Служение - истинная сущность лидерства - Джеймс Хантер

– Возможно, вы хотите сказать, что любовь есть то, что она делает? – спросила директор школы.

– Лучше не скажешь, Тереза, – согласился преподаватель. – Я позаимствую у тебя это выражение. Любовь есть то, что она делает. Я имел в виду именно это.

– А на чем строится такая любовь? – проворчал сержант. – Не могу дождаться, когда это услышу.

Преподаватель снова подошел к доске и написал:

ВОЛЯ

– Любовь всегда основывается на воле. Я познакомлю вас с определением слова «воля», которое заимствовал у Кена Бланшара, автора классического маленького шедевра «Менеджер за одну минуту». Итак, если вы готовы, начнем.

– Ждем, затаив дыхание, – фыркнул сержант. Симеон подошел к доске и написал:

НАМЕРЕНИЕ – ДЕЙСТВИЕ = НОЛЬ

– Намерение минус действие равняется нулю. Так звучит первая половина формулы. Все хорошие намерения в мире не значат ничего, если они не подкрепляются действиями, – пояснил преподаватель.

– Я часто говорю своим прихожанам, что благими намерениями вымощена дорога в ад, – заметил пастор.

К счастью, сержант пропустил этот комментарий мимо ушей.

– Всю свою жизнь, – продолжил преподаватель, – я слышал, как люди говорили мне, что их работники – это самый ценный актив. Но их подлинные убеждения всегда выражались в их действиях. Чем старше я становился, тем меньше внимания обращал на то, что люди говорят. Меня интересовало то, что они делают. Слова многих людей похожи, но они слишком часто оказываются пустой болтовней. Различия проявляются только в действиях.

– Вот о чем я подумала, Симеон, – начала тренер. – Сегодня мы находимся на этой горе, в такой теплой атмосфере, что нас, возможно, сейчас потянет взяться за руки и пропеть пару куплетов кумбайи[7]. Мы обсуждаем на этой горе красивые теории, но вскоре нам придется спуститься в долину, где дела не всегда обстоят так хорошо и гладко. Применить эти принципы там, в долине, будет непросто.

– Совершенно верно, Крис, – подтвердил преподаватель. – Настоящее лидерство – дело трудное и требует больших усилий. Уверен, вы все согласитесь, что наши намерения не имеют большого значения, если они не подтверждаются действиями. Вот почему вершиной треугольника является воля. И теперь мы можем перейти ко второй половине формулы:

НАМЕРЕНИЕ + ДЕЙСТВИЕ = ВОЛЯ

Симеон продолжил:

– Намерение плюс действие равняется воле. Только когда наши намерения подкрепляются нашими действиями, мы становимся гармоничными людьми и гармоничными лидерами. В итоге модель авторитетного лидерства будет выглядеть таким образом:

Через минуту-другую молчание нарушила медсестра.

– Давайте посмотрим, смогу ли я подытожить то, что узнала, Симеон. Лидерство начинается с воли, которая является уникальной способностью людей приводить свои намерения в соответствие со своими поступками и выбирать, как себя вести. При наличии достаточной силы воли мы можем выбрать любовь, которая означает выявление и удовлетворение насущных потребностей, а не желаний тех, чьими лидерами мы являемся. Удовлетворяя потребности других, мы, по определению, должны служить и даже жертвовать. Согласно «закону урожая», о котором говорила Тереза, когда мы служим и жертвуем для других, то завоевываем авторитет, или влияние. А когда мы завоюем у людей авторитет, это будет означать, что мы завоевали право называться лидерами.

Я был поражен ясностью ума этой женщины.

– Спасибо за блестящую логику, Ким, – похвалил ее преподаватель. – Я сам не сказал бы лучше. Итак, кто же является самым великим лидером? Тот, кто больше всех служит. И в этом заключается еще один интересный парадокс.

– Мне кажется, что суть лидерства можно свести к простому рабочему определению, – подытожила директор школы, – выявлять и удовлетворять потребности.

Когда послеобеденное занятие подошло к концу, даже сержант утвердительно кивал головой вверх-вниз.

Мне могут не нравиться мои игроки и партнеры, но положение лидера обязывает меня их любить.

Любовь – это верность, любовь – это командная работа, любовь – это уважение к достоинству личности.

В ней сила каждой организации.

Винс Ломбарди

К четырем часам утра в среду я уже полностью проснулся и лежал на кровати, уставившись в потолок. Несмотря на то что прошла уже половина недели, мне казалось, что я приехал только вчера. Если не считать раздражения, которое вызывал у меня сержант, в целом уровень коллег по ретриту произвел на меня очень сильное впечатление, лекции казались увлекательными, пейзаж – прекрасным, а еда – превосходной.

Но все-таки больше всего меня заинтересовал Симеон. Он оказался большим специалистом по части вовлечения всех участников группы в общую дискуссию и выуживания перлов мудрости из каждого. Обсуждавшиеся нами принципы были настолько просты, что их мог уяснить даже ребенок, но при этом достаточно глубоки, чтобы не давать мне спать по ночам.

Каждый раз, когда я заговаривал с Симеоном, он внимательно ловил каждое мое слово, словно подчеркивая ценность и значимость моих мыслей. Он прекрасно умел прочитывать ситуации, отсеивать шелуху и проникать в самую суть проблемы. Он никогда не пытался защищаться, когда ему бросали вызов, и я быстро убедился в том, что он самый уверенный в себе человек из всех, кого я когда-либо знал. Я был благодарен ему за то, что он не пытался навязывать мне свои религиозные или другие убеждения, но и назвать его пассивным тоже было нельзя. У него были обезоруживающе приятные манеры, с лица никогда не сходила улыбка, а искорки в глазах говорили об умении радоваться жизни.

Но чему мне предстояло научиться у Симеона? Меня продолжал тревожить повторяющийся сон: «Найди Симеона и выслушай его!» Была ли в моем пребывании здесь какая-то более важная причина, на которую намекали Рейчел и Симеон? А если так, то в чем она заключалась?

Мне оставалось провести в этом месте не так много времени, и я дал себе слово внимательней прислушиваться к словам Симеона, чтобы посмотреть, смогу ли я найти в них ответ.

Когда я пришел в часовню на десять минут раньше, преподаватель сидел там один. Его глаза были закрыты, и мне показалось, что он медитирует, поэтому я молча сел рядом. Сидя в тишине рядом с этим человеком, я не испытывал ни малейшего неудобства.