Месть Мориарти - Джон Гарднер

После обеда, немного выпив, Кроу в мрачном настроении выслушал монолог супруги с перечислением проблем и тягот, выпавших на ее долю во время его отсутствия. Наконец, не в силах больше терпеть, он объявил о желании удалиться в спальню, не сделав при этом секрета относительно своих дальнейших намерений. По крайней мере, рассуждал Кроу, она не сможет отправить служанку вместо себя на брачное ложе. Да и не пожелает. В этом отношении Сильвия всегда проявляла завидный энтузиазм.

В глазах миссис Кроу вновь блеснули слезы.

— Энгус, я не виновата, — всхлипнула она. — Я не властна над лунными фазами. Мне очень жаль, милый, но сад наслаждений сегодня закрыт.

Энгусу хотелось плакать. Неудача в охоте на Мориарти сильно ударила по самолюбию, и, возвращаясь домой, он утешал себя разными приятными мыслями. Теперь, после очередного удара, ему не осталось ничего другого, как ретироваться в любимое кресло и заняться сортировкой скопившейся почты.

Большую ее часть составляли короткие послания от родственников и счета от торговцев, но на самом верху стопки лежала записка, доставленная посыльным всего лишь за несколько часов до его прибытия. Инспектор мгновенно узнал почерк и торопливо вскрыл конверт. Предчувствие не обмануло.

Дорогой Кроу,

Не знаю, вернулись ли вы из наших прежних колоний. Если нет, записка вас дождется. Ваши новости, вероятно, будут посвежее моих. Так или иначе, сегодня я узнал о некоторых делах, имеющих некоторое отношение к нашему другу. Буду признателен, если свяжетесь со мной в ближайшее удобное для вас время.

Искренне ваш,

Шерлок Холмс

— Вы знаете о так называемой преторианской гвардии Мориарти? — Холмс стоял спиной к камину, глядя сверху вниз на Кроу, уютно устроившегося в плетеном кресле.

— Да, знаю.

О встрече они договорились быстро, уже на следующий день. Холмс сообщил, что будет один всю вторую половину дня, и около пяти пополудни Кроу постучал в дверь дома 221-б по Бейкер-стрит.

Миссис Хадсон принесла извинения от имени своего жильца и объяснила, что мистер Холмс вышел некоторое время назад, попросив ее занять инспектора до его возвращения.

Появившись через пятнадцать минут, великий детектив обнаружил гостя перед подносом с чаем, оладьями и земляничным джемом домашнего приготовления.

— Не беспокойтесь, — предупредил он, заметив, что Кроу пытается подняться. — Хорошо, что дождались. Вы, по-моему, похудели. Надеюсь, американское гостеприимство не повлияло на ваше пищеварение.

Кроу в свою очередь заметил, что Холмс слегка запыхался и раскраснелся. С собой он принес несколько пакетиков, которые положил на стол. Один был запечатан воском, и Кроу, присмотревшись, прочел надпись на аптечной этикетке:

Чарльз Бигнол, Орчард-стрит.

Выглядевший усталым и раздражительным, Холмс объяснил, что рассчитывал вернуться до пяти, но немного задержался и теперь горит желанием узнать об успехах Кроу в Америке.

Инспектор подробно рассказал обо всех стадиях расследования, закончившегося неудачной попыткой арестовать Профессора в Сан-Франциско. Зайти так далеко, подобраться так близко и потерпеть провал — что может быть хуже? И вот тогда, выслушав печальный монолог до конца, Холмс задал вопрос насчет преторианской гвардии.

— Поначалу в этой шайке было четверо, — продолжал он. — Некий китаец по имени Ли Чоу; пронырливый, с неприятной физиономией малый, Эмбер; бандит Альберт Спир и некто Пейджет. После известных событий весны 1894-го их осталось трое.

— Пейджета я знаю, — сухо отозвался Кроу. — Теперь появились двое новичков. Имена их мне пока неизвестны. Не приходится сомневаться, что китаец, Эмбер и Спир были с нашим другом — возможно, в разное время — в Америке.

— Что ж… — Холмс остановил на госте тяжелый взгляд. — У меня есть серьезные основания полагать, что по крайней мере один из них, Эмбер, уже возвратился в Лондон. Позавчера вечером его видели в нескольких местах, где нам с вами, загляни мы туда, пришлось бы драться не на жизнь, а на смерть. Я присматриваю за такими местами, хотя и не особенно регулярно. — Он рассмеялся. Смех прозвучал совсем невесело.

— И что?

— Собственный опыт позволяет мне сделать вывод, что там, где появляется хотя бы один из этих преторианцев, следует ждать и самого Мориарти.

Кроу ничего не оставалось, как только согласиться. Настроение упало еще ниже после того, как Холмс, выслушав отчет о командировке в Америке, воздержался от каких-либо комментариев. Объяснение молчанию могло быть только одно — поездка оказалась бесполезной. Тем не менее из дома 221-б Кроу вышел с некоторой надеждой. Возможно, Мориарти ближе, чем представлялось. Он уже решил, что завтра, составляя рапорт, представит дела в более или менее благоприятном свете. Пока же его ожидало возвращение на Кинг-стрит, где миссис Кроу пыталась взять на себя несвойственную ей социальную роль. Проблему нужно решать по мере возможности без конфликтов, и для этого придется действовать без спешки, спокойно и рассудительно.

Последовавшие дни характеризовались в доме на Альберт-сквер повышенной активностью. Процесс восстановления и реорганизации криминальной семьи Мориарти шел медленно и с большой осторожностью, но каждый день приносил какой-то результат: продвижение вперед или возвращение в родные пенаты заблудшего брата. Делалось все крайне скрытно, и имя самого профессора Мориарти практически не звучало.

Возложив в это критическое время текущую работу на плечи ближайших приближенных — которым немало помогал здоровяк Терремант со своими громилами, — Профессор ограничивался раздачей указаний, сосредоточив основное внимание на финансах: посещал скупщиков краденого, открывал новые банковские счета на вымышленные имена. По вечерам он играл на пианино, читал газеты, ругал политиков, называя их идиотами и изредка посвящал несколько час-другой еще одному своему хобби — фокусам.

В такие вечера Мориарти садился перед зеркалом, открывал знаменитую книгу профессора Хоффмана «Современная магия» и брал колоду карт. Свои успехи он скромно оценивал как значительные, поскольку овладел почти всеми описанными приемами. Он мог, например, делать раздачу пятью различными способами, менять и переворачивать карты, делать вольт и переворачивать колоду. Сэлли Ходжес, оставаясь иногда на ночь в доме на Альберт-сквер, исполняла в таких случаях роль подопытной свинки или, если угодно, изумленного зрителя, после чего оба отправлялись в постель, чтобы поиграть в другие игры.[27]

По мере исполнения финансовой стороны планов Мориарти занимался и некоторыми неотложными делами, касавшимися непосредственно Сэл. В Вест-Энде были куплены два дома, и уже в середине октября под ее руководством началась отделка заведений, а штат пополнился десятком элегантных, горящих желанием приступить к работе молодых женщин. Согласно расчетам Профессора, инвестиции должны были дать прибыль уже к концу года.