Признания на стеклянной крыше - Элис Хоффман
Шрифт:
Интервал:
— Ты что, сдурел? — У Джона хлынула кровь из носа. Кровью окрасилась трава у него под ногами. — Думаешь, я не вызову полицию? Не надейся! Приедут и заберут в один момент! Сбежать не успеешь, сукин сын!
Джордж надвинулся вплотную и схватил его за грудки.
— Бассейн поганый затеял отгрохать, когда она лежит при смерти? Чтобы не слышала ни хрена целый день, кроме бульдозеров? Когда для нее каждый звук как нож острый? Это так ты ухаживаешь за больной?
Только теперь Джон Муди заметил одеяло на траве. Что-то крошечное было завернуто в одеяло. Арли. Его жена. Он внимательнее посмотрел на Джорджа. Теперь Джон узнал его. Мойщик окон.
— Я буду приходить сюда каждый день, — сказал Джордж Сноу. — И никого ты не станешь вызывать, никакую полицию.
Опасный человек, явно не в себе. Джон понял, почему никогда не видел его на строительстве бассейна. Ему там нечего было делать.
— Джордж, — позвала слабым голосом Арлин. — Прогони его отсюда.
— Ты ничего со мной не можешь сделать, — продолжал Джордж, обращаясь к Джону Муди. — Мне терять нечего.
— Ладно, ладно, — согласился Джон. Меньше всего ему улыбалось снова получить затрещину.
— Я не шучу! — сказал Джордж.
— Слушай, если ты нужен ей здесь, значит, так тому и быть.
Джордж вернулся к Арлин. Лег рядом, ощущая сквозь рубашку колкие травинки.
— Ты что, его убил? — сказала Арлин. Прошелестела.
Джордж усмехнулся.
— Да нет…
Она закрыла глаза.
— Ляг ко мне поближе.
Джордж придвинулся — настолько, чтобы не причинить ей боль ненароком.
— Ты видел девочку? — Голос у Арли был слабенький, точно долетал откуда-то с другой планеты.
— Тебе не нужно разговаривать…
— Я назвала ее в честь тебя. Ты — Сноу, снег, а она — Белоснежка. Ты должен понимать, Джордж, почему я тебе не сказала.
— Какая разница. — Ничего он не понимал в этой жизни, и меньше всего — того, что происходило с Арлин. Он был готов прыгнуть вниз с высокой крыши, остановить время. А вместо этого лежал, разглядывал травинку… Он посмотрел в туманные глаза Арли.
— Не затевай за нее войну, Джордж. Я хочу, чтобы она росла рядом со своим братом. Чтоб была счастлива. Прости, если я плохо обошлась с тобой, что не сказала. Думала, так будет проще, но вот не получилось.
— Все нормально, Арли. Ты не волнуйся.
— Думаешь, она меня запомнит? Теперь с нею не будет ни тебя, ни меня.
— Может, важнее, чтобы о ней помнили мы.
Арлин улыбнулась.
— Занятный ты человек.
— Да, обхохочешься, — сказал Джордж Сноу.
Солнце уже переменило свое положение; сгущались тени. Джордж поднял Арлин с земли и отнес обратно в дом. За столом сидела ее свекровь, глядя на него испуганно. Рядом в прогулочной коляске лежала девочка. Семимесячная. Белоголовая. Его дочка. Которая вырастет здесь, ни в чем не ведая нужды. Кроме своей матери.
Джордж понес Арлин наверх, уложил в постель и уступил свое место Джезмин, которой настало время купать ее, давать ей лекарства. Оказалось, что следом за ним поднялась наверх и ее свекровь.
— Вы ведь не работаете у нас на бассейне, — сказала она озабоченно.
Джордж был сейчас не способен щадить никого.
— Я — отец Бланки, — сказал он.
— И как вы намерены поступить? — спросила его Диана Муди.
— Приходить сюда буду каждый день, — сказал Джордж Сноу. — Я вам не помешаю…
— Нет, я хочу сказать — после. Когда Арли не станет.
Джордж молча окинул ее взглядом.
— Джону незачем что-то знать, — сказала Диана.
— Меня не он волнует.
— Ну да. — Диана это понимала. — Естественно.
Она и раньше знала, что у Арлин кто-то есть. Однажды ночью, когда у той были страшные боли, Диана сидела на ее кровати, растирая ей спину. Тогда-то Арлин и рассказала ей о своем прегрешении: призналась, что не Джон отец Бланки. И что она даже не раскаивается — она в этом браке погибала от одиночества.
— Могу понять, — сказала тогда снохе Диана. Она на себе испытала, что значит одиночество в браке. — Ладно, что сделано, то сделано. Зато у тебя есть замечательная дочка, и, стало быть, все к лучшему в конечном счете.
После этого Диана невольно пристальнее разглядывала девочку, ее светлые волосы и темные глазки, неповторимые черты ее лица — совсем не схожие с чертами Джона или Арлин. Одного взгляда на ее собеседника было достаточно, чтобы понять, кто приходится Бланке отцом. И теперь она задала ему самый трудный вопрос:
— Как вы намерены поступить относительно Бланки?
— Когда Арли не станет, буду пить, пока не загоню себя в гроб. Так что можете не бояться, что я уведу от вас ребенка.
Диана Муди положила ему руку на плечо — и совершила большую ошибку. Он зарыдал. Как неловко, когда тебя обнимает женщина, которой ты совсем не знаешь, которая в матери тебе годится. И какой стыд, если ты благодарен, что кто-то говорит тебе: ничего, все обойдется, время лечит; даже когда каждое слово — неправда.
Однажды, в безоблачный жаркий день, Арлин позвала к себе в комнату свекровь и попросила ее купить участок на кладбище.
— Нет, как же так, — сказала Диана. — Этим положено заняться твоему мужу.
— К Джону нельзя обращаться с такой просьбой.
Джон Муди в последнее время несколько закусил удила. Он органически не переносит присутствия рядом с собой болезни, заявил он. От него в подобных обстоятельствах нет толку — никакого и никому. Диана, спускаясь ночью вниз взять стакан воды или таблетку тайленола, несколько раз заставала его на газоне, когда он брел по сырой траве домой. Она включала фонарь на крыльце, и Джон щурился от яркого света, огорошенный, виноватый, но не настолько, чтобы перестать воровато наведываться по вечерам в дом к соседке. Иногда оставаясь там на всю ночь. Диана старалась искать сыну оправдания. Наверняка эти шашни с соседкой начались после того, как Арли заболела. Супружество, в конце концов, — штука сложная, это надо понимать. Возможно, такова реакция Джона на то, что к ним каждый божий день является этот Джордж Сноу. Так или иначе, Джону не дано умение приноравливаться к горю или проявлять сострадание. Положа руку на сердце, он действительно не тот человек, которого попросишь купить участок земли на кладбище.
— Я доверяю это вам, — сказала Арлин Диане, — исполните — для меня. Найдите место, где есть большое дерево. Чтобы мне можно было улететь с его верхушки.
Диана попросила Джезмин приглядеть за детьми. Она надела свой парадный черный костюм, золотую цепочку и золотые серьги, шляпу, которую берегла для особых случаев. По пути на кладбище остановилась у бензоколонки спросить дорогу. Жизнь, что она вела здесь когда-то, сейчас казалась ей сном. В этих местах по Коннектикуту вьются сельские проселки — зеленые, тенистые. Есть луга, обнесенные каменной оградой, которых она в свою бытность здесь никогда не замечала, целиком погруженная в собственную жизнь — хотя в чем был смысл этой жизни, честно говоря, определить бы в настоящий момент затруднилась. Дружеские обеды, теннис; сын, муж. Нет времени оглянуться на каменную ограду, возведенную сто лет назад, когда тут еще разгуливали по пастбищам коровы.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!