Англия Тюдоров. Полная история эпохи от Генриха VII до Елизаветы I - Джон Гай

течение сентября были назначены члены Совета и судьи, которым до января 1486 года пришлось много трудиться: они награждали, налагали аресты, проводили назначения мелких чиновников и готовили законопроекты для парламента. Генрих выбирал главных членов своего Совета и двора из трех очевидных групп: из тех, чью помощь и рекомендации он получал в Бретани и Франции; тех, кто поддержал его при Босуорте, и тех, кто принял участие в безуспешном восстании герцога Бекингема против Ричарда III в октябре 1483 года. Король также взял к себе нескольких бывших слуг Бекингема, но опыт управления ценился высоко, и Генриху пришлось выбрать в качестве советников и должностных лиц бывших йоркистов. Тем не менее на всем протяжении своего правления Генрих выбирал людей исключительно на основании их компетентности и желания служить власти Тюдоров; было бы неверно думать, что термины «ланкастерцы» и «йоркисты» имеют какое-либо сходство с современным понятием о принадлежности к партии. «Только верность и способности требовались для службы: влиятельный лорд, епископ, доктор канонического или гражданского права, чиновник – все принимались, но лишь по воле короля»[78].

Высшими государственными сановниками Генриха VII были Джон Мортон (лорд-канцлер, архиепископ Кентерберийский и кардинал с 1493 года), скончавшийся в 1500 году; лорд Джон Динхэм (лорд – верховный казначей), умерший в 1501 году; Ричард Фокс (лорд – хранитель Малой печати и, последовательно, епископ Эксетера, Бата и Уэллса, Дарема и Винчестера); Джон де Вер, граф Оксфорд (лорд-обер-камергер и лорд-адмирал); и лорд Томас Стэнли (отчим короля, граф Дерби и констебль), умерший в 1504 году[79]. Не менее важными были те члены Совета Генриха, которые заведовали его финансовой и правоприменительной политикой: Брей, чей замысел вылился в учреждение Совета правоведов, был выбран для ведения финансовых дел и управления имуществом короля практически сразу; Томас Ловелл служил в качестве канцлера казначейства, казначея двора и стал спикером в первом парламенте Генриха; лорд Жиль Добене руководил монетным двором, с 1495 года был лордом – управляющим двором короля и командовал силами, подавившими восстание в Корнуолле; Ричард Гилдфорд действовал как начальник артиллерии (то есть министр обороны) и контролер королевского двора; Джон Рисли был одним из наиболее усердных советников, занимая в правительстве лишь малозначительные посты, он фактически действовал как министр без портфеля.

Генрих VII обеспечивал собственную безопасность, просчитывая меры предосторожности и не признавая другого долга, кроме службы государству. Он женился на Елизавете Йоркской через пять месяцев после Босуорта: тем самым выполнил данное в 1483 году обещание и в первую очередь принес значительное облегчение йоркистским отступникам, которые присоединились к нему в борьбе против Ричарда III. К тому же последующее рождение Артура в 1486 году, Маргариты в 1489, Генриха в 1491 и Марии в 1496 году решило вопрос продолжения династии. Затем Генрих предпринял решительные усилия, чтобы передать командование крепостями и гарнизонами, а также более широкий контроль над военной организацией в руки надежных придворных, и осуществлял точечное силовое воздействие на местных баронов, когда полагал, что они используют свою территориальную власть к унижению достоинства короля. Например, когда семья Стэнли злоупотребила своим положением на северо-западе, всех членов семейства связали обязательствами о достойном поведении в будущем. Сэр Уильям, который при Босуорте решил исход битвы в пользу Генриха, вступил в контакт с претендентом на престол Перкином Уорбеком; его обвинили в государственной измене, судили вместе с Джеймсом и Эдвардом Стэнли за незаконное удержание. На обвинительном акте Эдварду есть пометки Генриха – доказательство вмешательства короля в ход дела[80]. Кроме того, король контролировал суды в Звездной палате над лордом Томасом Дакром, лордом Генри Клиффордом и другими за междоусобицу на шотландской границе: опрашивал обвиняемых, набросал свои замечания на обратной стороне списка обвинительных статей[81]. Маркиз Томас Дорсет в 1492 году был связан обязательствами на ленные поместья, которые, при нарушении верности, были бы конфискованы. И наконец, лорда Добене оштрафовали за растрату на посту лейтенанта Кале и заставили передать свою французскую пенсию в казну короля.

Из мятежей, с которыми столкнулся Генрих VII, наибольшую опасность представляли те, что ставили целью сместить его с престола. Угроза со стороны Ламберта Симнела, которого выдавали за сидящего в Тауэре племянника Эдуарда IV – Эдуарда, графа Уорика, как бы анекдотично это ни звучало, была особенно серьезной, поскольку все происходило в первые два года после Босуорта[82]. В 1490-х годах с самозванцем Перкином Уорбеком, которого объявили младшим сыном Эдуарда IV – Ричардом Йоркским, справиться было легче, несмотря на вмешательство шотландцев и европейцев. Симнела разбили наголову в битве при Стоуке: его сторонников уничтожили или посадили в тюрьму, а юного самозванца взяли ко двору в качестве слуги. Уорбек попал в руки Генриха в августе 1497 года; вскоре он злоупотребил терпимостью короля и был повешен (23 ноября 1499 года). Неделей позже по обвинению в предполагаемой измене прекратилась жизнь реального графа Уорика. Однако пройдет еще семь лет, прежде чем дипломатические усилия Генриха увенчаются захватом племянника Эдуарда IV – Эдмунда де ла Поула, графа Саффолка. Будучи наследником Йорков, Саффолк находился в ссылке в Нидерландах, но эрцгерцог Филипп передал его Генриху в марте 1506 года с целью дружественных отношений между Англией и Бургундией. Саффолка содержали в Тауэре до мая 1513 года, когда его казнил Генрих VIII.

Тем не менее угрозу династии Тюдоров не следует преувеличивать. Поразительная черта того периода вовсе не распространенность, а полное отсутствие носителей королевской крови мужского пола: «В отличие от ситуации при Эдуарде IV не существовало фигуры внутри королевского рода для конкурентных политических противоречий, не было очевидного очага для политического недовольства»[83]. Правда, что приверженцы Симнела и Уорбека облачали свои цели в династические одежды, однако самый значительный мятеж периода правления Генриха VII, восстание в Корнуолле 1497 года, не был династическим. Напротив, восстание вызвала парламентская субсидия того года для финансирования вторжения в Шотландию, спровоцированного поддержкой Якова IV Уорбеку – это случилось до того, как Эйтонское перемирие изменило планы Генриха VII. На юго-западе возник протест против налогов, поскольку корнуолльцы отказались оплачивать кампанию против Шотландии, для которой, по их мнению, справедливым источником финансирования был бы налог, освобождающий от военной службы, или поземельный налог на севере страны. Примерно 15 000 восставших двинулись через Эксетер, Солсбери и Винчестер в Кент. Собрали джентри, Лондон призвали к оружию, а экспедицию в Шотландию отменили. Мятежники приняли ожесточенный бой на Блэкните (17 июня). Более 1000 человек полегло на поле сражения, остальные бежали или попали в плен. Трех лидеров восставших, адвоката из Бодмина Томаса Фламанка, кузнеца Майкла Джозефа и Джеймса Туше, лорда Одли, отправили в Тауэр, осудили за измену и казнили. Головы казненных выставили на Лондонском мосту[84].

Поскольку Генрих VII правил Англией как собственным поместьем через Совет и королевский двор, парламент не играл никакой роли в выработке политической линии государства. Он действовал как рабочий инструмент управления, опирающийся на феодальные представления,