Ты моя Необходимость - Ария Стрельцова

к ногам, замечая повсюду рассыпанные по всей гостинной битое стекло. И как же мне не удалось сразу заметить, что входное окно было разбито? Настолько невнимательна?

Ветер, что сдувал мои пряди, выветривал из тела выросший сорняком обезумевший испуг. Я сжала пальцы в кулаки, сглатывая солёный комок. Мира, замечая моё состояние, спроваживает обратно наверх, беря нежно под руку. Чернильные глазки смотрели на меня с полной выжданной заботой.

С вопросами я сразу не полезла, особенно, когда Амир и парочка телохранителей дома, наблюдали мой поход в комнату, возвращаясь к сухому разговору, кроме Амира. Он до конца прилип глазами ко мне, не поделившись со мною и приглядкой с намёком на произошедшее. Поведение у всех такое, будто я рехнулась, а остальные терпят, поддакивают перепуганной дуре.

Очутившись в комнате, Мира тихо запирает дверь, раскрывая мне заботливо пододеяльник. При виде кровати я с каждым разом меньше желаю попытаться закрыть спокойно веки.

— Хочешь я какао тебе приготовлю? На ночь самое то.

— Мир. Пожалуйста, — прислоняюсь к ней ближе, чувствуя вкусный аромат цветочных духов, в точности напоминающие пионы, — не держите меня все за психованную… Объясни мне.

— Час назад у двора был замечен автомобиль, и предполагаемый водитель начал стрелять вокруг своей оси, попадая в наше окно! Никакого взлома не происходило, Анита… Ты себя накрутила больше нужного.

Мой лоб напрягся, — в этот момент я находилась в кабинете, мне пришлось скрыться, потому что туда прорвался взломщик! Подольский сам указал мне на чёрный выход. Выбора у меня не оставалось! — присаживаясь к подушке, начинаю обводить пальцем рисунок на простыне, — я прежде этого человека не видела….

— Уверена? — сомнительно эта милая совунья пыталась сузить большие глазки, — случайно не весь одетый в чёрное? Высоковатый? И с убивашкой в руках?

— Если ты так подразумеваешь пистолет, то да!

— Подольский лично отправил одного из доверительных, осмотреть всё помещение, и мужик этот по описанию твоему подходит. Не взломщик это был, успокойся… Ладно?

Ничерта не понимаю… Я по правде пряталась от службы охраны? Не хочу верить, что я повела себя стыдобно до такой степени. Если посмотреть со стороны и допустить мысль, что Подольский услышав выстрел, принял за автоматику, почему бы не вернутся за мной самому? Не совсем понятно, сам же язык развязал, накручивая меня с этой скрытой комнатой. Бред какой… Прекрати, Анита! Просто дыши и подумай нормально, а то в башке мусор, надо навести порядок.

— Прости, — прячу ладонями лицо, натирая кожу, — я знатно опозорилась, да?

— Глупости говорить про себя тебе приятно что-ли, Анит? — под разговор Мира начинала прибирать всё, что под руку попадалось, оживлённо суетясь. Взялась за накинутые в стопку вещи, и решила разложить по своему, — минус твой единственный — думать много, не о том, о чём стоило. Ничего плохого не случилось, мужика буйного полиция забрала, показания у Амира завтра возьмут.

— Эмоций полный вагон, а на деле пустой звук. Мне понадобилось лишь услышать выстрел, чтоб поверить испугу больше, чем очевидному, — накрывая себя одеялом, я гляжу на Миру, выжидая любой ответ. Это надёжный выход — заблокировать бесконечный круг вопросов от самой себя, — чем я дольше нахожусь здесь, тем быстрее теряю здравый рассудок.

— Почему? — задает такой, по моему мнению, неочевидный вопрос, прекратив занимать себя делом, — я не достаточно поддерживаю тебя…?

В смысле, Мира? В смысле почему? Я похищена и фактически нахожусь в взаперти! Пусть и в красивой обёртке, приправленной заботой, и то кроме тебя её никто не предоставит. Как скоро я узнаю причину бойкота и твоему спокойному отношению к таким вещам? Ты понимаешь, осознаешь, но обходишь эту тему. К чему ты сказала о поддержке? Мира, ты боишься, кажется, не меньше меня самой, держишься разве что лучше. Я прихожу к одному интересному ответу, с которым должна поделиться с тобой.

— Пойми уже! Ты единственная, кто меня поддерживает, — выскакивая с одеяла, напористо приближаюсь к ней, — и я пусть впадаю в истерический припадок, но замечаю этот тревожный блеск в твоих зрачках, — мой тон плавно переходит на шёпот, — Мира, я ничерта не врубаюсь в то, что творится! Не пытаюсь вытянуть из тебя то, чего ты и сама по сути можешь не знать, но я знаю один шанс, в котором правда окажется беспроигрышная.

Она крутит головой, по началу отрицая. Я тянусь к тумбочке, доставая первый попавший листок и ручку, написав пару строк, даю ей прочесть.

— Напиши мне ответ, готова быть твоей должницей. Я верю тебе, Мира, верю потому как, верить мне некому совершенно.

Совунья смотрит в сторону, отводя большие очи с явным недоумением. Но вскоре самодовольная радость на губах дала мне повод надеяться на некое чудо. Она указывает мне на стены, и пальцем крутит возле моего носа. Я не додумалась понять, что это значило, и красавица изобразила быстрым почерком на листке краткое содержимое: «если я скажу тебе меня здесь, и нигде, больше не станет. Он поймёт, и избавится, не пожалеет».

Я обомлела. Подольский на самом деле, подговорив её, зашил рот. Причиной стал тот наш разговор на кухне утром? Некто из телохранителей услышал и доложил? Версий предостаточно и каждая бесполезна. Начну выпытывать у Миры правду — лишусь её. Придётся действовать в одиночку, не вмешивая в это её. Спаси себя, затем примись за других. Двусмысленно и правдиво. Мне отозвалась помочь Солонцова, на ней и остановлюсь, скоро мы увидимся.

— Завтра мне требуется помочь подготовить тебя к мероприятию, — намекает Мира указывая на гардероб, — новое платье прибудет по доставке вместе с содержимым. Постарайся уснуть, не получится — зови. Приготовлю тебе двойную дозу какао!

— Да, слушаюсь! — заражаюсь улыбкой совуньи, провожаю её одобрением. Пусть она не способна мне помочь, но честно это признала. Её поддержка не отвернулась, — Спасибо… За каждое твоё слово.

— Отучись вечно благодарить! В неловкость загнать меня мечтаешь? — покидая комнату, выключает свет, — доброй ночи.

— И тебе, — ложусь смирно обратно, накрываюсь одеялом, ещё не остывшим от тепла тела моего. Начинаю засыпать на спине, не страдая угрызениями совести за всю неловкую сегодняшнюю ночь. Кажется, лёд событий тронулся. Становится интересен смысл своего существования, смогу ли я его найти непонятно, но я снова получаю тот же урок, что и прежде. Будь сама за себя. Не принимайся верить каждому. Придётся попахать, чтоб убедиться кому стоит доверять, а с кем рискнуть, чтоб снова свободно дышать. Завтра меня снова ждёт тяжелый день, и на этот раз Миру я не потяну за собой. Раз заползла на гору, теперь следует спускаться. Аккуратно и внимательно. И всё-таки