Постигая Вечность - Светлана До

– Не пыжься понапрасну, альфонс, тебе никогда не стать Дон Жуаном.

С того дня отношение его стало скрыто-враждебным, мое же, как и прежде, индифферентным.

Не знаю, облегчил ли он Лизе климакс, но кошелек ее облегчил основательно. Она делала ему дорогие подарки, а на двадцать пятый день рождения и вовсе сдурела – подарила машину. А потом он занял у нее крупную сумму и исчез, на звонки не отвечал. Лиза враз состарилась, но продолжала наде-яться, что он вернется и все объяснит.

– Попрощайтесь с этими деньгами, Лиза, вы их больше не увидите, даже если он вернется. Давайте подадим на него в суд за мошенничество!

– Ну что вы – такой позор! И потом, у меня нет доказательств.

– Дайте его адрес.

Адреса она не дала, но я разузнала его и отправилась на разборку, преисполненная решимости разнести все в пух и прах.

Дверь открыла грузная тетка, как две капли воды похожая на альфонса.

– Мне нужно поговорить с вашим сыном.

– Он уехал.

– Надолго?

– Навсегда.

– Вы в курсе, что он ограбил прекрасную, добрую женщину, своего педагога?

– Никого он не грабил! – нагло ухмыльнулась тетка. – Она что думала – он будет спать со старухой бесплатно?

Я поперхнулась ее цинизмом.

– Ваш сын – ублюдок, и теперь понятно, в кого. От помидора огурец не родится! – гневно произнесла я, испепеляя ее взглядом.

«А ведь она права, – размышляла я, отправляясь восвояси. – Неужели Лиза не понимала, для чего нужна этому сытому хряку? Или в этот период зов плоти настолько силен, что заглушает все остальные голоса? И чему научила ее философия? Такому важному умению – разбираться в людях – точно не научила».

Да и сам альфонс оказался, видимо, не таким эффективным средством: вскоре Лизу постигла участь многих женщин преклонного возраста – перелом шейки бедра. Операция, лечение, инвалидное кресло… Все это обрушилось на нее два года назад. Она очень сокрушалась, что не сможет пойти на презентацию моего салона. Бомонды постепенно прекратились, вдвоем с Таей доживали они свой век. Тая у меня уже не работала – все ее время занимала Лиза. Я по-прежнему заходила к ним каждый день и вскоре стала замечать изменения: присмотревшись, поняла – не было уже той чистоты и порядка. Однажды Лиза, виновато улыбаясь, сказала:

– Виолетточка, мне нечем вас угостить. Печенье, которое купила Тая, стыдно ставить на стол.

Я отправилась на кухню, открыла холодильник – сердце кольнула горечь: на полупустых полках сиротливой кучкой лежали сморщенные яблоки с битыми боками, маленький кусочек сыра, куцый обрубок дешевой колбасы.

– Лиза, с сегодняшнего дня продукты вам буду покупать я, – заявила я, вернувшись в гостиную.

– Нет, я не могу так обременять вас, – мягко возразила она.

– Вы меня не обремените. Я на машине – куплю себе и вам заодно.

Когда на следующий день я принесла ей продукты – отборные, свежие, она ахнула:

– Я уже забыла о такой еде, – растроганно произнесла Лиза, как на икону взглянув на меня.

– Не смотрите так, Лиза. Я ведь не почку свою вам отдала.

Денег, которые она могла тратить на питание, хватало лишь на половину того, к чему она привыкла. Оставшуюся половину тайно стала доплачивать я.

– Как вам удается покупать такие качественные и недорогие продукты? – часто удивлялась Лиза.

«Недорогие?! Если бы ты знала…»

– Я делаю покупки в одном и том же магазине уже много лет – у меня там большие скидки, – всякий раз заверяла я ее.

Но порой, под настроение, злилась: «Профессор философии, такая умная, а дура. Где халявщики-философы, где обокравший ее любовник? Профукала все деньги, а мне отдуваться. – Но тут же укоряла себя: – Виолетта, а она тебя просила? Ты же сама навязалась».

Была у Лизы племянница, но я ни разу ее не видела. А недавно она объявилась. В дверь позвонили. Открыв, я увидела незнакомую женщину – в ее взгляде и позе чувствовался вызов. Позади стоял щуплый, сутулый мужчина с выражением тупой покорности на лице. В облике обоих сквозили неустроенность и безденежье.

– Вы Виолетта? – Голос ее дрожал от вол-нения.

– Да.

– Я племянница Лизы.

– ?..

– Я знаю, вы обхаживаете мою тетю, положили глаз на ее квартиру.

– Где вы были столько лет? – с интересом разглядывая женщину, спросила я.

– Я часто уезжаю в длительные командировки.

– На Луну? Я предупрежу консьержа, чтобы вас ко мне не пускали.

– Я не к вам приду, к тете! – взвизгнула она в захлопнувшуюся дверь.

Утром, как всегда, зашла к Лизе.

– Виолетта, я хочу извиниться перед вами за племянницу, знаю, она была у вас. Представляю, что она наговорила.

– Она не успела.

– Что она с собой сделала… А ведь была таким прелестным ребенком… Но сразу после школы вышла замуж, учиться дальше не стала – подряд родила троих детей. Муж оказался пьющим – всю семью тянет она одна, и, конечно, они очень нуждаются.

«Ну и помогала бы лучше им, чем тратиться на альфонса», – подумала я.

– Не обижайтесь на нее, – извиняющимся тоном промолвила Лиза.

– Я не обижаюсь. Из окна дорогого автомобиля гораздо легче сохранять прекраснодушный взгляд на существующую действительность, чем из окон переполненного автобуса. Мне всегда неловко перед теми, кто там теснится, особенно когда мы стоим рядом на светофоре.

– Но вы ни в чем перед ними не виноваты.

– Знаю, но неловкость чувствую и не хочу это чувство подавлять. Оно – как индикатор, напоминает, загораясь: «Что наша жизнь – игра… Сегодня ты, а завтра я».

– Да-а, – задумчиво протянула Лиза. – Человек таков, каким его делают обстоятельства.

– Вам не кажется, что в этом есть какая-то ненастоящесть? А быть порядочным, добродетельным просто так, независимо от обстоятельств?..

– Эта сверхзадача мало кому по силам. Бытие определяет сознание, – философски заключила Лиза.

На следующий день, едва выйдя из дома, я снова увидела эту парочку – племянницу с мужем. Они явно поджидали меня и, едва увидев, рьяно ринулись навстречу в той же последовательности: она, нервно-порывистая, – впереди, он, безвольно-понурый, – за ней. Я прошла мимо, не останавливаясь.

– Я знаю о ваших планах, но у вас ничего не выйдет, квартира тети наша по закону, – бросала она мне в спину дурацкие обвинения, не переставая семенить следом. Я не прислушивалась к ней, думала: «Повернуться и нагавкать на нее? Представляю эту сцену – мы, как две дворняжки, лаем друг на друга». Я остановилась и, резко развернувшись, едва не столкнулась с ней нос к носу.