Невыносимая жара - Ричард Касл

Никки знала, что перед Коламбус-серкл они встанут на 8-й авеню. Неожиданно удача улыбнулась ей: здоровенный «хаммер», тоже ехавший в сторону пригородов, перегородил встречную полосу на перекрестке с 55-й. Никки устремилась в просвет и резко свернула налево.

Воспользовавшись тем, что за «хаммером» было меньше машин, она рванула в сторону 10-й авеню под брань Рука и голос Каньеро, доносившийся из рации. Как и предполагала Никки, дело пошло лучше после того, как они повернули на 10-ю авеню. Обогнув несколько машин на перекрестке с Западной 57-й, она оказалась на Амстердам-авеню; здесь обочины были пошире, а посередине тянулась удобная аварийная полоса, которую некоторые водители даже уважали.

Никки нажала на газ и двинулась на север на несколько большей скорости, чем прежде, и как раз проехала мимо Линкольн-центра, когда с ней связался Таррелл. Он задержал Мирика. Каньеро преследовал второго подозреваемого, который бежал на запад по 72-й.

— Наверняка Железный Человек, — произнесла Хит; это были ее первые слова с того момента, когда на Таймс-сквер она велела Руку пристегнуться и держаться за ручку. Когда она неслась по 70-й к перекрестку Амстердам-авеню и Бродвея, из рации донесся голос запыхавшеюся Каньеро.

— Подозре… ваемый… бежит… на запад… догоняю… я на Бродвее…

— Он направляется к метро, — произнесла Хит, обращаясь скорее к себе самой, нежели к Руку.

— Переходит… — Послышался громкий гудок автомобиля, затем: — Подозреваемый переходит Бродвей… к метро… Никки взялась за рацию.

— Описание?

— Запоминай… здоровенный… белый… мужчина… красная рубаха, камуфляжные… штаны… черные ботинки…

Преследование осложнялось тем, что станция метро на перекрестке 72-й и Бродвея состояла из двух павильонов: старого каменного исторического здания на южной стороне и нового вестибюля из стекла и метаталла, расположенного через дорогу, на северной стороне.

Никки затормозила у старого здания.

Она знала, что тотализатор располагался посередине квартала на северной стороне 72-й, поэтому Железный Человек, скорее всего, должен был нырнуть в ближайший вход в метро — новый, а там сейчас находился Каньеро. Хит хотела отрезать путь беглецу на тот случай, если бы он попытался скрыться через южный вестибюль, пройдя по подземному переходу.

— Сиди в машине, не высовывайся! — бросила она через плечо Руку, выбираясь с водительского сиденья; жетон она повесила на шею. На станции метро было на десять градусов жарче, чем на улице, и когда Хит пробегала мимо автоматов по продаже карточек к турникетам, навстречу ей, словно из раскаленной печи, устремился воздушный поток, пропитанный вонью мусора.

Хит перепрыгнула через турникет — потная ладонь скользнула по стальной планке. Никки удалось сохранить равновесие, но она приземлилась на корточки и, подняв взгляд, обнаружила над собой могучего парня в красной рубахе и камуфляжных штанах, который как раз поднялся снизу по лестнице.

— Ни с места, полиция! — крикнула Хит. За спиной у него показался Каньеро. Окруженный громила бросился в сторону, намереваясь перепрыгнуть через турникет. Никки преградила ему путь, и он сдавил ее плечо стальными пальцами. Одной рукой она вцепилась противнику в запястье, чтобы разжать хватку, а другой рукой дернула его за предплечье и развернула спиной к себе, так, чтобы он не смог до нее дотянуться и нанести удар кулаком. Затем, взявшись за его ремень, ударила по ногам, и он тяжело рухнул на спину. Пока верзила не очухался, Хит оседлала его и рванула запястье на себя — ее тренер называл этот прием «перекладина». Пойманный беглец хотел было подняться, но едва не уткнулся носом в дуло пистолета Хит.

— Ну, давай, — сказала она.

Железный Человек опустил голову обратно на грязный пол, и все было кончено.

— Не очень эффектно прозвучало, — заметил Рук по пути в участок.

— Я велела тебе сидеть в машине. Почему ты никогда не ждешь меня в машине?

— Я подумал, что тебе может понадобиться помощь.

— От тебя? — фыркнула она. — А как же ушибленные ребра?

— Тебе на самом деле нужна помощь. Литературная. Ты арестовываешь здоровенного бугая и после этого не можешь сказать ничего лучшего, чем «Ну, давай»?

— А что здесь такого?

— Прошу прощения, детектив, но я несколько разочарован. Это же как недопетая песня. — Рук оглянулся на заднее сиденье, где развалился Железный Человек в наручниках, пялившийся на рекламу стриптиз-клуба на крыше такси. — Хотя тебе десять очков за то, что не сказала «Порадуй меня».[56]

— Если ты счастлив, Рук, значит, моя работа выполнена.

Полумрак комнаты наблюдения, где сидели Хит и двое ее подчиненных, прорезал луч света от флуоресцентной лампы, и на пороге появился Рук.

— Есть идея насчет того, кто написал «It's raining Men». Слушаешь? — спросил Каньеро.

После утреннего ареста у всех ощутимо поднялось настроение. Частично от прилива адреналина, частично от предчувствия того, что скоро дело будет раскрыто.

Представлялось весьма вероятным, что именно двое задержанных расправились с Мэтью Старром. Рук скрестил руки на груди и хитро подмигнул.

— Слушаю.

— Долли Партон.[57]

— О, — простонал Рук. — Я знал, что надо было заключить пари на деньги.

— Давай подсказку, — потребовал Таррелл.

— Пока живой.

— Мало, давай еще, — сказал Каньеро.

Рук явно наслаждался происходящим; он объявил с видом ведущего телешоу:

— Этот знаменитый автор — мужчина, и он каждый день выступает по телевидению.

— Эл Рокер![58]— крикнул Таррелл.

— Превосходная попытка. Нет.

— Пол Шаффер,[59]- сказала Хит.

Рук не смог скрыть удивления.

— Точно. Ты случайно догадалась или знала с самого начала?

— Твоя очередь гадать. — Никки ослепительно улыбнулась, но улыбка погасла так же быстро, как и появилась, — А теперь мой приз за правильный ответ. Ты сидишь здесь, пока я занимаюсь своей работой.

Детектив Хит, как обычно, держала двух подозреваемых в разных помещениях, чтобы они не могли договориться о показаниях и алиби. Сначала она решила допросить Мирика, букмекера, действительно походившего на хорька. Это был маленький человечек, ростом примерно метр шестьдесят, с тонкими бледными руками, как будто принадлежавшими Мистеру Картофельной Голове.[60]Она занялась им первым потому, что о нем было кое-что известно, и он являлся мозгом этой шайки — если у нее вообще был мозг.