Свидание в храме Афродиты - Кэрол Мортимер

Мэрайя была настолько ошеломлена заявлением Обри, что в тот же миг рухнула в кресло. Посмотрев на Уолфингэма, она поняла, что он потрясен не меньше, чем она, тем, что их главный связной, можно сказать учитель мастерства шпионажа, так тупо их раскрыл.

Мэрайя была оглушена, она не могла поверить в правдивость заявления Обри Мэйстоуна относительно участия в подобных делах высокомерного и снисходительного герцога Уолфингэма.

Мужчины, которого все высшее общество считает таким рассудительным и суровым.

Мужчины, которого она сама знала как самоуверенного и отталкивающего аристократа, который только и знает, что осыпает ее оскорблениями.

И этот джентльмен – шпион?!

Казалось совершенно невозможным, чтобы это было правдой, однако так оно и есть, раз об этом объявил сам Обри Мэйстоун.

Вся загвоздка в том, почему именно сейчас лорд Мэйстоун раскрыл тайну, о которой знала лишь ее дочь?

Свое отношение к раскрытию его секрета Уолфингэм ясно выразил голосом, которым, казалось, можно было заморозить целый жилой квартал:

– Чего вы добиваетесь, говоря с нами так откровенно, Мэйстоун?

– Недавние события вынуждают меня так поступить, Дэриэн, – неуклюже извинился пожилой мужчина, примирительно махнув рукой. – Я также предлагаю вам как можно быстрее преодолеть свое потрясение, чтобы мы могли приступить к делу.

Дэриэн действительно был потрясен неожиданным заявлением Мэйстоуна настолько, что оказался не способен скрыть свои эмоции.

Новость об участии Мэрайи Бичем в шпионаже на благо короны тут же вызвала в голове Дэриэна множество вопросов.

Например, как долго Мэрайя выполняла такую опасную и секретную работу на корону?

Почему?

Когда начала?

Где?

И каким образом?

Ответ на последний вопрос интересовал Дэриэна больше всего.

Возможно, потому, что существовал лишь один способ, которым женщина могла воспользоваться для получения секретной информации.

– Мне кажется, Обри, что Уолфингэм сейчас слишком занят размышлениями насчет методов, которые я могла бы использовать, чтобы завладеть нужными сведениями, – флирт, провокация, соблазнение… Вряд ли он способен приступить к делу немедленно, – холодно протянула Мэрайя, безошибочно разгадав мысли Дэриэна.

Он кисло поморщился:

– Я только…

– Мне прекрасно известно, о чем вы только думали, Уолфингэм, – с отвращением перебила его графиня.

Он сжал челюсти:

– Не притворяйтесь, будто знаете все мои мысли, мадам!

– Достаточно! – устало оборвал их препирания Обри. – У нас нет времени на споры!

Зеленые глаза мгновенно стали такими же жесткими, как изумруды, на которые они были так похожи, когда Уолфингэм вновь обратил свое внимание на Мэйстоуна.

– Тогда вы, может быть, объясните нам наконец, о чем вам потребовалось поговорить, раз решили поставить нас с леди Бичем в столь зависимое положение?

– Только по отношению друг к другу.

– Вот именно! – мрачно нахмурился Дэриэн.

Мэйстоун сурово свел брови к переносице:

– Это было необходимо, Дэриэн.

– Как я уже сказал, мне было бы интересно узнать причину.

– Интриги и измена, Уолфингэм, – решительно ответил Мэйстоун.

– Мы всегда имеем дело с интригами и государственной изменой, – саркастично произнес Уолфингэм.

– На этот раз все по-другому, – озабоченно нахмурился пожилой мужчина. – Возможно, вы лучше поймете ситуацию, если я расскажу вам, что на прошлой неделе был раскрыт заговор с целью убить русского царя и австрийского императора. И что этот заговор, несмотря на все попытки его нейтрализовать, все еще существует… в отношении нашего принца-регента.

– Боже правый! – С побледневшим лицом Уолфингэм медленно опустился в кресло.

– Пять дней назад нам удалось задержать и допросить домашнего учителя и лакея, которые работают в домах двух известных политиков. Вчера поздно вечером был арестован мой личный секретарь, – неумолимо продолжал Мэйстоун. – Его до сих пор допрашивают, он подозревается в участии в планах убить регента.

– Как это возможно? – Мэрайя учащенно дышала, рука, которую она в волнении прижала ко рту, дрожала.

Мэйстоун бросил на Дэриэна многозначительный взгляд:

– Уверен, что по меньшей мере вы лучше поймете всю серьезность угрозы, если я скажу, что в этом деле замешан ваш старый приятель Руссо.

Оба они прекрасно знали, что француз никогда не входил в число друзей Дэриэна. На самом деле именно Руссо был в ответе за пулю в плече Хантера. Так же как Дэриэн был в ответе за смерть этого человека.

Он покачал головой:

– Руссо покинул Англию и вернулся во Францию почти год назад.

– Он успел составить целую сеть своих шпионов и убийц, которых устроил в домах некоторых ведущих членов английского правительства, – с отвращением проговорил Мэйстоун. – Все они расставлены по местам и готовы действовать, если Наполеон покинет Эльбу и попытается вернуться во Францию в качестве императора, чем он, как мы все знаем, сейчас и занят. К тому времени главы стран-союзников должны быть уничтожены, что повергнет их правительства в растерянность.

Дэриэн откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза, лучше понимая теперь причину тревоги Мэйстоуна. Подобный заговор, который в общих чертах обрисовал Обри, мог иметь – все еще может иметь! – разрушительные последствия для шаткого союза, сформированного против Наполеона.

Особенно теперь, когда Наполеон триумфально шествует к Парижу, ведя за собой сотни тысяч солдат. И все это без единого выстрела, как и обещал Наполеон.

– Как вообще сумел француз провернуть нечто подобное? – Мэрайя сосредоточенно нахмурилась.

Мэйстоун скривил губы:

– Дело в том, что он жил в Англии целый год, прикрываясь ролью домашнего учителя, которого наняли сыну одного из наших аристократов. Джеффри Ланкастера, будущего наследника и теперешнего графа Малверна, если быть точным.

– Вы говорите о французском учителе, с которым ланкастерская девчонка сбежала в прошлом году? – потрясенно спросила Мэрайя. – Даже теперь, когда вам известна вся правда обо мне, вас удивляет, что я взяла за правило знать подобные вещи? – примирительно произнесла она, заметив направленный в ее сторону хмурый взгляд Уолфингэма.

– Та «ланкастерская девчонка» теперь герцогиня Хоксмир и жена одного из моих самых близких друзей, – сухо проговорил он.

– Она также несколько месяцев была любовницей этого человека, я имею в виду Андре Руссо, если я правильно помню, – упрямо настаивала на своем Мэрайя.

– Ситуации не всегда кажутся такими, какие они есть на самом деле.