Любовник оживает в полночь - Инна Балтийская

– Но как же… Нет, я не трус и не слабак, с любыми бандитами я бы справился на раз-два, но с привидениями…

Я невольно развеселилась, представив воюющего с бандитами Пашу. По-моему, единственный вид спорта, которым он когда-либо занимался, – это поднесение ложки ко рту. Как говорится, народная русская борьба у-ку-шу. Но перспектива ночной встречи с призраками быстро погасила мое веселье.

– Паша, но ты же не можешь серьезно в это верить! – Я хотела успокоить в первую очередь себя.

– Это почему? – удивился он. – Мы многого просто не знаем. Есть многое на свете, друг Горацио… Вот, например, филиппинские хилеры…

Как раз про хилеров я слышала немало. Пару лет назад предприимчивые люди привозили их в Город, и они исцеляли страждущих буквально наложением рук. То есть делали операции без наркоза и скальпеля. Два филиппинца с труднопроизносимыми именами показывали свое мастерство в присутствии десятка свидетелей и видеокамер. Один из свидетелей, по счастливому совпадению, был отцом моего приятеля. О сеансе он рассказывал всем желающим не менее полугода:

– На показательную операцию согласилась одна женщина средних лет. У нее диагноз: доброкачественная опухоль в груди. По кругу идут рентгеновские снимки опухоли, выписки из медицинской карты… Женщина под прицелом видеокамер ложится на кушетку и закрывает глаза. Хилер обливает руки какой-то мутной жидкостью, вытирает обычным кухонным полотенцем, подходит к лежащей женщине, протягивает к ее груди правую ладонь, касается ее пальцами…

Со стороны и наблюдателям, и видеооператорам и впрямь казалось, что длинные пальцы хирурга буквально погружаются в живую плоть, утопают в ней. Затем небольшой рывок, рука хилера взмыла вверх, в пальцах перекатывался сгусток тумана. Резким движением врач отбросил его в приготовленное мусорное ведро. Все! Аплодисменты присутствующих! Ни свидетели, ни камера так и не зафиксировали обмана.

– Но вот что странно, – рассказывал отец приятеля. – Я своими глазами видел, как раздвигалась кожа на груди, как туда погружалась рука, как она вырывалась вверх и в пальцах мелькал кусочек чего-то. Но недоверчивые традиционные врачи-онкологи провели назавтра же после бескровной операции обычный рентген, который показал, что опухоль… осталась на прежнем месте! И в прежнем объеме. Вот и гадай теперь, что это было – ловкое искусство гипнотизера или мастерство фокусника, который вынимает кролика вовсе не из своего правого уха…

Короче, ссылка Паши на филиппинских хирургов не произвела на меня нужного впечатления. Но все же… Уж очень мрачным казался полупустой особняк. Куда, интересно, запропастился Саша? Как ему не страшно в его недрах одному? Вот ведь нервы у человека!

Настенные часы в гостиной показывали полночь, когда я решила отправиться на боковую.

– Паша, давай поищем для себя спальни, – предложила я другу.

– Одну спальню, а? – вопросительно посмотрел он, но я осталась непреклонна. Мы побродили по второму этажу, заглядывая в комнаты. В одной из них обнаружился Саша, лежащий на двуспальной кровати и читающий книгу. Он безразлично поднял на нас глаза:

– Что-то случилось?

– Нет, мы спальню ищем.

Саша передернулся и снова демонстративно уткнулся в книгу. Оставаться на втором этаже мне расхотелось, мы поднялись на третий этаж и там нашли две крохотные уютные комнатушки.

– Располагайся в любой, – радушно предложила я Паше. – А я сейчас включу сигнализацию на воротах и тоже лягу спать.

Оставив Пашу, я вышла во двор и тут же пожалела о своем решении. Как будто нависая над головой, на черном небе желтела абсолютно круглая луна, где-то вдалеке выли собаки. Я оглянулась на дом, в котором светилось три окна, быстро добежала до ворот, набрала код сигнализации и вихрем вернулась обратно. Заперла входную дверь на два замка, задвинула щеколду и на полном серьезе подумала, что зря не отыскала сегодня щетку. Было бы чем для верности дверь подпереть.

Ладно, теперь надо бы ванную отыскать. Ох, жаль, не додумалась оставить на часик парней сторожить дом и не съездила домой за зубной щеткой. Но к моей радости, в роскошной ванной комнате нашлись не только две не распакованные зубные щетки, но и не начатый «Колгейт», французский дезодорант с роскошным запахом и множество других необходимых женщине мелочей. Я наскоро помылась и устремилась наверх, в свою спальню.

Звонок мобильного раздался глубокой ночью. Спросонок я взглянула на дисплей: звонили с телефона-автомата. Гадая, который сейчас может быть час, я сонно ответила:

– Але!

– Это Юля, – прошелестело в трубке. – Мне нужна фотография.

– Юля? – Я мигом проснулась. – Но ты же… Постой, ты жива?

– Нет. Но мне не будет покоя, пока не получу снимок.

Из трубки доносился странный шорох, будто возле микрофона струями осыпался песок.

– Где ты?

– Сегодня были мои похороны. Ты на них не пришла. Тебе придется прийти сейчас и положить фотографию мне в гроб.

Дисплеем от мобильного я посветила на наручные часы. Половина третьего ночи.

– И куда я должна прийти?

– Новое кладбище, третья могила в двадцатом ряду. Найдешь ее по светящимся огонькам. Фотография должна лежать в моей могиле через час.

– Половина третьего, ты в курсе? Какое кладбище? Какой гроб?

– Боишься? – Шелестящий голос в трубке зашелся тихим клекотом, отдаленно напоминающим смех.

– Спать хочу! – рявкнула я и нажала «отбой».

На самом деле спать я уже не хотела. Первоначальный испуг тоже прошел. Теперь меня одолевали раздумья. Похоже, Юля все-таки жива. Но я ведь видела ее на прозекторском столе в морге! Нет, значит, она погибла, и кто-то, знающий об этом, сейчас меня пугает. В то, что мне звонили с того света, мне как-то не слишком верилось. Откуда на кладбище телефоны-автоматы? А если покойница спокойно разгуливает по городу, то могла бы и к дому за фотографией подойти, зачем мне на кладбище-то ночью переться? Мобильный зазвонил снова. Так и думала, тот же номер.

– Ты хочешь встретиться со мной лично? – зловеще прошептала трубка.

– Конечно, хочу. Но, как говорится, лучше вы к нам, – предложила я.

– Могу пожаловать в гости. Но после этой встречи ты будешь спать крепко. Очень крепко.

По моей спине побежали мурашки. Покойница мне звонила или нет, но присоединиться к Юле и Илье мне пока не хотелось.

– Давай пойдем на компромисс, – предложила я. – Я принесу тебе на кладбище фотографию, но утром.

– В 7 утра, не позже, – прошипела трубка, и оттуда раздались короткие гудки. Я вздохнула. Сон перебит полностью, хорошо, если к половине шестого я снова усну, и сразу вставать. Я завела на мобильнике будильник на 6 утра. Ах ты, черт, еще придется Сашу и Пашу будить. Но ничего, один раз не выспятся, я для того и пригласила друзей, чтобы выручали.