Героиновая пропасть - Фридрих Незнанский

— Ну? — спросил Турецкий у Грязнова.

Тот неопределенно пожал плечами.

— Страсти-то какие, а? — Александр Борисович явно не знал, что сказать путное.

— Страсти по Склифу! — многозначительно поднял указательный палец Вячеслав Иванович, объяснив источник своих сомнений. Но и не результат.

Турецкий покивал и добавил:

— Девочку жалко…

Заведующий отделом Ближнего Востока в Управлении Юго-Восточной Азии Марат Джафарович Багиров в свои пятьдесят два года, в отличие от большинства людей, как говорится, южной крови, выглядел достаточно молодо и бодро.

В его семье вообще все получалось наоборот. Трех братьев разделяли по два года. Так вот младший, Джамал, внешне выглядел едва ли не патриархом. Толстый и грузный, с одутловатым лицом, украшенным тремя жирными подбородками и багровыми складками от лысого затылка до покатой спины, он мог бы олицетворять собой расхожий тип ленивого восточного владыки, владельца несметных богатств, хозяина грозной стражи, сластолюбца и не к месту жестокого самодура.

Ну, что касается несметных сокровищ, то тут еще как поглядеть, поскольку на самом деле вся его власть распространялась, в сущности, на Москворецкий рынок, где он был директором, и Лефортовский, который контролировал. Это немного, но и очень немало, даже по московским понятиям.

Имел он и соответствующую охрану. И собственный замок имел — краснокирпичный трехэтажный коттедж недалеко от Пушкино. И ездил он обычно в пятисотом «мерседесе» с усиленным корпусом и бронестеклами — не правительственный, конечно, но тоже не хилый, — в сопровождении джипа с охранниками. Однако самой лучшей его защитой пока оставались приятельские и, естественно, коммерческие связи с ореховским авторитетом Михаилом Григорьевичем Назаровым, в миру Боровом. Но тут, правда, как это чаще всего и случается, ситуация была идиотской — с точки зрения закона — и вполне приемлемой — с практической стороны дела.

Этот самый Боров уже три года числился в федеральном розыске по подозрению в убийствах. Не в одном и не в двух, а в нескольких, причем два из них он совершил собственноручно — если судить по показаниям задержанных его подельников, а в трех остальных выступал в качестве заказчика, что также охотно подтверждала переселившаяся в Бутырку парочка ореховских братанов, которым терять было уже нечего, поскольку взяты они были «на горячем». И добавлять себе хлопот в суде, где им наверняка отвели бы роль паровозов, не желали.

Так вот, Михаил Назаров официально находился в бегах. Фактически же проживал в неброском внешне, но вполне достойном внимания коттедже неподалеку от младшего Багирова, в том же Пушкинском районе Подмосковья. И строго держал в руках свою братву, охотно выполняя поручения Джамала Джафаровича, ибо тот платил щедро и позволял на местном уровне осуществлять полный контроль над вышеупомянутыми рынками. Конечно же не эта деятельность была главной для Борова, но зато она в первую очередь приносила постоянный, хоть и невеликий доход. Невеликий потому, что большую часть приходилось отдавать Багирову-младшему.

Из троих братьев именно Джамал, вероятно, в наибольшей степени обладал практической коммерческой сметкой. Но и вся его деятельность не складывалась бы так удачно, если бы не постоянная помощь среднего брата — Теймура.

Этот, как уже известно, бывший генерал-майор милиции и заместитель министра внутренних дел Азербайджана, уйдя со всех своих постов, тем не менее сохранил ведомственные связи, которые на его высоком уровне практически не прерываются. Это ведь все та же пресловутая советская номенклатура, когда от проштрафившегося деятеля легче всего было избавиться, переведя его на более высокую должность. Вот и у Теймура еще с советских времен остались ведомственные знакомства. И не в том дело, что занимался он теперь исключительно коммерческой деятельностью, возглавлял достаточно крупную фруктовую фирму, обеспечивающую Россию, но главным образом Москву, замечательными плодами юга, нередко даже и не известными при социализме, а также прочими мелочами, типа свежей зелени и круглогодичных роз и гвоздик, — главное же заключалось в том, что он легко, по старой памяти, выходил на руководство Министерства внутренних дел, где рассматривался как несправедливая жертва бесконечной клановой борьбы в бывшей советской республике Азербайджан. Отсюда и выводы: мы своих не бросаем! А сверху, как известно, гораздо легче идти вниз, нежели наоборот. И Теймур старался не злоупотреблять проверенными контактами, ему не надо было, к примеру, подлавливать на какой-нибудь хитроумный крючок начальника РУБОПа Московской области, его вполне устраивали добрые отношения с его замом. А пoтому он всегда был в курсе тех операций, которые могли бы нанести вред и его собственным многочисленным торговым точкам в Подмосковье, и рыночным делам младшего брата.

Но даже и это не являлось самой ответственной частью его широкой коммерческой практики.

Будучи старше Джамала на два года, Теймур, кстати говоря, выглядел гораздо моложе его. И седина едва-едва начала красиво пробиваться в его пышной иссиня-черной шевелюре. И весь внешний вид указывал на то, что крепости и здоровья ему не занимать. И красивые девки, до коих он был всегда большим любителем, охотно клевали на него. Да и помимо всего прочего не страдал он от того, что иной раз было просто необходимо сдерживать какие-то свои желания. Ну и не надо! Завтра наверстаем! А сдерживаться приходилось, ибо на нем, а вовсе не на Джамале лежала ответственная миссия, которую нередко поручал Теймуру старший брат — Марат. Дипломату ранга Марата Джафаровича совсем негоже было светиться во всякого рода не совсем этичных с точки зрения закона ситуациях. А Теймур? Что ему, коммерсанту! Да в общем, любая коммерция в конечном счете построена на риске, а значит, и на изрядной доле умолчания. То есть обмане, если угодно.

Марат выглядел моложе остальных братьев — вот парадокс! И ростом пониже, и потщедушнее, и на голове — не шевелюра, не лысина, а аккуратно зачесанные на четкий пробор короткие темные волосы. И весь его внешний вид, даже тип лица, пожилым людям мог бы напомнить портрет знаменитого Рашида Бейбутова, изумительного певца середины двадцатого века. Один «Аршин мал алан» чего стоил!

Но за скромной сладковатой внешностью прятался человек с железными нервами, стальной волей и весьма решительным характером. Прежде всего, Марат Джафарович не любил отменять уже принятых им решений. Однажды что-то решив, он включал в действие все имеющиеся у него в наличии силы. И в этом, в частности, всегда успешно помогали ему младшие братья.

Находясь в Афганистане в восьмидесятых годах и занимая в coвeтском посольстве должность заместителя заведующего консульским отделом, Марат не без успеха выстроил свое будущее не только в чисто практическом смысле — визы и прочие дела, лежавшие на плечах его, приносили весьма ощутимый доход, если этим вопросом грамотно распорядиться. Но подобно Теймуру, обеспечившему свою жизненную перспективу нужными знакомствами и связями в милицейской среде, Марат, осваивая дипломатическое поприще, уже думал о тех временах, когда советские войска из «ограниченного контингента» однажды без славы покинут чужую и негостеприимную для них землю, когда к власти придут иные силы, для которых вчерашние враги, шурави, в политическом плане останутся, вполне возможно, непримиримыми противниками, а вот в экономическом — заманчивыми партнерами.