Чеченская марионетка, или Продажные твари - Полина Дашкова

— Пойдешь к доктору. Напугаешь легонько, не сильно.Предложишь меня продать. Скажи, мол, признайся по-хорошему.

— А если он расколет меня?

— Значит, ты дурак. Мне нужно знать, что он скажет на твоепредложение. Я хочу проверить его.

— Почему сразу не убить, если не доверяешь? — спросилкапитан, зная вспыльчивый и решительный характер своего собеседника.

— Быстрый ты. И злой. Он хороший доктор, он меня с тогосвета вытащил, ночами не спал. Твое дело — выполнить. Решать буду я, обойдусьбез твоих советов. Потом все скажешь Руслану. Я сам звонить не буду.

— Когда идти?

— Сейчас.

— Но ведь поздно уже.

— Ничего, он не спит.

Всего лишь тонкая стенка отделяла комнату без окон отчистенького туалета. Если человек просто справлял нужду и мыл руки, он неслышал, что происходит в комнате. Но стоило прижать ухо к стене, сразу можнобыло расслышать голоса. А если вместо уха приставить специальный микрофонмаленького, не больше сигаретной пачки, диктофона, то потом, прослушавмикропленку, удастся разобрать каждое слово.

Именно такой специальный микрофон и держал сейчас у стенысортира журналист Матвей Перцелай. Конечно, речь неизвестного телефонногособеседника на пленку не записалась. Но то, что говорил сам Головня, записалосьотлично.

Скрипнула дверь за стойкой, Головня вернулся к своему столу,на котором уже стояли овальная тарелка с шашлыком и кружка светлого пива.

Минуты через три из туалета вышел журналист. На его столестояли стеклянная миска с салатом, корзинка с горячим лавашем и блюдо форели,украшенное крупными ломтями лимона и тонкими кольцами лука.

— Руслан! — позвал Перцелай хозяина. — Можно шашлык сразу?

Несмотря на разное количество еды, оба посетителя вышли избара одновременно. Было уже очень поздно, но автобус-экспресс, нужный Головне,ходил круглосуточно. Ждать пришлось минут двадцать. Когда наконец автобусподъехал, капитан, прежде чем сесть в него, тревожно огляделся по сторонам.Матвея он не заметил, тот стоял в глубокой тени деревьев, к тому же на улицесовсем стемнело.

Убедившись, что Головня его не видит, Матвей вскочил взакрывающуюся заднюю дверь в последний момент. Несмотря на поздний час, народув экспрессе набралось много — маршрут шел от аэропорта через вокзал, пересекаявесь город и подбирая припозднившихся пассажиров, для которых такси и частникииз-за бешеных цен недоступны.

Идея проследить за длинным худым незнакомцем возникла уМатвея после того, как Головня удалился в потаенную комнату за стойкой бара.Матвей не сомневался, что хозяин связан с тайными базами в горах, но ничегоинтересного и конкретного до сегодняшнего вечера не замечал, хотя в последнеевремя заходил в «Каравеллу» не реже двух раз в неделю.

В автобусе Матвей встал на заднюю площадку, вытащил избольшой спортивной сумки джинсовую кепку, очки с затемненными стеклами, светлуюкуртку из тонкой плащовки и тут же надел все это. «Камуфляж, конечно,ерундовый, — решил он, — но в темноте авось сойдет. Тем более длинный незаметил, как я садился в автобус».

Ехали долго, город кончился. Экспресс остановился упансионата, рядом с маленьким дачным поселком. Головня наконец вышел и двинулсяв глубь поселка по едва освещенной редкими фонарями аллее. Матвей неслышноследовал за ним, стараясь не попадать на свет фонарей.

Капитан позвонил у высоких ворот. Матвей не сумелразглядеть, кто открыл ему ворота, которые впустив ночного гостя, тут жезахлопнулись. Через несколько минут Перцелай заснял со вспышкой улицу, ворота иномер дома. Пока этого вполне достаточно. Теперь оставалось ждать, когданезнакомец выйдет, и попытаться быстро сфотографировать его насверхчувствительную пленку — если, конечно, повезет.

* * *

— Позвольте войти? — спросил длинный тощий человек летсорока с короткими светлыми волосами и большими, навыкате, зелеными глазами.

— Простите, с кем имею честь? — вежливо улыбнулся доктор.

Человек достал из кармана пиджака удостоверение капитанамилиции.

— Пожалуйста, Анатолий Леонидович, — пригласил его доктор,прочитав в зыбком свете фонаря имя на удостоверении.

Они прошли в гостиную.

— Чай? Кофе?

— От чаю не откажусь, — кивнул Головня, усаживаясь вглубокое кожаное кресло.

«Началось! — подумал доктор, ставя чайник на кухне. — Может,оно и к лучшему?»

Вернувшись в гостиную, он уселся напротив гостя.

— Вадим Николаевич, — начал капитан, — я пришел к вам не какпредставитель власти, а как частное лицо. Я хочу предупредить: вам грозитопасность. Собственно, мой визит к вам — должностное преступление. Я не имеюправа предупреждать о таких вещах.

В гостиной горел только торшер под большим зеленым абажуром,лицо доктора оставалось в тени. Он нарочно сел так, чтобы свет падал нанезваного гостя. Ему было видно, что глаза навыкате буквально впиваются в него.

— Продолжайте, Анатолий Леонидович. Я вас внимательнослушаю, — улыбнулся он как можно приветливей.

— Вообще-то я хотел бы послушать вас, Вадим Николаевич. Выничего не желаете мне сообщить?

— По какому вопросу? У вас проблемы со здоровьем? Или укого-то из ваших близких?

— Нет. Я здоров. — Головня немного растерялся и отвелвзгляд. — Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Ваши поездки в горыобратили на себя внимание. Сейчас в горах скрываются террористы из Чечни, срединих есть раненые. Вы — хирург. Это наводит на мысль…

— Простите, что наводит на мысль и кого? Я не совсем васпонимаю.

— Не перебивайте меня. За вами ведется серьезное наблюдениесо стороны наших органов. Вас подозревают в пособничестве бандитам,государственным преступникам, находящимся в розыске. Я предлагаю вамсотрудничество. О каждом вновь поступившем раненом вы будете сообщать мнелично. Но сейчас меня интересует, — Головня набрал полную грудь воздуха ивыдохнул, — Аслан Ахмеджанов! Он скрывается в горах, и вы оперировали его месяцназад.

— Простите, Анатолий Леонидович. Кажется, чайник закипел. —Доктор встал и вышел на кухню.

«Кстати явился этот капитан, — думал Вадим, разливая чай подвум чашкам, — как-то слишком уж кстати. Я ломал голову, а тут — пожалуйста,прямо на блюдечке мне подают капитана милиции. Местной милиции. Местной… А яждал кого-нибудь из Москвы. Их здесь так много сейчас, и логично было бы… Аможет, отдать ему кассету — и дело с концом?»