Супернова - Марисса Мейер

их обоих. Адриан с трудом сдерживал слезы облегчения, готовые брызнуть из глаз. Выскользнув из объятий, чтобы его родители смогли на время остаться вдвоем, он постарался взять себя в руки.

– Доктор сказал, что худшее позади, – от пережитых эмоций голос Хью звучал хрипло. – Они надеются, что он полностью восстановится. Правда, останется шрам, но я уверен, Макс всю жизнь будет им гордиться. Ну, а вообще… он боец. Еще слаб, но держится молодцом. Настроение у него бодрое. Если бы не жуткая неразбериха в Штабе, можно было бы перевезти его туда уже в конце месяца.

– Штаб? – стремительно развернулся к ним Адриан. – Не может Макс возвращаться в Штаб!

– В ближайшее время не может, конечно, – Хью провел ладонью по светлым волосам. – Карантин за пару дней не восстановишь, на это требуется время. А до тех пор придется побыть в больнице, но ему создадут наилучшие условия, не сомневайся. Доктора обещают через несколько дней перевести его в новую палату – для выздоравливающих.

– Стоп, – перебил Адриан. – Карантин? Вы собрались отстроить карантин?

Хью и Саймон недоуменно уставились на него.

– А как же… конечно, собираемся, – сказал Саймон. – Не оставаться же ему в больнице навсегда.

Адриан помотал головой.

– Нет. Вы не можете!

– О чем ты говоришь? – удивился Хью. – А как ты себе это представлял?

Адриан отступил на шаг.

– Я просто думал…

О чем он думал, как представлял возвращение Макса из больницы? Решил, что мальчик поселится в их доме? Что они будут жить в подвале Адриана как настоящие братья?

Это было невозможно. Ведь с ними в доме жил еще и Саймон.

Но возвращение в карантин?

– Не может быть, что нет другого выхода. Макс ненавидит карантин. Ведь его же больше не нужно обследовать ради Агента N…

– Макс все равно нуждается в защите, – сказал Саймон. – Он представляет угрозу для Одаренных, а значит, найдутся те, кто будет пытаться с ним расправиться.

– Или обратить его силу против нас, – добавил Хью. – Любое место в этом мире представляет для него опасность. Ты сам видел, с какими проблемами мы столкнулись, когда пытались предотвратить появление здесь целителей из Одаренных. Ведь им нельзя даже случайно пройти мимо его палаты. Нет. Безопаснее оставить его в Штабе, под надежным присмотром.

У Адриана сжалось сердце – словно напомнил о себе Амулет Жизни, вытатуированный на груди. Он тяжело перевел дух. Его родители до сих пор не знали о татуировках. А если узнают, начнутся расспросы, им захочется знать больше – а это может слишком близко подвести к правде о его альтер эго.

Но одна мысль уже несколько месяцев не давала ему покоя, и отмахиваться от нее становилось все труднее. Что, если бы он смог сделать татуировки другим Одаренным? Подарить Саймону невосприимчивость к силе Макса? Да разве только Саймону, ведь есть же еще друзья. Нова, Руби, Оскар, Данна…

Он не представлял, сработает ли это, но надежда-то есть! Разве он не должен попытаться? Разве это не его долг перед Максом?

От этой мысли сердце забилось быстрее. Что будет, если его секрет станет известен родителям? Что они сделают, как поведут себя, если узнают, что он Страж?

От понимания того, какой он эгоист, Адриану стало тошно, но он все равно не смог собраться с духом, чтобы признаться им.

Я скажу, – думал он. – Если не найдется другого способа обойтись без карантина для Макса, тогда я все им расскажу.

– В Штабе, может, и безопаснее, – сказал Адриан вслух, – но это не лучший вариант. Он ребенок, ему всего десять лет. Он имеет право на полноценную жизнь.

Саймон вздохнул, а Хью потер висок.

– Как же все это тебя расстраивает, сочувствую. Но я не знаю, что можно еще предпринять. Честно говоря, Адриан, решение уже принято. И обсуждать тут нечего.

– Он мой брат! Я имею право принимать участие в этом разговоре. Черт возьми, он сам тоже имеет право в нем участвовать.

– Вы оба слишком молоды и не понимаете, что стоит на кону, – сказал Хью.

– Но мы не слишком молоды, чтобы ежедневно рисковать жизнью, сражаясь с преступниками? Макс не был слишком юным, когда его втянули в сражение против Аса Анархии? Ему, между прочим, был всего год! Всю жизнь вы его контролируете, и… Вы не можете снова обречь его на это!

– Мы тоже его любим, сам знаешь, – устало возразил Саймон. – И стараемся устроить все наилучшим для него образом. Ты хоть представляешь, сколько у него врагов? И сколько людей хочет его использовать? Так что это для его же блага.

– Кроме того, он не перестал быть Максом, – добавил Хью. – Он ослабел после ранения, но по-прежнему… опасен.

Адриан стиснул зубы, но кивнул, притворившись, будто им удалось его убедить.

Опять усевшись на диван, Саймон повернулся к Хью.

– Перескажи мне все, что сказал врач. Слово в слово.

– А я пойду прогуляюсь, – сказал Адриан, прежде чем Хью заговорил о медицине. – Увидимся дома.

Они не стали его останавливать. Адриан вышел из больницы через боковой вход: стеклянные двери главного входа все еще были огорожены после того, как Страж с Максом на руках вломился прямо в них.

В считаные минуты Адриан забрался на соседнюю крышу, взлетел над переулком на уровень пятого этажа и, убедившись, что внутри никого нет, открыл окно в палату Макса.

Макс сидел в постели, откинувшись на белые подушки. Увидев в окне Адриана, он ахнул и уронил на пол пластиковый поднос с едой.

– Андриан! Что за…

Адриан приложил палец к губам и спрятался за кроватью, на случай, если кто-то в коридоре услышал шум. Сделав три глубоких вдоха, чтобы выждать время, он поднял поднос и собрал на него упавшие тарелки и еду: макароны с сыром, нарезанное ломтиками яблоко и шоколадный кекс.

– Извини. Не хотел тебя пугать. Но о тату пока никто не знает, вот и приходится подкрадываться.

Придирчиво осмотрев макароны с сыром, Макс заметил налипшие на них пылинки с пола и брезгливо сморщил нос. Отставив тарелку, он протянул руку за кексом, снял с него какую-то белую пушинку и откусил сразу половину. Это был явный признак выздоровления: Макса сейчас больше интересовала еда, чем возможность обнять Адриана (а он-то считал, что заслужил братские объятия).

– Как же я рад, что ты очнулся, – Адриан присел на стул у кровати Макса. – Я уж думал… – он помялся и сказал по-другому: – Ну и напугал же ты нас.

Взяв с подноса белую полотняную салфетку, Макс стер с подбородка шоколад и озорно улыбнулся Адриану.

– Ага, доктор сказал, что им