Бимайн. Тариф на безлимитное счастье - Мария Свешникова

Спустя пару секунд мы уснули. И поверьте, нам снились самые цветные многогигобайтные сны. Я во сне хоккейной клюшкой била старуху Шапокляк, а Алек ругался с осветителями. Иногда мы открывали глаза и радовались тому, что были так близко, так рядом. И так сильно вместе. Хоть наутро и в синяках.

Под утро Романович подскочил на кровати, сказал «Дысь» и снова уснул. Что это было, я не поняла. Однако наутро он мне выдавал претензии, что якобы я толкаюсь во сне. Но ему нравится. И на развод он подавать не собирается.

Проблемы на работе отошли на второй, да какой там второй, на третий, если не десятый план. Ревность начинала пропадать. И я решила, что в моей жизни отныне будет только один мужчина. Мой МУЖЧИНА.

Собственно, свои выводы я решила подкрепить действиями.

– Я решила извиниться перед всеми мужчинами, которым морочила голову. И отправила по письму, – сказала я Ане за нашим внеочередным обедом в «Booкафе». Таки вытащила меня туда, плутовка.

– Ты что, спам-рассылку устроила?

– Нафлудила. Признаю. Но...

Аня не дала мне вставить и слова.

– Какое «но»? Вадику ты не написала, естественно. Привычка оставлять запасной вариант.

– Знаешь, кем ты была в прошлой жизни?

На этот вопрос даже такой металлоискатель, как Аня, не знала ответа. 1:1.

– Партизаном кустовым. Фашистов пытала.

– Дай угадаю. А ты точно с евреями за фашистов отдуваешься?

2:1. Отделила зерна от плевел, одним словом.

– Пока ты окончательно не решишь строить семейную жизнь – ничего не получится, – продолжала свою правдохирургию Анька.

– А должно?

Хотя по идее хотелось бы.

– Слушай, я чего-то не понимаю, ты хочешь с ним нормально жить или все-таки разводимся? Насколько я понимаю, в Романовиче все отлично – ночами дома спит, особо не тусует, не хулиганит.

В связи со шваброй пятьдвадцатьпять я тоже пока его не уличила.

– Это ты, – Аня посмотрела на часы, – вон час ночи, а чем ты занята! Как тебе доверять с твоими тараканами!

Травить. Это было Аниным хобби. Только больше напоминало паркур, а не бамбуководство.

– С тобой сижу!

– А какого черта? А ну вон домой, носки стирать.

Зазвонил телефон – странной мелодией на стандартные вызовы.

– Здравствуйте! Мария Александровна?

– Да.

– Старший оперуполномоченный Орлов!

Что же я успела натворить? В голове всплывали разом все статьи Уголовного кодекса. И процентные соотношения вероятностей.

– Очень приятно познакомиться. – Деликатность и ТА’КТ. ТАК’Ты. ФАК’Ты.

– Приятного мало.

Преднамеренное-непреднамеренное. Главное, чтобы пронесло.

– А чего много? – решила я прикрываться маской беззащитной, именуемой иронией в простонародье.

– Шума много! Муж ваш...

– Опять нашкодила! – вставила свои двадцать копеек Аня.

– Кто? Муж?

Главное, чтобы не с поличным.

– Да, ваш муж. Нарушение тишины и покоя г. Москвы. Фотосессия. Нарушение тишины и покоя г. Москвы.

– Нажрался сцуко? – не уставала Аня вставлять следующие монетки в свинью моего терпения. Копилку провинностей и неискупленных вин многомесячной выдержки.

– За нарушение покоя граждан и тишины в ночное время в городе Москве настоящим Законом предусмотрены следующие виды административных взысканий: предупреждение и штраф. Приезжайте, забирайте.

– Дебошир! – словами я встретила почему-то веселого Романовича.

– И за сколько ты меня вызволила?

– Триста.

Поправка у.е. по курсу Центробанка на день предшествующий.

– Ты что, дура?

Я беру все свои слова, то есть письма бывшим ухажерам, обратно.

– Это я дура? Я среди ночи вызволяю тебя из обезьянника, и я еще дура?

– Но какое триста баксов? Это же дорого!

Чтобы еще раз я его спасать решила! Да ну на фиг это чипидейлство.

– А какого черта ты мне не сказал, сколько давать? Я знаю? И не баксов, а евро.

– Но ты могла мозгами подумать?

– Ах так? А с чего ты взял, что они у меня есть?!

Дар противоречить – враг мой.

– Я тебе деньги отдавать не собираюсь!

– То есть как? Значит, я должна работать и платить за то, что ты ночью в отделении сидишь за хулиганство?

– Ты не даешь ничего объяснить. Мы снимали, шумели-гудели. Разрешение липовое.

– Значит, организаторы съемки полные мудозвоны. Какой продакшн хоть?

– Да нет, я просто пообещал Ирку поснимать.

Ирку поснимать? И для этого нужны осветители, декораторы? Ничего себе непринужденный дружеский HELP. По мне, так абсолютный SOSтав преступления.

– Так я за эту швабру триста долларов отдала? А ну вон из моей машины.

Я остановилась.

– Ты же говорила евро?

– Евро – это с твоими процентами.

– Здесь нельзя останавливаться!

– А мне можно!

– Можно только на той стороне!

Две сплошные. Я женщина в состоянии аффекта. Пятьдвадцатьпять. Везет.

– Здравствуйте, сотрудник... – начал инспектор. Договорить я ему не дала.

– Можете не продолжать. – Паркуюсь, ключ из зажигания.

Вот бывают амулеты. Приносят удачу. А бывают наоборот, это про Романовича.

– Романович, у меня денег нет, – шепотом сказала я Алеку.

– Выкручивайся сама – а я иду вон!

– Ты не можешь меня вот так бросить, – использовала я бессмысленный довод.

– Куда послан, туда и иду.

В кармане двести рублей. И... О... Да... Документы Романовича.

В целом мы нашли с ГИБДД общий язык. Под залог документов Алека я поехала домой спать, пообещав утром подвести злополучную тысячу рублей.

Когда я приехала, Романович уже ложился.

– Я поставлю будильник на восемь, – сказала я, заходя в душ.

– Но мне так рано не надо.

– Понимаешь, ввиду отсутствия денег у меня было два варианта расплатиться – натурой, но как верная жена этот вариант я отбросила сразу, поэтому я оставила твои документы в залог того, что утром ты привезешь им тысячу рублей. Телефон инспектора на холодильнике! Спокойной ночи!