Босс на одну ночь - Ева Мелоди

Я же, наоборот, стаскиваю покрывало, заворачиваюсь в него, всхлипывая от ужаса.

Лёд остается в одних трусах, которые не скрывают его возбуждения, и заметив это, прихожу в ужас! Он решил, что я продажная девка, которая сбежав, снова отправилась на поиски приключений. Как мне убедить его в обратном? Как сказать о том, что я никогда еще не была с мужчиной?

— Не подходите! Я не хочу! Не стану платить за чертовы бутылки собой, ясно? Не хочу!

Кажется, у меня начинается истерика. Меня просто колотит от ужаса, а мужчине просто наплевать, он сдирает с меня покрывало, потом дергает за рубашку, и она рвется с треском, пуговицы отлетают. Он и правда чудовищная глыба льда, ни сострадания, ни вообще каких-либо эмоций. Отталкиваю его руки, тянущие меня ближе, к краю постели. Вот он сдирает и расшитый бюстгальтер, соски твердеют от холода кондиционера, и беспросветного ужаса надвигающейся беды.

— Тебе так нравится изображать жертву? — рычит Лёд. — Или больше ничему не научили? Сыграть другое не способна? Думаешь я поверю снова в невинную овечку с огромными испуганными глазами, после того, что ты делала с толпой? После твоих выкрутасов на сцене? Ты завела каждого мужика в зале. Но ни один из них не заплатит столько, сколько я.

Он хватает меня за запястья и вынуждает развести руки в стороны. Я сопротивляюсь, но Лёд слишком силен. И вот моя грудь выставлена ему напоказ, а от попыток освободиться все выглядит еще непристойнее… выгибаюсь, словно предлагаю свою грудь этому чудовищу… Которое наклоняет голову и вбирает один сосок в рот, и сосет жадно, нетерпеливо. Вскрикиваю, когда он пускает в ход зубы. Продолжаю извиваться, хотя почти уже нет сил. Чувствую, что нахожусь на грани обморока.

— Черт, какая ты умелая. Как это заводит, — хрипит Лёд и вбирает в рот второй мой сосок. Мое лицо мокрое от слез. «Надо замереть, лежать как мертвая» — шепчет подсознание.

И правда, раз ему нравится сопротивление, надо сделать противоположное. Не реагировать на его прикосновения. Но я не могу. Они до смерти меня пугают… но в то же время вызывают странные эмоции, пытаюсь игнорировать их. Стыдно, безумно стыдно, но часть меня находит его прикосновения… возбуждающими. Делаю попытку замереть, но тут чувствую, как рука Людвига скользит вверх по бедру. Ныряет под юбку, проникает в трусики…

Его палец проникает в меня, неглубоко, совсем немного. И это больно. И так страшно, непривычно… Я конечно знаю о том, как происходит секс между мужчиной и женщиной… Но всегда представляла это действо по любви, как нечто волшебно-прекрасное, очень нежное. А то что происходит сейчас — унизительно пошлое…

— Такая узкая, — хмурится Лед. И разрывает на мне трусики. Его палец проникает в меня еще глубже, заставляя задохнуться от боли.

POV Людвиг

Меня просто трясет от неконтролируемого бешенства. Как она посмела играть со мной? Изображать непорочность, а потом бежать на сцену, чтобы сводить с ума толпу задыхающихся от похоти мужиков. Я еле стерпел черный латекс, он хотя бы прикрывал, скрывал почти все… Но когда Настя выпорхнула на сцену в короткой юбчонке, меня буквально повело от бешенства. Она показывала всем желающим то, что должно было быть моим. Она же предпочла демонстрировать это всем.

Это взбесило до чертиков. Я не понимаю, чего ждал, почему не трахнул ее сразу как купил, да прямо в машине возле ресторана. Свою покупку. Нет, вместо этого я ее кормил, сторожил ее сон… Конечно, дело еще и в незваном госте, что помешал нашим планам. Но я сам позволил Насте сбежать. Хотел наблюдать, проследить что будет делать, хотел поверить в чудо. В то что она и правда так невинна, как пытается показать.

Сейчас больше не будет никаких ожиданий и попыток поверить в сказку. Она обнаженная, подо мной, я вхожу в нее пальцем и задыхаюсь от наслаждения. Она такая узкая, просто невероятно. Горячая. Но влаги нет. Она не хочет меня? Или это просто свойство ее организма?

Но это точно не помешает мне овладеть ею. Вынимаю палец и начинаю ласкать клитор. Настя продолжает кричать и извиваться подо мной. И тогда затыкаю ей рот поцелуем. Не хотел целовать. Ненавижу касаться губами продажных девок. Я вообще не любитель обмениваться слюной. Но она такая сладкая. Ее рот кажется невинным, я словно прикоснулся к лепестку розы. Она вздрагивает и замирает, когда погружаю в ее рот язык. Овладевая, трахая. Она почти не дышит, замирает подо мной. А я кусаю ее губы, сминаю жесткими поцелуями. У меня кружится голова от оглушительного кайфа, который никогда в жизни еще не испытывал.

Ни разу в жизни у меня не было ничего подобного. Обычно женщины сами бегали за мной, мечтая отдаться. Я не урод, еще и богат. Это всегда вызывает повышенный интерес женщин. И объяснение, почему так ведет себя Настя, я находил одно — это ее «фишка». Выученная идеально. Изобразить девственницу. Это заводит просто невероятно. У меня чуть ли дым из ушей не валит от желания. Я хочу ее сожрать целиком, испытываю адскую потребность в ней. Почти не контролирую себя.

Как же она хороша. Каждый миллиметр ее обнаженной кожи совершенен. Невероятно красивая.

Мне захотелось большего, захотелось сразу всего. Обхватываю руками ее ягодицы, упираясь членом в ее лоно. И замираю на входе. Ощущение от соприкосновения настолько сильное, что не могу сдержать громкого стона. По телу девушки прокатывается судорожная дрожь, она начинает откликаться на ласки, на движение моих пальцев по клитору, то едва заметных, то сильных, когда сжимаю ее лепестки, вырывая из ее груди стоны. Наклоняюсь и снова ласкаю языком тугие как горошины соски, устремленные мне навстречу. Не хочу быть насильником. Хочу свести ее с ума, заставить умолять. Позабыть обо всем на свете.

Она все еще сопротивляется, борется с ощущениями, которые захватывают ее. Подается всем телом назад, пытаясь хоть немного ослабить давление моего возбужденного члена. Но у нее ничего не выйдет … Крепко прижимаю ее к себе, лишая возможности шевельнуться. Не позволяя свести ноги. Ее лоно теперь источает влагу, все больше влаги, больше неконтролируемой потребности. Хватаю ее за ягодицы, впечатываю в себя, заставляя ощутить мою твердость, начинаю медленно погружаться в нее, сходя с ума от желания ворваться одним мощным толчком.

Снова и снова целую ее как безумный, кусаю ее губы, продолжая толкаться в нее членом, но не в силах войти, потому что несмотря на смазку, она удивительно, нестерпимо узкая. В голове все равно стучит некая странная убежденность, что должен быть нежным. Но я не могу, не в состоянии контролировать себя, управлять своими инстинктами. Ни о какой нежности нет и речи. Желание, охватившее меня, слишком неистовое. И я врываюсь в нее одним толчком, сильным и точным ударом, на мгновение ощутив преграду, которой просто не может быть. Пробиваю ее и ловлю губами громкий девичий крик.

Настя лежит подо мной, оцепеневшая, испуганная. Из глаз текут слезы. Я должен остановиться, но не могу… В этот момент я охвачен настоящим безумием. Короткими и резкими толчками продолжаю входить в нее, покрывая поцелуями влажное от соленых слез лицо. С губ Насти срываются тихие стоны.