Бимайн. Тариф на безлимитное счастье - Мария Свешникова

– Ладно, доеду до работы – наберу тебя!

На заднем фоне играла странная мелодия знакомого аппарата. А именно – эксклюзивный стон одной из стриптизерш. Марат всем очень хвастался этой мелодией.

– Милая, а с кем ты там едешь?

– Помнишь? Я тебе говорила. Ладно, перезвоню тебе.

Такого резкого броска Аня себе не позволяла даже в самые интимные моменты своей жизнедеятельности. И все же мы не снобы, а просто чуть ближе к буржуазии, нежели к заслону реальности.

Никогда бы не подумала, какое погоняло у Марата веселое. Рудольф. А главное, что наши с Романовичем друзья как минимум рудольфят. Дожили.

Кулинарная книга – лучшее пособие для патологоанатомов, как оказалось. Особенно когда Аня мне озвучила, что необходимо для приготовления. А семейная жизнь – лучшая диета, есть расхотелось враз.

– Ты слушаешь? – удостоверилась она в решительности моего настроя.

– Угу!

– Значит, смотри, пиши: «Огузок, оковалок, лопаточную часть»...

– Какой огрызок?

– О-ГУ-ЗОК!

– Ох, блин.

– Не вздыхай. О-КО-ВА-ЛОК!

Слово вызывало прямые ассоциации с фразой «Шарикоподшипниковый завод имени очередного героя Советского труда».

Я свалилась в истерическом смехе. Романович еще не знал, что ему предстоит.

– Записала? Ну лопаточную часть ты запомнишь...

– Допустим!

– Значит, смотри. Это все нужно подмыть.

– Что, прости? – я испуганно переспросила в надежде на погрешность своего слуха.

Подташнивало. Где инедрильчик? (Самолетное лекарство против тошноты – в написании не уверена.)

– Тьфу ты, обмыть. Но ты меня поняла!

– Нет, не поняла. Как сильно и в какой воде?

– Кипяченой, наверное. Хотя черт его знает.

– Да нет. Холодной, горячей?

– Слушай, ну я откуда знаю. Я же не швабра какая-то! – констатировала Аня прискорбный факт, что мы с ней полные неумехи и растяпы.

Из камней, залетевших в мой огород, можно было не то что альпийскую горку соединить, а уже возвести Великую Китайскую стену.

– А я знаю?

– Короче, Склифосовский, всю эту дрянь ты обжариваешь с луком, посыпаешь мукой, заливаешь бульоном или водой, кидаешь туда кетчуп, приправу и дальше делаешь с этим все, что тебе заблагорассудится!

Подруга, блин. Блины я готовить не собираюсь. Не все Романовичу масленица.

Вот он – момент великого наслаждения.

– Аллё! Романович? Значит, так, мне нужен огузок, оковалок и лопаточная часть!

Его реплики в целях цензуры вырезаны.

– Нет, не подгузники! Огузок. Ну и по мелочи, фарш, картошка...

Даже на дисплее появилась табличка «Censored».

– Психиатр не нужен. Оковалок не помешает, – ответила я на его посылку прямым текстом.

Его не было почти два часа. Вошел в квартиру мрачный, как Романович.

– Огузка не было. Оковалка не было. Купил мясо.

Этот позор «Азбука вкуса» еще долго не забудет. Но почему все смешные слова всегда приводят в отдел «Овощи-фрукты»? Пару странных видов, которых ему в надежде на сходство всучили.

Требовалось выпроводить Алека, чтобы в тишине и спокойствии начать странный швабристый путь. От плиты к холодильнику.

На улице было чуть ниже нуля. И это прекрасный повод отправиться за зимней резиной.

Я же за это время, кажется, приготовила вполне вкусный гуляш. Даже не с кетчупом – а не поленилась сама из помидоров сделать.

Романович вернулся замерзший и голодный. Кажется, на этот раз у меня был триумф. Мало кто в этот день послал своего мужа за огузком и оковалком.

Алеку первое было по вкусу. И все бы ничего, но...

Спустя еще несколько минут скромно позвонила Аня и долго извинялась, что по ошибке дала рецепт с сайта приколов. Какой идиот придумал громкую связь?

Романович как-то побледнел, кажется, вдобавок к кофе он теперь перестанет есть суп.

– Ты меня в гроб своими продуктами питания загонишь, – декларировал он.

Обидно, блин. Но вкусно же.

– Ладно, может, со вторым повезет больше.

За обедом воцарилось чем-то гнусное молчание. Мы вспоминали фильмы о семейной жизни. Кто «Сердца четырех», а кто «Мистера и миссис Смит».

Мы делили обязанности.

– Я не люблю выносить мусор по утрам! – говорил муж.

– Я терпеть не могу заправлять постель.

– А с семейным бюджетом что делать будем?

– Для начала нужно отделить мух от котлет.

Романович поперхнулся.

– Ты что, идиот?

Он, как и я, тяжело переносил перелеты с одной энергетической волны на другую.

Я имела в виду, что нужно расставить приоритеты. Мужчины всегда понимают все буквально.

А в ночи я нашла в туалете словарь фразеологизмов.

– Как котлеты, кстати?

– Не обидишься?

– Обижусь.

– Как зимняя резина. Может, в «Легато» и поедим?

Как оказалось, я забыла добавить хлеб, вымоченный в молоке, и лук. Но это же такие мелочи.

– Поехали, кстати, в выходные к нам приезжает моя бабушка учить меня готовить!

Кажется, Романович раз десять прикусил свой язык, который озвучил его просьбу приготовить обед.

И на хрена мы поженились?

У нас не домострой, а нечто все больше напоминающее «Дом-2». Только без Ксюши Собчак.

Сто баксов мы поделили поровну. То есть каждый остался при своей сотке. Вру, его сотню мы оставили за наш обед в нормальном человеческом месте, а не на кухне.

Поначалу в семейной жизни есть несколько нюансов, – например, вечером следует сначала заняться сексом, а потом идти чистить зубы, или наоборот. Мы решили попробовать оба варианта. И во время чистки зубов тоже.

Есть и другие, куда более метафизично-спорные консенсусы: например, для того чтобы узнать, есть ли кто в туалете, нужно выключить свет и следить, что ответит вам темнота.

– Дай я проверю, сколько на тебе носков! – сказал Романович перед сном.

– Почему ты все время надо мной издеваешься?

– Потому что люблю тебя, глупая девчонка!

– Я тебя тоже люблю! Я тебя «самое прекрасное слово на земле»!

– Спать-то будем?

– А ты хочешь?

– Не знаю.

– Вот и я.