, корни и пучки травы. Ободрали колени и руки, испачкались в песке и глине, Ваня опять порвал футболку.

Наконец, окончательно выбившиеся из сил, они добрались до края обрыва и выбрались на площадку.

– Читай! – потребовал Ваня, усевшись прямо на землю. Лиля, не споря, села рядом, достала из-за пазухи тетрадь, раскрыла:

– Ой, здесь страницы не хватает…

Ваня взял тетрадь, осмотрел внимательно, вернул:

– Нет, все страницы на месте, просто она писала в другой день, видимо, спешила. Смотри, почерк неровный, строчки неаккуратные.