Resistance. Ураганный огонь - Уильям Дитц

Сотни стреляных гильз тридцатого, сорок пятого и даже двадцать второго калибров, устилавших пол сплошным ковром, и желтые ружейные гильзы, разбросанные по всему дому, говорили о том, что семейство Фарли и их работники оказали врагу ожесточенное сопротивление. И все же битва была проиграна, по крайней мере так казалось. Но где же тела? Забрали химеры? Или есть какое-то другое объяснение?

Хотя приближался полдень, солнечному свету приходилось пробиваться сквозь тучи и снег, и в комнате царил гнетущий полумрак. Достав из кармана фонарик, Хейл провел лучом по стенам и полу в попытках найти хоть какое-то указание на то, что произошло после сражения. Наконец он заметил знакомый почерк на стене гостиной.

Родным и друзьям

Фарли не бегут от врага. Так сказал папа. И мы остались. Химеры нагрянули позавчера… и я горда сообщить, что мы перебили гадов всех до одного!

Но погибли сначала Сэм, затем Рыжий и Пит. Потом убили маму, сразу за ней папу. Следующей должна была стать я. Но этого не произошло. Я вырыла трактором яму и похоронила всех во дворе за домом. Рядом с маминым цветником.

Мы с Раффом уходим на юг. Молитесь за меня.

Сьюзен

Раффом звали их мастифа. А Сьюзен была сестрой Хейла. Не родной сестрой, но это не меняло дела, они были близки так, как бывают близки не всякие кровные родственники. Сьюзен стреляла из винтовки ничуть не хуже Хейла и, учитывая ее знание местности, вполне могла выбраться с занятой химерами территории живой. Эта надежда хоть как-то подняла Хейлу настроение. Он прошел из гостиной в разгромленную кухню, чтобы покинуть дом через заднюю дверь.

Снегопад к этому времени несколько утих, и осматривать окрестности было теперь чуть проще. Слева стоял сарай, прямо напротив замер трактор, упомянутый в послании Сьюзен, а справа был цветник. Очаровательное зрелище весной и летом, но сейчас завядшие цветы были погребены под снегом.

Появилось и кое-что новое, холмик рядом с цветником — несомненно, братская могила, о которой написала Сьюзен.

Каждый шаг отзывался сухим скрипом снега. Хейл приблизился к холмику и постоял, уронив голову на грудь. По заросшим щетиной щекам потекли слезы: он думал о прошедшей здесь битве и о том, как тяжело пришлось Сьюзен, хоронившей убитых. Это люди, вырастившие его, не потому, что таков был их долг, а потому, что таков был их выбор.

Фрэнк и Мэри Фарли были замечательными людьми, и вот они, как и многие-многие другие, погибли от рук страшного врага.

Подняв голову, Хейл почувствовал прилив сил, ощутил решимость стереть с лица земли незваных пришельцев, чего бы это ни стоило.

Внезапно услышав металлический лязг, он вскинул «россмор» и стремительно повернулся влево. В сарае происходило какое-то движение.

Вашингтон

Понедельник, 19 ноября 1951 года

Президент Грейс стоял в Овальном кабинете и смотрел на розарий. За окном шел проливной дождь, как и в то утро, когда Грейс появился на свет.

Отец решил назвать его Ноем в честь человека, избранного спасти все живое во время Великого потопа. Это было одно из многих решений, принятых отцом без какого-либо участия жены, к которой тот относился как к личной служанке и которой не доверял ничего, кроме ухода за садом.

Возможно, именно поэтому Грейс так любил дождь — в каком-то смысле дождь был символом роли, предназначенной для него, хотя бедствие, с которым столкнулся он, было гораздо страшнее истории, описанной в Книге Бытия. Тогда люди тоже не верили тому, первому Ною, хотя он и знал, когда придет потоп и как лучше к нему подготовиться.

Эта мысль немного подняла Грейсу настроение. Отвернувшись от окна, он вышел в коридор и направился в зал совещаний. Там уже собрались почти все члены кабинета, включая директора управления специальных проектов Ридли, министра торговли Лэски, государственного секретаря Моуди, министра обороны Уокера, министра транспорта Кийеса, вице-президента Маккаллена и генерального прокурора Клауэрса. И конечно, ни в коем случае нельзя было забывать о главе президентской администрации Уильяме Дентвейлере.

Министр внутренних дел Фарнсуорт и министр сельского хозяйства Сеймур отправились решать на месте многочисленные проблемы с охраняемыми лагерями, разрастающимися трущобами и постоянной нехваткой продовольствия.

Некоторые уже стояли, переговариваясь друг с другом, прочие встали при появлении президента. Грейс понимал, насколько важно соблюдать внешние приличия, поэтому он обошел вокруг стола, здороваясь с каждым за руку. И если не считать одного-единственного человека, президент был доволен своей командой.

Назначение Генри Уокера на должность министра обороны было ошибкой — которую Грейс собирался исправить сразу, как только найдется подходящая замена.

Однако он ничем не проявил своих намерений, дружески похлопав Уокера по спине, после чего прошел к креслу в середине стола. Спинка у этого кресла была на два дюйма выше, чем у всех остальных, и на ней была закреплена латунная табличка с надписью «Президент».

Совещание началось с обязательной молитвы. За ней последовали доклады, самый интересный из которых озвучил государственный секретарь Гарольд Моуди. Первым, на что обращал внимание взгляд при виде Моуди, были солидная залысина, мясистый нос и ухоженные усики. Он заговорил, метая по сторонам взор ясных голубых глаз.

— Многие из вас помнят операцию «Двойной удар», проведенную объединенными вооруженными силами Европы, они же маки, и британскими войсками против нескольких химерианских объектов в Париже. В ходе операции подразделение майора британской королевской морской пехоты Стивена Картрайта осуществило успешный удар по центральной распределительной станции. Ее уничтожение нарушило работу всей химерианской энергосети в Западной Европе.

Присутствующие одобрительно закивали.

— Но большинство из вас даже не подозревали о том, что в действительности «Двойной удар» был лишь отвлекающим маневром, — продолжал Моуди. — Главная же цель заключалась в распространении ретровируса, созданного для того, чтобы заражать так называемых носильщиков, химерианские создания, которые собирают людей для последующего превращения. И я рад доложить, что этот замысел оказался успешным. С тех пор многочисленные трупы носильщиков были обнаружены повсюду от Ирландии до Испании. А без носильщиков, поставлявших тела, вынуждены были закрыться химерианские центры превращений по всей Западной Европе.

Это заявление вызвало крики «Отлично сработано!» и редкие аплодисменты.

— К сожалению, — голос Моуди помрачнел, — химеры уже начали приспосабливаться. Поступили сведения о появлении новой формы, получившей неофициальное название «прядильщики». Новые твари обходят обычный процесс превращения «личинка — носильщик», укрывая жертвы в подвернувшихся щелях и закутках. При этом обнаружить и химер, и их жертвы становится значительно труднее. Несомненно, эти сообщения вызывают тревогу, — закончил Моуди. — Вся имеющаяся информация была передана министру обороны и в Пентагон.